Царица царей - Мария Хэдли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слова Антония. И его же права.
Она выкрикнула что-то нечленораздельное, бросилась вперед, силясь вырваться из пут, и плюнула в самодовольное лицо Октавиана. Он с отвращением отступил и сделал слуге знак умыть его.
— В любом случае я своего добьюсь, — пожал он плечами. — Ты — не единственная, кто осведомлен о том, где спрятаны сокровища.
Вызвали секретаря Клеопатры. Египтянин принялся рыться в записях, выискивая ошибки и оглашая их вслух. Хорошо же он отблагодарил ее, свою благодетельницу!.. Она вытащила его из глуши, обучила ремеслу, вырвала из лап бедности.
Октавиан в сопровождении стражников и секретаря удалился из ее покоев. Клеопатра вздохнула с облегчением: ее не терзал запах человеческой плоти. Ирада и Хармиана принялись хлопотать вокруг госпожи. Девушки убрали волосы, промыли рану на горле и быстро удалились, но она слышала, как они переговариваются за дверями комнаты.
— Царица безумна, — прошептала Ирада.
Клеопатра прилегла, притворяясь спящей, но ее чувства были обострены до предела. Она воспринимала каждое слово, произнесенное во дворце — от погребов до самых высоких башен. Ощущала, как приземляются на крышу соколы и как топчутся люди во дворе. Крысы крались потайными ходами, моль грызла дорогие шелка. Из темных закоулков выпархивали летучие мыши, отправляясь на ночную охоту. И эти глупышки вообразили, что она не услышит их болтовню?
— Если мы намерены хотя бы ненадолго ее пережить, мы должны продемонстрировать преданность императору, — продолжала Ирада хрипло.
— Он собирается ее убить? — спросила Хармиана.
В ее голосе прозвучало сожаление. В ту же секунду Клеопатре открылись все мысли служанки.
Девушка собственным трудом проложила себе дорогу из деревни во дворец, а теперь ее усилия оказались напрасны. Она собиралась сбежать, прихватив с собой кое-что из нарядов царицы: немного златотканой парчи и пару-тройку украшений. После она решила попроситься в услужение к жене императора. Клеопатра отчетливо видела картины римской жизни, проплывающие в голове девчонки. Роскошные пиры, красивые мужчины, протяни руку — золото само упадет на ладонь. Она мечтала, что будет свободной. Клеопатра горько улыбнулась. Надо же так заблуждаться.
Сама Клеопатра жила в Риме практически на положении рабыни, когда была любовницей Юлия Цезаря. А ведь тогда ее только что короновали. Сенаторы относились к ней как к обычной женщине, годной исключительно для того, чтобы вынашивать и рожать детей. Встречаясь с ней, они смотрели мимо и адресовали свои просьбы одному Цезарю. А Клеопатра тешила себя, будто контролирует их. Она — простоволосая и с младенцем на руках… В столице империи лишь девственницы-весталки имели в обществе вес, не связанный с тем, кого бы они могли произвести на свет. Клеопатра к их числу определенно не относилась. Судьба Хармианы предопределена. В неволе родилась, в неволе и умрет.
— Она не переживет унижения, даже если он пощадит ее. Говорят, он заберет ее в Италию через три дня вместе с детьми. Мне велели собрать их одежду. Как будто я обычная служанка, — добавила Ирада.
— Что они будут делать в Риме?
— Он проведет их по улицам в цепях, и нас тоже.
— Он не возьмет ее в жены?
— Скорее в наложницы.
Девицы расхохотались. Клеопатра не сомневалась — они не понимали ни ее любви к Антонию, ни ее горя. Что вообще они знают о любви?
— У нее наверняка дурная болезнь, — заметила Хармиана. — Ее муж проходу не давал кухонным рабыням.
Клеопатра чуть не зашипела от ярости. Им следовало бы страшиться ее и трепетать, а они бесстыдно чешут языками. Кроме того, от голода у нее давно свело желудок.
— Я была бы не прочь согреть императорскую постель, — прощебетала Ирада, охорашиваясь. — Он — хорош собой, хотя и не слишком рослый. Он посмотрел на меня. Ты заметила?
И вдруг каким-то удивительным образом царица увидела служанку. Волосы Ирады, словно покрывало темного шелка, ниспадали на гладкие плечи. У себя в деревне она считалась первой красавицей. Но здесь, во дворце, ее славе пришел конец. Она позабыла о сложных прическах и одевалась совсем просто, чтобы не соперничать с госпожой. В Александрии она, в общем-то, была никем. Клеопатра чуяла ее историю. Запах не был неприятным, сквозь него пробивался жар. Молодая жизнь пульсировала под кожей, подобная сочной мякоти винограда.
Голова у Клеопатры закружилась. Она чувствовала каждый уголок города. Она превратилась в зверя, который вглядывается в темноту в поисках жертвы. Заложница в своем дворце, теперь она проникала в любое место Александрии.
Наступил вечер, тени легли на мраморные плиты мостовых. Улицы забурлили, подпитываемые римским золотом, которое лилось рекой. В борделях кипела работа. Лекари без устали врачевали шлюх и солдат, которые поочередно награждали друг друга заразой. К пиршеству закалывали козлов, бычья кровь лилась в чаши. Под окнами дворца брела ватага молодых парней. Хмельные и взбудораженные, они оглушительно хохотали. Запах крови, похоти и предвкушения заполнил ее покои.
Клеопатра не могла больше ждать. Да и цепь с нее снова сняли. Пробил ее час. Она должна вырваться на свободу. Чтобы добиться расположения ее народа, Октавиану пришлось притворяться. По легенде, Клеопатра находилась здесь в качестве почетной гостьи, а власть над Египтом уступила ему добровольно. Его промахом Клеопатра и воспользуется. Охрана не слишком многочисленна. Она справится.
— Хармиана, — сладким, как мед, голосом пропела она. — Ирада, вы нужны вашей царице.
Они разденут ее и облачат в ночное одеяние, а потом она ускользнет. В темном грубом плаще. С убранными как у простолюдинки волосами. Она погуляет по улицам, никем не замечаемая. Станет вдыхать вечерний воздух. Этого должно быть достаточно.
Девушки переступили порог комнаты. Миловидные, с длинными нежными шеями, они раскраснелись от страха. Что, если она слышала, как они сплетничали? Она безмятежно улыбнулась.
— Какие будут распоряжения? — спросила Ирада.
Царица поднялась со скамьи, охваченная внезапным ознобом.
Девушка приблизилась и оцепенела.
Она увидела глаза царицы. Широко распахнутые и золотые, они не принадлежали человеку.
Клеопатра почувствовала ужас служанки. Царица Египта стала чудовищем. Животным.
Она вдохнула страх девчонки и вобрала его в себя. Клеопатру охватило нестерпимое желание. Со дна души взметнулась обжигающая волна все затмевающего голода.
Она бросилась вперед.
12
Зубы Клеопатры сомкнулись на тонком горле еще прежде, чем служанка успела закричать. Прекрасный, неслыханный звук голоса Ирады пронзил царицу, подобно музыке.