Мир на двоих - Лонели Шадоус

Падаем на пол, я держу Джонса за руку и чувствую как кровь бежит по венам, слышу каждый стук сердца и дыхание. Оно такое громкое. Слишком громкое, создаёт звон в ушах.

Наши души соединяются воедино. Звучит очень романтично, как возвышенная чистая любовь, но это не так. Я начинаю кашлять от боли. Тело содрогается в готовности выплюнуть лёгкие, а в этот момент из-за рта вытекает чёрная жидкость пачкающая тело и волосы. Руки тонут в каше, которую изверг из себя организм. Всё, теперь мы единое целое до конца этого пути, пока наконец не выберемся из клетки и клятва не будет завершена. На внутренней части ладони, где был надрез — рана исчезла и на её месте появилась метка в виде ритуального ножа украшенного рубинами. Метка испарится, когда клятва на крови подойдёт к концу, а на её месте будет небольшой шрам.

— Ты тоже чувствуешь будто у тебя дерьмо через рот вышло? — усмехается сквозь кашель Кай, а рукой держится за живот.

Его всё ещё тошнит.

— О да, — улыбаюсь ему и наконец могу принять хотя бы сидячее положение.

Да уж, для клятвы, которую делают перед свадьбой, это не слишком… Мило? Да, это скорее похоже на пытку.

Смотрю на Джонса, который заляпался посильнее меня, вся его тунику полностью покрыта чернотой, поэтому нельзя рассмотреть тело. От нас смердит так, что нос закладывает! Ужас. Как бы не стошнило вновь.

Грязные, уставшие и поникшие, мы кое-как собрались и смогли встать, после чего разошлись по комнатам, чтобы отдохнуть, никаких сил не было даже на ужин. Я зашла к себе, закрыла дверь и легла вновь на пол, чтобы не пачкать кровать. Смотрю в потолок и пытаюсь нормализовать своё самочувствие. Тишина. Ни единого звука, кроме стука моего сердце. Становится всё легче и легче с каждой секундой, пока наконец вся боль, желчь в горле, и тошнота окончательно не уходят.

* * *

Поездка в машине длится уже дольше получаса. Кай включил музыку и весело подпевал, пока я облокотившись на стекло — рисовала всякие нелепые и кривые узоры. На улице шёл дождь. Как и всегда ровно в час дня, ни секундой позже.

— Здесь направо, — указывала я иногда путь, если парень начинал теряться.

— В какую глушь ты забралась, — прошептал он.

Не такая уж и глушь, если идти через парк, то путь будет быстрее, на машине дольше минут на десять, не более…

Сейчас мы проезжали по небольшим улочкам, которые в моём времени выглядят разрушено, асфальт в трещинах, а дома заросли кустами. Большинство людей переехали в нормальные районы, а эти постройки скоро снесут и создадут что-то новое. Но не в этом времени. Здесь здания идеальны, краска почти свежая, а треугольные зелёные крыши крепкие и на них не растут кусты. На подоконниках в квартирах стоят цветы, а на лужайках идеально постриженный газон. Раньше за этим местом хорошо ухаживали, потом люди начали менять свои дома на новостройки и эти одноэтажные домики опустели, город перестал их восстанавливать и хоть как-то за ними следить, отчего дожди и начали разрушать здесь всё, а растения проникать даже через камень.

В основном город состоит из двухэтажных домиков, где проживают люди, а вот в центре, нет не центр города, а скорее центр всех домов и злачных мест, можно найти здания покрупнее, множество ресторанов и кофе, и всё это уживается с прекрасными очень старыми деревьями, которые растут повсюду довольно в большом количестве. Исторический центр, как уже и раньше было сказано — это парк, вокруг которого и построен наш город. Тот самый большой парк с самым лучшим отелем, куда хочет попасть каждый, кто сюда приехал, чтобы самолично встретиться с призраком прекрасной обманутой дамы. Раньше у меня не было причин туда зайти, но теперь, когда я застряла здесь, надо будет сходить, после того как разберусь с возвращением магии и способе выйти отсюда. Сделаю себе подобие выходной.

Мы почти доехали, дождь прошёл довольно быстро и когда мы вышли земля была мокрой и пахла свежестью. Как же здесь хорошо. Мы у моего дома, который выглядит абсолютно одинаково, как в этом времени так и в том, снаружи, не считая винограда, который поспел благодаря жаре, изменения в основном внутри, из-за того, что я делала ремонт. Дом. Я была здесь так мало и так старалась сделать его уютным, а теперь я застряла здесь и живу опять там же, где ковен. Поскорее бы вернуться.

Мы прошли вовнутрь, я вдохнула полной грудью и сразу узнала лёгкий аромат сырости от которого очень долго избавлялась, когда впервые въехала. Как же здесь хорошо. Небольшие комнаты со светлыми обоями, которые отклеились сверху, растения в горшках по всем углам и подоконникам. Большую часть из них я сохранила, другую раздала соседям. Раньше здесь жила пожилая женщина, после её смерти, родственники выставили дом на продажу подешëвке, так как мало кто хотел жить в чём-то полностью пропитанном сыростью, а мне досталось немного денег. От мамы… Она была бы рада видеть, как я решилась найти себе своё пристанище, и при этом всегда приходить к своему ковену, когда им это нужно. Я Верховная. Много обязанностей на моих плечах: защита клана, проведение ритуалов, слежка за соблюдением законов, казнь тех, кто пошёл против нас… Самое неприятное, но важное. Мне столько всего нужно выучить и сделать, чтобы стать той Верховной, которую они заслуживают. Редко, когда приходится приступить к обязанностям в таком раннем возрасте, а я особо этого и не хочу. Власть привлекает. Но я слишком ленивая, чтобы следить даже за собой, а тут толпа ведьм, ещё и ответственности много.

— Итак, — начал Кай и вывел меня из моих раздумий.

Он ходил по кухне и разглядывал всё, что здесь есть, а когда нашёл пачку арахиса, сразу открыл её и начал грызть, как какой-то хомяк.

— Когда ты попадаешь в клетку, магия перемещается либо в предмет рядом с тобой, либо в предмет, который был на тебе. Ну, а если… — он умолк, а потом улыбнулся, — а если, кто-то хотел от тебя избавиться, то предмет злоумышленник мог выбрать сам, что-то незаметное, что вложили тебе в ладонь до того, как ты сюда попала.

— А когда я проснулась, то это конечно же уже давно упало из моей ладони и неизвестно, где лежит, — поняла я.

Малакай кивнул и начал внимательно вглядываться в пол.

— Это может быть листок бумаги, игрушка, мелкая бусинка, — Малакай задумался и глянул