Первое правило волшебника - Терри Гудкайнд

Ричард проглотил комок в горле.

— Спасибо, — с трудом выговорил он.

— Ричард! — окликнул его Зедд. — Гончие сердца — порождения подземного мира. Прежде они тебя не трогали. Что изменилось?

Ричард обомлел.

— Видишь ли... Эди дала Кэлен кость, чтобы мы могли пройти через границу и были защищены от тварей подземного мира. А у меня была старая, которую дал мне еще отец. По словам Эди, она также годилась для этой цели. Но я потерял кость пару дней назад.

Зедд стал о чем-то сосредоточенно думать. Ричард взглянул на волка, желая переменить тему.

— Как ты научился говорить?

Брофи облизал губы длинным языком.

— Так же, как и ты... — Он поглядел на Кэлен. — Значит, он обо мне ничего не знает?

Она посмотрела на волка, и тот лег на землю, положив голову на лапы.

— Помнишь, Ричард, — спросила Кэлен, — я рассказывала, что бывают случаи, когда мы принимаем исповедь у осужденного, а тот оказывается невиновным? И что очень редко бывает, когда невиновный, приговоренный к казни, сам просит об исповеди, чтобы доказать свою невиновность?

Ричард кивнул. Она поглядела на волка.

— Брофи должны были казнить за убийство мальчика...

— Я не убиваю детей, — проворчал волк, подняв голову.

— Ты хочешь сам рассказать свою историю? — спросила она.

Волк снова лег.

— Нет, госпожа.

— Так вот, Брофи скорее готов был допустить, чтобы к нему прикоснулась Исповедница, чем чтобы его считали детоубийцей. Он потребовал исповеди. Такое делается редко, большинство приговоренных на это не идут, но для него слишком важно было снять подозрения. Я уже рассказывала тебе, что, когда мы исповедуем, нас сопровождает волшебник. Не только чтобы защищать нас, но и по другой причине В случаях, когда человек осужден несправедливо, и его коснулась наша волшебная сила, он уже не сможет стать прежним. Поэтому волшебники превращают таких людей в животных. Это уменьшает магическую власть Исповедницы и дает превращенным достаточно сил, чтобы начать самостоятельно новую жизнь.

Ричард не верил своим ушам.

— Так ты был невиновен? И теперь ты останешься в таком виде на всю жизнь?

— Совершенно невиновным, — подтвердил Брофи.

— Брофи! — Кэлен назвала его по имени, повысив голос. Ричарду были знакомы эти интонации.

Волк снова лег.

— Невиновен в убийстве мальчика, — ответил он, преданно глядя на Кэлен. — Только это я и хотел сказать.

Ричард нахмурился.

— Как это понимать?

Кэлен повернулась к нему.

— Когда он исповедовался, он рассказал о других поступках, в которых его не обвиняли. Видишь ли, Брофи был замешан в сомнительных делах. — Она поглядела на волка. — Он не очень-то ладил с законом.

— Я просто был честным дельцом, — возразил волк.

Кэлен поглядела на Брофи, потом на Ричарда.

— Брофи был торговцем.

— Мой отец тоже был торговцем, — ответил Ричард зло.

— Не знаю, как в Вестландии, но в Срединных Землях торговцы иногда имеют дело с магическими предметами. И не только предметами.

Ричард вспомнил о Книге Сочтенных Теней.

— И что же?

— Среди них иногда встречается живой товар.

Брофи приподнялся на передних лапах.

— Да ведь этого никогда сразу не узнаешь! Думаешь, это обычная вещь, например, книга, а коллекционер тебе хорошо заплатит. Или там статуя какая, или просто камень, или... Ну и откуда мне знать, что они живые?

Кэлен все смотрела на волка.

— Ты торговал и другими магическими товарами, а не только книгами или статуями. — Она нахмурилась. — И в этом своем невинном деле он не раз ссорился с людьми, из-за права собственности, например. Когда Брофи был человеком, он был таким же здоровенным, как сейчас, когда он волк. И бывало, пользовался своей силой, чтобы «уговорить» людей сделать по-его. Разве это не так, Брофи?

— Так, госпожа, — печально ответил волк. — Я был несдержанным. Мой гнев был таким же мощным, как и мое тело. Но это случалось очень редко, только когда со мной поступали не по справедливости. Многие не считаются с торговцами. Они думают, что мы — те же воры, и нас можно обижать. Поэтому мне иногда приходилось их успокаивать.

Кэлен чуть улыбнулась.

— Репутация Брофи была не совсем незаслуженной, но несколько преувеличенной. Он занимался очень опасными, а потому и очень выгодными сделками. И зарабатывал достаточно денег для своего увлечения. Почти никто об этом не знал, пока я не коснулась его и пока он не исповедался.

Волк положил лапы на голову.

— Госпожа, пожалуйста... может, лучше не надо?

Ричард нахмурился.

— Что за увлечение?

Улыбка Кэлен стала шире.

— У Брофи была слабость: дети. Бывало, в своих путешествиях за товаром, он останавливался в детских приютах и проверял, есть ли там все необходимое. Все свое золото он отдавал в эти приюты, чтобы дети были накормлены и ухожены. И выкручивал руки начальникам этих приютов, заставляя их молчать. Конечно, ему не приходилось долго стараться.

Брофи зажмурился.

— Прошу тебя, госпожа! У меня же была вполне заслуженная репутация. — Он открыл глаза и приподнялся на передних лапах. — На моем счету немало сломанных рук и носов. Я совершил много безобразий!

Кэлен подняла брови.

— Да, это правда. Того, что ты натворил, было вполне достаточно, чтобы посадить тебя в тюрьму. Но не для того, чтобы тебя казнить. — Она поглядела на Ричарда. — Так вот, из-за этой дурной славы Брофи, а также потому, что его не раз видели около сиротских приютов, никто не удивился, когда его обвинили в убийстве мальчика.

— Меня обвинил Деммин Насс, — проворчал Брофи. Он оскалился, показав клыки.

— Почему же те, кто работал в приютах, не встали на твою защиту?

— Этот Деммин Насс перерезал бы им глотки, — ответил Брофи со злобным ворчанием.

— А кто он такой?

Кэлен и волк посмотрели друг на друга.

— Помнишь, как Даркен Рал появился в Племени Тины? — спросила она. — Он забрал Сиддина, как он сказал, в подарок другу. Этот друг — Деммин Насс. — Она значительно посмотрела на Ричарда. — У Деммина Насса очень болезненный интерес к маленьким мальчикам.

Ричард вдруг ощутил боль и страх. Ему вспомнились Сиддин, Савидлин, Везелэн. Вспомнил он и свое обещание разыскать мальчика. Никогда еще он не чувствовал себя таким бессильным, как сейчас.

— Если я только когда-нибудь встречу его, — прорычал Брофи, — я с ним рассчитаюсь. Он не умрет, пока за все не заплатит.

— Лучше держись от него подальше, — предупредила Кэлен. — Он очень опасен. И я не хочу, чтобы тебе стало хуже, чем сейчас.

В желтых глазах на мгновение вспыхнул огонек гнева, но тут же погас.

— Да, госпожа. — Он снова лег. — Я пошел бы на казнь с высоко поднятой головой, и — духи свидетели! — возможно, я заслуживал ее, но только не за такое. Нельзя, чтобы меня убили, считая, будто я могу поступать так с детьми. Поэтому я потребовал встречи с Исповедницей.