Страсти по Лейбовицу. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь - Уолтер Миллер

Существовали мифы, как после древней катастрофы появилась эта заросшая травой земля и как она дала жизнь настоящим Людям.

В первобытные времена господства великой смерти были лишь огонь и лед. Мало кто из животных и еще меньше людей спаслись от ужасной смерти. Затем после первобытных времен наступили Древние времена. Тогда люди, собаки и кони договорились и вступили в заговор, чтобы управлять стадами диких мохнатых коров, которые сами по себе бродили по равнинам, этой святой земле Пустого Неба и Священной Кобылы. Этот союз людей-лошадей-собак-вещей управлял мохнатыми стадами к их же благу, пусть обычно скот и сопротивлялся, уводя их в те места, где, как известно, росла зеленая и сочная трава. В обмен на свое мясо, кости и кожу коровы тоже кое-что получали; союз людей, лошадей и собак защищал их от волков и огромных кошек, но, свободно бродя по прериям, он продолжали оставаться добычей этого хищного союза — всадники убивали их, и лошадь продолжала оставаться высшим животным.

«Сегодня стада чаще всего не совершают длинных переходов», — сказал Наступи-на-Змею. Повсюду на границах равнин выросли изгороди. Некоторые племена предпринимали попытки весь год оставаться на одном месте, возводили постоянные жилища, по осени отбраковывали скот (теперь разводят даже овец), выращивали племенных производителей, резали отобранных в пищу, съедали их сразу же или готовили мясо на зиму и, наконец, продавали или меняли у фермеров излишки скота на зерно. А некоторые растили свиней, хотя настоящие Люди относились к ним с отвращением.

Орды сначала воспринимали Кочевников, живущих за изгородями, как отщепенцев, презренных бывших Кочевников, которые стали возделывать землю подобно семье Чернозуба — если не считать, что родные Чернозуба пахали чужие угодья. Но старухи Высоких равнин, эти тощие высохшие бабушки с жилистыми кулаками и насмешливыми глазами, наделенные силами Виджуса, не оставляли в покое тех, кто жил за изгородями, они нашептывали предупреждения мужьям, братьям, сыновьям и отцам, пугая их Ночной Ведьмой, которая из своих темных глубин призывала к себе тех вождей, кто покушался на ее владения, или уродовала тех, кто оказывался рядом с ней. И дело было не только в этом. Если оседлые пастухи враждовали с кочевыми, то они могли быть союзниками только фермеров и Тексарка.

Когда людям стала попадаться на глаза Ведьма, опасливые вожди, нервничая, принялись утверждать, что Кочевников, которые осели за изгородями, нельзя ни грабить, ни убивать; если возможно, надо их как-то уговорить вернуться к нормальной кочевой жизни. Тем не менее такая терпимость была свойственна лишь обитателям пастбищ, примыкавших к оградам. На равнинах было несколько семей, которые рискнули огородить для себя несколько спорных участков, расположенных вдали от района изгородей. Вожди орд послали вооруженных людей снести эти изгороди. Непослушных заставили сделать выбор: или вернуться к привычной жизни, или оставить общинные земли. Те, кто по дурости остался на месте, были убиты разбойниками, которые решили было, что спасают свои племена от бед и кровопролития. Сами же орды, конечно, поддержали Церковь, осудившую этих жестоких убийц-выродков. Все изменилось во времена Хонгана Оса, когда Ханнеган Второй сделал коровью чуму оружием войны, запустив в племенные стада зараженных коров.

Старейшинам было ясно ждущее их будущее. Нетрудно было предвидеть, что открытые пространства равнин будут уменьшаться, а обитающие на них люди и стада или исчезнут, или изменят образ жизни. За три поколения после Завоевания изменения происходили непрестанно, и самой характерной отличительной чертой сегодняшней популяции была молодость. Плодовитые женщины, становившиеся матерями и бабушками, за очень короткое время удвоили население равнин. Каждый Кочевник-воин был убежден, что способность его женщины быстро производить на свет детей, среди которых нередки были близнецы и даже тройни, в полной мере отвечает потребностям его народа. Как бы там ни было, в последнее время Великие равнины продолжали уменьшаться, а их население росло. Разве это не могло быть основной причиной войны? Это обычно случается, когда мужчины со своими женщинами и детьми оседают на одном месте, занимаются сексом и рожают детей — и их становится слишком много для привычного порядка вещей. Первыми нарушителями процесса становились банды подростков, а поскольку они стали доставлять слишком много хлопот окружающим, возникла необходимость поставить их под команду старших и дать им возможность совершать жестокости по отношению к тем, кто не угодил вождю. По мнению Кочевников, причиной войны стала запашка земель. Когда фермеры стали убивать пастухов, это, как говорили христиане, было равносильно убийству Авеля Каином.

В племенах бурлили беспокойство и гнев. Но им пришлось смириться; даже самые непокорные из них пользовались инструментами и оружием, которые производились в городах и поселениях на востоке и в горах. Кочевники доставляли к пунктам обмена мясо, кожи, поделки, волчьи шкуры, медвежий жир и пони на продажу, а затем возвращались на земли предков, ведя с собой караваны мулов, груженных инструментами, порохом, мушкетными пулями, тканями, бобами и огромным количеством очищенного спирта, чтобы по крайней мере старшие могли опохмелиться. Они пели старые песни и танцевали древние танцы, они чтили Дикий народ и в соответствии с временем года перевозили свои жилища, перемещаясь вслед за стадами. У каждой орды были свои священные пути и священные места стоянок. Они шли по бескрайним прериям, руководствуясь и приметами на земле, и указаниями звездного неба. Небосвод подсказывал им, что пора уходить на юг. То была середина тридцать третьего столетия, Полярис описывал куда больший круг на северном небе, чем это было во времена Лейбовица, и орды, свершая свой путь, называли себя людьми Полярной звезды. Когда же они останавливались на лето, то становились людьми Пустого Неба и Дневной Девы. А когда зимними месяцами они жались друг к другу, то были сыновьями Волка и Ведьмы.

Чернозуб во всех подробностях знал эти традиции, хотя никогда не жил по ним. Но все меняется. Если мальчиком он не замечал изменений, то сейчас видел их воочию. На равнинах властные силы, руководившие пастухами-воинами, вышли из-под контроля, и старух это беспокоило. Люди избирали себе вождей, не прибегая к положенным советам с бабушками, с женщинами-Виджусами и с мужчинами духа Медведя. Война угрожала лошадям и священным кровным связям; она убивала внуков. Женщины, как правило, выступали против любой войны, если только речь не шла о поимке конокрадов из другого племени.