Сущность - Лейла Тан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они вышли на проспект в другой части города. По мостовой двигалась колонна празднично одетых людей с транспарантами, пришлось продираться сквозь толпу. С одной стороны проспект патрулировали люди в зеленых повязках, с другой – в синих.
– У полиции новая форма? – удивилась Басанти. – Ага, наверное, это и есть "синие" и "зеленые", – догадалась она. – Салам мне рассказывал. Они, кажется, уже начали делить город. Интересно, по какому принципу.
Тина безразлично скользнула взглядом по оцеплению и вдруг увидела Оскара. Он тоже заметил ее и ринулся через дорогу наперерез шествию. Он держал за руки двоих детей, хрупкую девочку и мальчика постарше. Дети еле поспевали за ним, а малышка вообще не доставала ногами до земли. Оскар бежал и рыдал на бегу.
– Где Лин?! – крикнула Тина, не давая ему опомниться.
– Ушел на концерт, – задыхаясь от волнения, сообщил Оскар. – Ты не представляешь, что…
– Постой, на какой концерт? – Тина решила, что ослышалась. – Ты соображаешь, что говоришь? Лин не ходит на концерты. Где он?
– Лин с отцом этих детей ушли на концерт их мамаши, – стал объяснять Болтун, размахивая руками. – Она превратилась в зомби, и они хотели ее спасти. Они ушли вчера вечером и не вернулись! Одни на концерте, другие на прогулке! Нашли время развлекаться! А тут такое началось! Всю ночь в нашем доме творились кошмары, летали привидения, в окна заглядывали чудовища… Я так больше не могу, не могу!
Болтун опять заплакал. Дашенька заботливо погладила его по руке.
– Дядя Болтун все время плачет.
– Не плачьте, дяденька, чудовищ не бывает, – успокоила Айша.
Тина не слушала. Все эти разговоры, чудища, привидения, ночные кошмары… Все пустое. Она поняла только одно – Лин опять попал в историю. Если бы она послушала капитана и не ушла в тот день! Если бы… Сама виновата. Теперь остается только ждать, искать и молиться. Все как обычно. Хотя нет, не как обычно. На этот раз она почему-то не ощутила той безысходной тоски и одиночества, которые охватывали ее всякий раз, когда она теряла Лина. Что-то изменилось.
Тина вгляделась в озабоченные лица друзей, и вдруг поняла, в чем дело. Дело в том пищащем свертке, что на руках у Басанти. "Господи, это же мой ребенок…" – подумала она, впервые почувствовав смысл этих слов. Они означали не только то, что ее беременность закончилась, но главное – что она теперь не одна.
Она потянулась к дочери, выхватила ее из рук Басанти, неистово прижала к груди. Материнское чувство нахлынуло так неожиданно, что ошарашило ее, оно оказалось сильнее всех других чувств, даже сильнее любви к Лину. Она и не думала, что может быть что-то сильнее этой любви.
– Ой! – вскрикнул Оскар. – Ты хочешь сказать, что это оно… то есть она?
– Да, это дочь Лина, – гордо сказала Тина. Она приоткрыла лицо девочки, красное, сморщенное. Дети потянули шеи, стараясь заглянуть за складки свитера.
– Красавица, – заключил Болтун. – Ну, поздравляю, поздравляю! Док умрет от счастья, когда узнает. Но ты скажи мне, скажи, что мне сейчас делать? Что?
– Не знаю, что делать вам, молодой человек, но ей нужно покормить и запеленать ребенка. А еще ей надо срочно лечь в постель. Не видите, она еле держится на ногах. – Басанти забрала у Тины младенца, боясь, что та его выронит. – Где-нибудь поблизости есть Центр по обеспечению?
– Сейчас все сделаем! – пообещал Оскар и умчался куда-то.
Болтуна не было почти час. Они ждали, присев на перевернутый продуктовый автомат. Шествие продолжалось, людской поток тек и тек куда-то, как текут реки к далекому морю. Прошли колонны "Благодарных матерей", "Повторно рожденных", поющих школьников и киберов с рекламными щитами, прогромыхал многоногий механизм с портретом доктора Аум в объятиях прекрасной блондинки. На верхушке механизма танцевала, принимая неприличные позы, полуголая девица. Басанти приказала детям отвернуться, и они старательно зажмурились.
Оскар завис над ними, по пояс высунувшись из рулевой кабины грузового флаера, и замахал руками. На голове красовался шлем пилота с огромными наушниками. И где он все это раздобыл?..
Эпизод 30
Вожди прибыли в Столицу вечером в сопровождении своих армий и совсем не походили на смиренных священников с золоченными оправами на носу и толстыми книжками, зажатыми под мышкой. Одна армия подошла к городу с севера, другая – с юга. Армии встали лагерями. Все походило бы на обычные учения, если бы не голубые и зеленые знамена. Ну все, Язычникам конец, решили простые жители Столицы и прильнули к своим телевизорам, наблюдая за встречей вождей в прямом эфире. Но к удивлению простых жителей Столицы вожди даже не вспомнили в своих дебатах о Язычниках. Они выясняли отношения и говорили о вещах странных и непонятных. Ни о чем не договорившись, противники разошлись.
На утро, дав распоряжения своим отрядам, вожди погрузились в специально присланные за ними правительством транспортировщики и направились к Башне Совета. Перед входом они поделились с журналистами парой скупых фраз довольно мрачного характера, а потом столкнулись у лифта, не желая уступать друг другу дорогу. Члены комиссии по примирению попытались сгладить неловкость и придать инциденту шутливый характер, однако вышло только хуже – дело чуть не закончилось перестрелкой.
Переговоры все же начались и продлились четырнадцать часов. Никто не знал, что происходило за закрытой дверью офиса. Даже членов комиссии не пропустили внутрь. Говорили, что посредником выступил сам доктор Аум. Просачивались отрывочные сведения о каких-то наградах, якобы обещанных за головы Язычников, в том числе дарственной на недавно оформленную под жилую планету 73452 в пределах Периферии.
Через четырнадцать часов дверь распахнулась, и измотанные, но довольные переговорщики вывалилась к
