Наследство хуже пули - Сергей Зверев

– Никаких проблем, – ухмыльнулся Бабушкин. – Мне собраться – только подпоясаться.

Через час, стреляя мышкой по фотокарточкам, появляющимся на экране монитора, Метлицкий и ордынский следователь будут искать знакомое лицо в базе данных отдела паспортно-визовой службы области. Однако еще до того момента, как оба они, дрогнув сердцем, укажут на экран, где будет красоваться фото и данные под ним: «Громов Андрей Алексеевич», случится одна забавная история.

В кабинете раздастся телефонный звонок, и дежурный по управлению, весьма довольный тем, что хоть одно должностное лицо находится в столь поздний час на рабочем месте, сообщит:

– Роман, тут мне каждые полчаса какой-то шкет названивает, да я понять ничего не могу. Какие-то дяди, какие-то теплоходы… На психа вроде бы не похож, психи в его возрасте не о теплоходах, а о заминированных школах рассказывают. Да и час такой, что до ближайшей контрольной по математике далековато…

– Сейчас спущусь, – пообещал Метлицкий и, оставив Бабушкина наедине с компьютером, сошел по лестнице в дежурную часть.

– Послушай разговоры, – и дежурный, отмотав на резервном магнитофоне десяток метров пленки, включил воспроизведение.

«…– Дядя милиционер, я звоню с пристани в Шарапе. Какие-то козлы затолкали дядю Андрея на теплоход и собираются отплывать.

– Тебя как зовут, мальчик?

После длительной тишины снова слышится вопрос дежурного:

– Мальчик, ты тормоз?

– Меня зовут Костя.

– Хорошо, Костя, кто такой дядя Андрей?

– Я не тормоз.

– Мы это уже выяснили. Кто такой дядя Андрей и зачем его козлы затолкали на теплоход?

– Ты почему такой тупой, ментяра? Я тебе говорю – козлы с оружием пришли и затолкали дядю Андрея на теплоход. Вам нужно срочно ехать в Шарап и накрывать всю эту шайку, а вместо этого ты мне задания задаешь!»

Через двадцать четыре минуты:

«…– Дядя милиционер, это опять я, Костя. Я на теплоходе.

– Молодец, Костя.

– Где подкрепление?

– Костя, давай я угадаю. У тебя родители уехали в город, бабушка спит, а тебе не спится? У тебя под одеялом, кроме телефона, есть еще деревянное ружье и фонарик… верно?

– Дядя, давай я теперь угадаю. У тебя в голове, кроме ваты, нет ничего совершенно. У меня садится трубка, и, если ты не дашь команду катерам брать на абордаж наш теплоход, скоро тебе, подполковнику, присвоят очередное звание – майор».

Через двадцать семь минут:

«…– ГУВД, дежурная часть, помощник дежурного Савельев.

– Дай-ка мне дядю.

– Какого дядю?

– С которым я полчаса назад разговаривал.

– Товарищ подполковник, ваш племянник звонит…

– Костя, это ты? – дежурный.

– Это я. Я тут их немного задержал, якорь скинул. Но если…

– Мы уже обсудили это. Костя, катера идут. Я только хотел кое-что выяснить… Костя, а о чем козлы разговаривают?

– А о чем козлы могут разговаривать? Говорят – в Томск нужно идти. И еще болтают что-то не по-нашему.

– По-чеченски?

– Не, как черные базарят, я знаю. Они на другом языке говорят. Я его в школе учил, но как называется, не помню.

– Понятно… Костя, а куда теплоход движется?

– К Новосибирску. Я так думаю, что уже подошел. Дядя, в трюме холодно, и трубке моей кранты…»

Метлицкий почесал пальцем висок и ткнул пальцем в магнитофон.

– Номерок списал?

– Да, – кивнул дежурный. – Принадлежит Громову Андрею Алексеевичу. Я пробил – не судим, не значится, не ищется. Зарегистрирован в областном поселке Шарап. Если хочешь, я тебе его по всем линиям прочешу.

– Испугал пацан? – хохотнул Метлицкий. – Прочеши, родной, прочеши…

Поднявшись наверх, он через пять минут не выдержит и вместе с Бабушкиным ткнет пальцем в экран:

– Вот он!..

Под фото Мартынова будет значиться: «Громов Андрей Алексеевич».

Глава 14

Уилки нехотя подошел к двери и глухо прикрикнул:

– Хватит долбиться, шалава! Сиди смирно и не трепыхай крылами!

– Позови вашего главного! – сорвав голос, крикнула Маша. – Ступай быстрее, урод!

Мысли в ее голове метались, как чайки, и искали выхода. Она поверить не могла, что видела живого Андрея, и теперь не было силы, которая могла бы ее остановить. Рубка находилась в двух шагах от лестницы, ведущей из каюты на палубу, и вряд ли те, кто находился в рубке, а значит, и Мартынов, могли не слышать ее стука. Слышал и Андрей – она была уверена в этом, но он не шел, а это могло означать только одно – он не мог этого сделать. Значит, нужно ему помочь.

Томсон не выдержал. Шагнув из рубки к дверям, он сорвал с нее щеколду, просунул руку в темноту и наугад схватил Машу за волосы. Обезумев от боли и унижения, она быстро поднялась и тут же получила удар по лицу. В глазах ее вспыхнул оранжевый свет и тут же сменился фиолетовой занавесью. Но не успела она даже открыть глаз, как следующий удар свалил ее с ног.

Неужели он этого не видит? Или не хочет видеть?

И вдруг она услышала… да, это был его голос, и он говорил:

– Эй, ты, полегче! Спятил, что ли? Это же девчонка!..

Что-то неописуемое охватило Машу, и она, превозмогая боль, уселась на палубе и уставилась на Мартынова изумленным взглядом. Если он играл, то сейчас должен был, стиснув зубы продолжать не замечать избиения. Значит, так нужно… Для них обоих.

Но он видел, как над нею изгаляются, и только лишь осадил мерзавца! Просто осадил словом! Что это за игра, она не понимала…

И следующий удар пришелся ей по щеке. От мощной пощечины она на мгновение потеряла сознание и, когда пришла в себя, поняла, что лежит лицом вниз на палубе, от которой пахло сырым деревом и рыбой…

– Ты, кажется, не расслышал меня? – снова услышала она угрожающий голос такого близкого, но такого непонятного сейчас человека. – Я же сказал тебе не трогать ее?

Палуба хрустнула, обозначая чей-то шаг.

– Ты кто такой… сука… чтобы мне говорить? – раздался в ответ голос того, кого уже сутки на ее памяти именовали Томсоном. – Фраер расписной, с куполами на грудях, которому не хватило место в России… Чего ты, авторитет, рванул в Штаты? Чтобы и там оказаться крысой?

– Stop!.. – раздалось над ее головой, и сразу после этого раздался короткий резкий звук. С таким звуком разваливается под ножом переспелый арбуз.

Подняв взгляд, Маша в свете габаритных огней судна и фонаря на мачте увидела, как мимо нее в сторону борта стремительно заваливается, как на канаты ринга, чье-то тело.

Но просто так упасть на борт и скатиться на палубу телу было не суждено. Что-то огромное, напоминающее тень от гигантского коршуна, взметнулось над ним, и звук повторился.

Маша даже не успела прикрыть ресницы – густая горячая струя крови ударила ее в лицо и заставила отшатнуться…

– Martenson!.. – взревел тот же голос, и Маша услышала клацанье затвора над головой. Если это сон, то он был по-прежнему ужасен.

Ей наконец-то удалось отползти в сторону и как следует разглядеть картину на палубе.

Томсон, тот самый спутник американца Вайса, о котором она не раз слышала от Андрея, лежал с подогнутыми ногами у левого борта. Голова его была неестественно запрокинута набок, отчего казалось – еще пара качков судна – и она отвалится совсем и начнет кататься, ударяясь то о мачту, то о входные дверцы, ведущие в трюм…

Рядом с ним, чуть отступив назад и держа руки на уровне груди, стоял Андрей. Сзади, упирая ему ствол пистолета в затылок, расположился Вайс. Чуть поодаль – Уилки, сторожащий каждое движение троицы с сумками. Нелепая была картина. Лунный свет и фонари палубы освещали происходящее, отчего она казалась еще зловещей.

– Убери пистолет, Вайс, – перевела Маша слова Андрея. «Если «gan» – это пистолет, то так оно и было», – подумала Маша. – Иначе я тебя уделаю.

– Брось дурить, Эндрю, – миролюбиво бросил Вайс и убрал оружие за пояс. – И перестань бить моих людей.

– Ты знаешь мои правила, – опустив руки, Мартынов посмотрел на Машу совершенно чужим взглядом, от которого по спине ее пробежали мурашки. – Не стрелять в копов, не бить женщин и не красть цветы с могил. Это значит, что я не позволю делать это и другому.

– Думается, ты обиделся на Томсона не потому, что тот ударил женщину. Кажется, тебя задело другое, – похлопав успокоившегося Мартынова по спине, Вайс заговорил уже деловито и размеренно: – Послушай, Эндрю, все, что хочет мистер Малькольм, – это знать, где его деньги. Ты сообщил ему, что нашел наследника. И сказал, что Марсельский банк приостановил течение срока действия договора. Это должно было означать, что семь миллионов долларов поступили на счета «Хэммет Старс». Но вдруг выясняется, что счета организации не обогатились и на цент. А это, в свою очередь, означает, что банк Марселя перечисление не произвел. Это очень странно, но управляющий заявляет, что ты предоставил отпечатки пальцев Малькова-младшего, но не предоставил тест «В». Артур отказался мазать губы ваксой?