Место встречи - Левантия - Варвара Шутова

А ситуация за дверью накалялась.

— Давай, решительно, как я тебя учил… Ой! Больно же! Продолжай, не останавливайся… Не смотри туда, только в глаза… Где твое чувство ритма? Ну, давай, раз-два-три-четыре, раз-два-три- четыре…

— Можно я немного отдохну?

— Погоди, я только начал получать удовольствие. Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре, — Моня устало пыхтел.

— А если я вот так?

— О! Ты начинаешь понимать суть! Можно — все! Я весь в твоей власти! Делай со мной что угодно — только смотри в глаза!

Арина поняла, что сейчас лопнет от любопытства. Она краем уха слышала, как стажеры (по большей части — стажерки) Особого отдела обсуждают слишком уж нежную дружбу между Цыбиным и Шориным. Слышала, как про кроткого Мануэля, сносящего грубость друга, говорили «походная жена». В общем-то Арине было все равно, но вот Ангел… И она решительно вошла.

— О! Арин Пална! Заходите! — улыбнулся ей навстречу Цыбин. — Вы ведь умеете медленный фокстрот? А то этот ваш мальчик мне уже все ноги оттоптал.

Арина улыбнулась. Ангел неумело вел Цыбина в фокстроте.

— Давай, Ося, смена партнера, как я тебя учил!

Ангел взял Цыбина за руку, отвел к стене и поклонился Арине. Арина подала руку.

— Давайте, а я вам вместо музыки буду! — Мануэль развалился на стуле и начал петь, подвывая и жеманничая:

Оська сорване-е-ец,Зеленоглазый удале-е-ец,Веселый друг моих забав,

Вообще, чудесный, славный парень.Ося, ты помнишь наши встречи

В Приморском парке, на берегу?

Он отбивал ритм пальцами по подоконнику и явно наслаждался зрелищем. Ангел краснел, путался в ногах, сбивался с ритма.

— Не, братец, таким манером ты свою Гамильтониху не поразишь. Давай еще раз. И помни, левая нога у тебя слева, правая — несколько правее, а всего у тебя их две. Непонятно, где здесь может быть проблема. Арина Павловна! К вам тоже претензия — очень скучно танцуете. Задора не чувствуется, знаете ли…

— Ну, вы тоже не Изабелла Юрьева. И какой задор в одиннадцать вечера?

— Уже одиннадцать? — Мануэль встрепенулся. — Эх, никакой жизни с вами. Опоздал везде. Давайте уж, танцуйте, хоть какая-то радость в этот вечерочек…

Арина и Ангел старательно выделывали па на стертых досках актового зала под окрики Цыбина: «Спину держи!», «В глаза гляди!», «Где ритм?».

В какой-то момент он не выдержал — и вскочил.

— Так, Ося! Я тебе сейчас покажу, но учти — это в последний раз. Смотри внимательно.

Оттоптанные Ангелом ноги нещадно гудели, да и день выдался муторным, смертельно хотелось упасть на диванчик в своем кабинете — и уснуть. Арина не раз готова была расцеловать Цыбина за этот диван — можно было не идти час по ночному городу,

а спать прямо в УГРО, в тишине и одиночестве.

Так что, как бы ни манил диван, — она улыбнулась Цыбину.

Танцевать с Мануэлем было непросто. Он отлично вел, провоцируя партнершу на забавные отступления от классического рисунка. Но параллельно так старательно и громко отвешивал комплименты, косясь в сторону Ангела, так акцентировал каждое движение, что сдерживать смех было совершенно невозможно. И при этом он продолжал распевать, пародируя то Юрьеву, то Вертинского, то Утесова.

Наконец Цыбин допел последнее «Как незаметно бегут года» — и действо остановилось. Ангел зааплодировал:

— Ух! Мануэль Соломонович, после такого танца вы прям обязаны жениться на Арине Павловне!

— Во-о-от. А я тебе что говорю? Закружишь свою Гамильтониху — считай, она твоя навеки! Но, мальчик мой, тренировки, тренировки и еще раз тренировки! Завтра пойдем в парк на танцы — будешь на живых людях тренироваться.

— А я что, не живая? — Арине даже обидно стало.

— Простите, оговорился, на незнакомых. Так как насчет женитьбы?

— Воздержусь, пожалуй. Поверьте, ничего личного — просто не входит в планы.

— Это замечательно! В смысле, я был бы рад, то есть… В общем, не смущайте меня — я о другом. У меня дома раз в пару недель собирается некий клуб убежденных холостяков обоего пола. Немного выпивки, немного музыки, немного разговоров — приятно проводим время. Приглашаю присоединиться.

— Почту за честь.

— Как будем заседать — дам вам знать. А пока — вынужден проститься. До встречи! Ося, не стой болваном, пошли по домам, завтра работать!

И он поцеловал Арине руку, как учил Ангела: лишь обозначив поцелуй в воздухе.

Особый маскарад

— Ах, вот вы где прохлаждаетесь! — голос Лики не предвещал ничего хорошего. — Давайте быстро на выход, Ли уже в катафалке.

Арина сгорбилась над очередной загадкой. Две пули, одна из трупа, другая — из пистолета подозреваемого, были чертовски похожи друг на друга, кроме одной мелкой царапинки. И вот поди пойми — то ли царапнуло пулю об кость, то ли поцарапало еще на заводе, то ли все-таки не тот пистолет, не тот человек, не то, все не то.

Цыбин же с Шориным («Мы не к вам, Арина Павловна, мы к нашему любимому диванчику»), вольготно развалившись, попивали чаек.

— А что случилось, Леокадия Викентьевна? — Цыбин поставил кружку на табурет, но вставать не торопился.

— Опять Маскарад.

Цыбин и Арина вскочили, как ужаленные. Шорин остался сидеть, недоуменно глядя на них.

— А тебе особое приглашение нужно? Вряд ли тебе там работа будет, но быть обязан, — Мануэль аккуратно пнул Шорина ногой.

— Да иду я, иду. В катафалке расскажешь.Ангел приветливо махал рукой из катафалка.

— Вы слышали? «Маскарад» снова за дело взялся!

— Да объясните уже толком, что за маскарад такой, — вспылил Шорин.

— Банда с таким названием известна еще с тридцатых годов… — начал Цыбин.

— Ага, их даже местные все уважали. Серьезные ребята. Фимка Джокер, Марат Киса, Чеснок, Глаз, еще парочка… граждан.

— Ничего себе познания! — Мануэль был восхищен.

— За такие познания пороть кой-кого нужно. Тебе что Яков Захарович говорил? Чтоб забыл своих Джокеров да Глазов как страшный сон, — Арина грозила Ангелу пальцем, сурово сведя брови, но все ж таки улыбнулась: — Хотя твои познания сейчас вполне уместны.

— Не ругайте товарища Ли, Арина Павловна, — мягко вступился Цыбин. — Знание контингента — первая вещь для оперативного сотрудника. Не успеете оглянуться — и вам в пример будут ставить некоего Ли, Иосифа… Как