Потерянный разум - Сергей Кара-Мурза

Другим следствием перестройки структуры расходов людей при обеднении стало резкое сокращение покупок современных предметов длительного пользования, характерных для быта «среднего класса». Так, по сравнению с 1990 г. в 2001 г. покупки телевизоров сократились на 42%, магнитофонов на 72%, мотоциклов и мотороллеров на 81,5%. В ходе реформы произошло резкое, поразительное для таких больших инерционных систем, сокращение объема предоставляемых населению платных услуг. Уже на первом этапе реформы спад составил 4 раза, и сегодня население РФ потребляет в 2 раза меньше платных услуг, нежели в 1980 г. В быте большинства населения произошел огромный регресс415.

Это всего лишь несколько штрихов картины. Но и из них видно, что бедность не сводится к сокращению потребления материальных благ (как, например, это произошло в годы Отечественной войны). Бедность — сложная система процессов, приводящих к глубокой перестройке материальной и духовной культуры — причем всего общества, а не только той его части, которая испытывает обеднение. Если состояние бедности продолжается достаточно долго, то складывается и воспроизводится устойчивый социальный тип и образ жизни бедняка. Бедность — это ловушка, то есть система порочных кругов, из которых очень трудно вырваться.

В сознании массы людей в ходе реформы целенаправленно создавался «синдром бедняка», в том числе множеством мелких подачек-льгот, а параллельно так же целенаправленно разрушались все сложившееся в советское время «структуры солидарности» — так, чтобы люди могли опереться друг на друга. В.Глазычев пишет: «Взаимная социальная поддержка почти совсем ушла в прошлое вместе с советскими трудовыми коллективами, тогда как щедрые льготные обещания выработали у слабейших граждан закрепление синдрома зависимости от властей. В действительности — большей зависимости, чем в ушедшую эпоху. На глазах «из ничего» лепится новая сословность, она отнюдь не закрыта «снизу», но только для наиболее агрессивных, наиболее сильных персонажей»416.

Так ли видят ту систему российской бедности, которую предстоит разрушить «за три года», интеллектуальные соратники В.В.Путина? Из тех обрывочных заявлений, что были сделаны по этому поводу, можно сделать предварительный вывод, что нет, они такой системы не видят. Нынешняя власть вообще представляет бедность как чисто экономическое явление, ключ к преодолению которого — в увеличении массы богатства. В Послании 2004 г. В.В.Путин сказал: «Действительно надежную основу для долговременного решения социальных проблем, в том числе и борьбы с бедностью может дать только экономический рост». Это более чем странное заявление. По нашим нынешним меркам экономический рост США колоссален, но никакого влияния на масштабы и глубину бедности это не оказывает. Важна именно социальная политика, причем далеко выходящая за рамки проблемы распределения экономических благ.

Это — общеизвестная вещь, но называющие себя либералами российские политики этого как будто не знают. Они сводят проблему практически только к перечислению, каким-то образом, дополнительных «социальных трансфертов» обедневшей части населения. Мерило бедности для них — душевой доход. Поэтому иногда даже приходится слышать нелепое выражение «сократить бедность вдвое».

О борьбе с бедностью В.В.Путин сказал в телефонном разговоре 18 декабря 2003 г.: «Ясно, сколько нужно будет денег на решение этой проблемы и сроки, которые потребуются для того, чтобы эту проблему решить… Все для этого есть».

Из контекста подобных заявлений как раз вытекает, во-первых, что правительству неясно, «сколько нужно будет денег на решение этой проблемы». А во-вторых, что ничего для этого нет. И прежде всего, нет трезвого понимания масштаба, глубины и структуры проблемы. Нет даже понимания того, что она совершенно не сводится к деньгам. За подобными декларациями проглядывает наивный оптимизм новых русских начала 90-х годов, когда вся их рациональность сводилась к постулату: «Бабки, в натуре, решают все!»

Министр Г.Греф, который 22 декабря 2003 г. развивает мысль В.В.Путина, в этом развитии и детализации доводит ее до полной нелепости. Первый его тезис сводится к тому, что вся проблема — в «размазанности» льгот. Если бы их удалось собрать в мощный кулак и ударить им по бедности, то и проблема была бы снята. Тут уж не о выборе между социал-демократией и либерализмом речь, а о полной бессвязности мышления. Греф говорит: «Среди самых острых среднесрочных задач президентом названа главная — борьба с бедностью. Обозначена проблема национального масштаба — свыше 30 млн. человек за чертой бедности… Задача государства — адресно решать проблему бедности. Государство вполне доросло до того, чтобы подступить к этой проблеме кардинально. Сегодняшних объемов социальных расходов бюджета будет достаточно, если размазанные по всем социальным категориям льготы превратить в адресную помощь».

К этим рассуждениям Грефа трудно даже подступиться, настолько они несообразны. Где же «размазаны» льготы, если за гранью и на грани бедности находится почти половина населения? В основном среди бедных и «размазаны». Что изменится, если эти льготы «размажут» не социально, а адресно (если даже предположить, что эта нелепая затея выполнима)? Сколько, вопреки Евангелию от Матфея, отнимется у богатого, а бедному да добавится? С гулькин нос. Министр экономики даже не дает себе труда хоть приблизительно оценить эту величину и сопоставить с масштабом проблемы. К тому же при этом те, кто сегодня барахтается чуть-чуть выше уровня бедности, опустятся чуть-чуть ниже его.

И на каком, интересно, основании Греф ставит знак равенства между «социальными расходами бюджета» и льготами? Он что, предлагает превратить все социальные расходы бюджета (на образование, здравоохранение, культуру и пр.) в адресную помощь бедным? Да соображает ли он, о чем вообще идет речь? Страшно подумать, до чего «государство вполне доросло» с такими министрами. Они, похоже, не читают докладов своих собственных экспертов.

Вот как мило все выглядит у Грефа: «Гражданам в трудоспособном возрасте, в силу тех или иных причин находящимся за чертой бедности, государство должно помочь получить соответствующую квалификацию, помочь с переездом в другую местность, где есть рабочие места. Это серьезно изменит социальную картину в стране».

Манилов умер бы от зависти. Какую «соответствующую квалификацию» должно помочь получить государство оголодавшему учителю или врачу? В какую местность они должны переехать за мифическими рабочими местами, если и в своей местности они исправно ходят на работу — учат детей или делают операции больным? В какую местность должны переехать 40,3% детей, живущих ниже черты бедности? Куда должны переехать работники сельского хозяйства, получающие нищенскую зарплату и живущие со своего участка? Разве эти усилия доброго государства по переквалификации и переезду устраняют «силу тех или иных причин», которые сделали образованного работящего человека паупером? Почему г-н Греф не назовет таинственные «те и иные причины»? Как он видит «социальную картину в стране» после того, как совершатся все эти переезды?

И ведь впрямь умами нашей властной верхушки овладела эта странная фантазия, как будто в РФ где-то есть чудесные регионы с избытком высокооплачиваемых рабочих мест, но люди не решаются туда кинуться и вот, чахнут в бедности у себя в Рязани и Пскове. В Послании 2004 г. В.В.Путин так и сказал: «Даже нынешний рост доходов не всегда позволяет людям приобретать жилье и улучшать его качество. Отсюда — низкая мобильность населения, не позволяющая людям перемещаться по стране в поисках подходящей работы». Интересно, кстати, знает ли В.В.Путин, сколько стоит сегодня квартира, если говорит как-то о чем-то странном, что даже нынешний рост доходов (!) не всегда (!) позволяет людям приобретать жилье. Знает ли он, что даже всей выросшей зарплаты учителя за целый год хватит только на то, чтобы купить 1 кв. метр жилплощади?

Какой пошлый спектакль ставят все эти режиссеры.

Механизм создания и воспроизводства бедности в РФ. Представляется очевидным, что реалистичная программа борьбы с бедностью прежде всего должна быть направлена на то, чтобы остановить маховик того механизма, который поверг людей в бедность и эту бедность воспроизводит. Также очевидно, что разработчики такой программы должны были бы первым делом эти механизмы описать. Пока что в выступлениях политиков, включая президента, такого описания слышать не приходилось. Однако общее представление об этом механизме сложилось, и мы его просто напомним.

Структурируем проблему на основании простых и почти очевидных утверждений. Прежде всего, важны не столько параметры бедности, сколько ее генезис, характер и динамика ее возникновения. И Запад, и «третий мир» обладают хотя и разными, но давно сложившимися типами бедности, они ее интегрировали в социальную систему и вполне могут держать под контролем протекающие в этой системе равновесные, стационарные процессы. Они могут, например, тонко регулировать масштабы бедности с помощью отработанных механизмов социальной помощи.