Северный полюс. Южный полюс - Руаль Амундсен

Мы сразу же принялись ставить пирамидки и продолжали это делать до самого полюса. Эти пирамидки были поменьше тех, которые мы сооружали на барьере. Одни метр в высоту – и хватит. На плоском плато малейший бугор бросался в глаза. Заодно мы основательно изучили характер здешнего снега. Зачастую здесь, южнее 88°25 , бывало трудно найти подходящий снег, то есть достаточно плотный, чтобы из него можно было нарезать кирпичи. Видно, он выпадал в тихую погоду, при слабом ветре, а то и вовсе при полном безветрии. Иной раз мы беспрепятственно втыкали в снег двухметровый палаточный шест до самого конца, не встречая твердой корки. И поверхность была совершенно гладкая, никакого намека на сугробы.

Теперь каждый шаг быстро приближал нас к цели. Можно было рассчитывать, что мы почти наверное достигнем ее пятнадцатого, во второй половине дня. Вполне естественно, наши разговоры вращались около этой даты. Никто из нас не признался бы, что мы нервничаем; думаю, однако, что все были в какой-то мере поражены этим недугом. Что мы увидим, когда дойдем? Широкую, безбрежную равнину, которой еще не видел глаз человека, где еще не ступала ничья нога? Или… Или?.. Нет, это исключено. При той быстроте, с какой мы двигались, мы должны быть первыми на финише, тут нечего сомневаться. И все же… все же!.. Была бы самая крохотная лазейка, сомнение непременно в нее проникнет и будет, и будет грызть свою жертву.

– Что там Непоседа учуяла? – спросил Бьоланд в один из последних дней, когда я шел рядом с его санями, беседуя с ним. – И ведь что удивительно, все на юг смотрит. Неужели…

Милиуса, Кольцо, Полковника и Зверя тоже чем-то привлекала южная сторона. Странно было смотреть, как они с явным интересом поднимали голову и, обратив нос прямо на юг, напряженно принюхивались. Можно подумать, что там и в самом деле крылось что-то особенное.

После 88°25 южной широты барометр и гипсометр начали показывать, что плато опять медленно, но верно понижается. Это было для нас приятной неожиданностью. Значит, нами обнаружена не только высшая точка плато, но и его противоположный склон. Это будет очень важно для понимания структуры всего плато. 10 декабря наблюдение и счисление расходились всего на 2 километра. 11 декабря тот же результат: итог наблюдения отставал от счисления на 2 километра. Погода и снежный покров оставались примерно такими же, как в предыдущие дни, – легкий юго-восточный ветер при -28°, снег рыхлый, но сани и лыжи отлично скользили.

Двенадцатого погода та же, температура —25°. Результаты наблюдения и счисления на этот раз снова в точности совпали. Мы находились на 89°15'южной широты. 13 декабря мы достигли 89°30 южной широты. Результат счисления отстал от наблюдения на 1 километр. Снежный покров и рельеф по-прежнему отличные. Погода превосходная – тихо и солнечно.

Полуденное наблюдение 14 декабря дало 89°37 , счисление – 89°38,5 южной широты. Под вечер, пройдя 8 миль, мы остановились и разбили лагерь на 89°45 южной широты по счислению. С утра держалась хорошая погода, во второй половине дня ветер пригнал с юго-востока несколько туч со снегом.

На полюсе 14 декабря 1911 г. Определение широты места

В тот вечер в нашей палатке царило предпраздничное настроение. Сразу чувствовалось, что мы стоим накануне большого события. Снова достали флаг и привязали его к тем же двум лыжным палкам. Потом свернули его и отложили в сторону: пусть лежит наготове. Ночью я несколько раз просыпался с тем же чувством, какое бывало у меня в детстве перед сочельником, когда я предвкушал праздник. А вообще-то, по-моему, мы спали эту ночь не хуже, чем все остальные.

Утром 15 декабря погода была великолепная, будто нарочно созданная для выхода на полюс. В этот день мы управились с завтраком, как мне кажется, несколько быстрее обычного и живее выбрались из палатки, хотя эта процедура, должен сказать, всегда осуществлялась достаточно прытко. Порядок следования был обычный: впереди направляющий, дальше Ханссен, Вистинг, Бьоланд и очередной направляющий. К полудню мы достигли 89°53 южной широты по счислению и приготовились одним махом пройти оставшийся отрезок. В 10 часов утра подул легкий юго-восточный ветер, небо заволокло тучами, так что нам не удалось определить полуденной высоты солнца. Но облачный покров был не очень плотный, и солнце время от времени проглядывало. Снежный покров на нашем пути в этот день был неоднородный. Лыжи шли то хорошо, то совсем скверно. Мы двигались, как и во все предыдущие дни, совершенно механически. Разговаривали мало, зато глаза работали с полной нагрузкой. По-моему, шея Ханссена в этот день вытянулась вдвое, так он ею крутил, стараясь видеть хоть на несколько миллиметров дальше. Перед выходом я просил его смотреть хорошенько, и уж он старался вовсю. Но сколько он ни всматривался, кроме безбрежной плоской равнины ничего не видел. Собаки перестали принюхиваться и явно потеряли всякий интерес к местности, расположенной около земной оси.

В 15 часов все каюры одновременно закричали: «Стой!» Они внимательно следили за одометрами, и вот теперь счетчики приборов дружно показывали расчетную точку – наш полюс по счислению. Цель достигнута, путешествие закончено. Не могу сказать – хотя знаю, это прозвучало бы куда эффектнее, – что я достиг цели своей жизни. Это было бы слишком уж явной и откровенной выдумкой. Лучше буду честен и скажу прямо, что, по-моему, еще никогда никто из людей не стоял в точке, диаметрально противоположной цели его стремлений в таком полном смысле слова, как я в этом случае. Район Северного полюса – чего там! – сам Северный полюс манил меня с детства, и вот я на Южном полюсе. Поистине все наизнанку!

Итак, можно было считать, что мы на полюсе. Разумеется, каждый из нас знал, что мы стоим не точно на самом полюсе, это было исключено, если учесть, каким временем и какими приборами для наблюдений мы располагали. Но мы находились от него так близко, что возможная разница в несколько километров практически не играла никакой роли. У нас было намечено сделать круг с радиусом в 18,5 километра около нашей стоянки и на том подвести черту.

Как только сани остановились, мы собрались вместе и поздравили друг друга. После проделанного пути у нас были все причины для взаимного уважения, и думаю, что именно это чувство вылилось в решительные, крепкие рукопожатия, которыми мы обменялись.

На полюсе. Перед норвежским флагом. 15 декабря 1911 г.

Затем мы перешли к следующему акту, самому важному и торжественному за всю нашу экспедицию: водружению флага. Пять пар глаз с любовью и гордостью смотрели, как наш флаг развернулся и затрепетал на ветру. На полюсе.