Сквозь тернии - Александр Юрин

А Незнакомец подвёл итог:

— Они даже не заметили, как настал конец. Теперь у них всего лишь один путь: внутрь самих себя, потому что они так и не научились «плыть». Их ждёт тёмный горизонт. Горизонт событий. Бездна.

Чёрная проказа принялась заполнять сферу изнутри. Та больше не сопротивлялась — стала абсолютно прозрачной и розовой, точно раствор марганцовки в воде. Яська видел выгоревшие леса, опустевшие города, пересохшие моря и реки. Он видел слепых путников, что бродили по пепелищу, заручившись поддержкой деревянной клюки. Он видел последних детей, сидящими на берегу океанов, подставив обветренные лица под злобные наскоки кислотных дождей. Всё было кончено, а в последнем огненном вихре догорал красно-зелёный змей. Тот самый, что они запускали с Колькой и Тимкой этим летом…

Яська почувствовал дурноту.

— Что это за мир? — прошептал он дрожащими губами, наблюдая, как в стихии огня растворяется последняя мечта обречённого на вечные муки мира.

Незнакомец не ответил.

— Что это за мир? — повторил Яська и внезапно понял, что его попросту не слышно. Над поляной царила вакханалия звуков, среди которых явно выделялся противный треск, так похожий на стрекотание голодной саранчи. Казалось, что на свет костра в ночи выскочила целая свора прожорливых насекомых, задавшихся одной единственной целью: сожрать всё вокруг!

— Что это за мир?! — заорал, что есть мочи, Яська, но даже сам не различил собственного голоса. Тогда он принялся оглядываться по сторонам, силясь определить источник жуткой какофонии.

Саранчи не было и в помине. А резкий треск скакнул по волновой лесенке, прейдя в ультразвук.

«Вот тебе и «трансформация»! Ясь, а Ясь, какого испытывать это?»

Яська зажал уши ладонями и осел в траву.

…А с Незнакомцем творилось что-то поистине невообразимое. Он вытянулся во весь рост, словно его и впрямь что-то тянуло вверх, склонил голову набок и просто раскачивался из стороны в сторону, продолжая безучастно лицезреть пустыми глазницами гибнущую сферу.

Щёлк!

Яська вздрогнул. Сквозь слёзы, увидел, как сломалась шея Незнакомца. Однако тот не упал. Более того, начал медленно подниматься над землёй, будто кудесник левитации. Откуда не возьмись, налетел свирепый вихрь. Яська получил мощнейший удар в грудь и кубарем покатился незнамо куда, заметив краем глаза, как разметало по сторонам сыплющий искрами костёр. Куда подевались Схрон и остальные услужники Тьмы, Яська понятия не имел… хотя и догадывался.

Он долбанулся правым боком о ствол дерева, так что какое-то время не мог нормально мыслить, как и воспринимать окружающую действительность. В затылке надсадно ухало, а каждое очередное сокращение сердечной мышцы сопровождалось ноющей болью, которая с током крови постепенно распространялась по всему телу. Яська с трудом сел, уткнулся отбитой спиной в незыблемый ствол, попытался сфокусировать взор на Незнакомце. В лицо летели коряги и пыль… а ещё что-то неимоверно холодное, так похожее на капли ледяного дождя. Эти капли метили лишь в глаза; они походили на иглы: острые, недоступные пониманию, высшие — от них невозможно было укрыться.

Яська понял, что нужно бежать. Однако не успел он принять мысль за данность, как всё тут же стихло. Причём в один миг, словно кто-то незримый нажал кнопку «пауза» на пульте DVD-плеера, лишив мир телеэкрана подвижной структуры. Отличие заключалось лишь в том, что летящие предметы не остались висеть просто так, ни на что не опираясь, а плашмя рухнули в траву! Над горизонтом не осталось ничего, только тонкий силуэт Незнакомца, что угадывался в мутном свечении затухающей сферы.

Яська разинул рот и просто пополз задом наперёд, толком не понимая, что его движениям мешает ствол дерева, в который он попросту упёрся спиной. Догадка всё же пришла, но в этот момент назрело очередное безумие: Незнакомец качнулся, как подвешенная на нитях марионетка, и полетел над землёй к нему, к Яське!

Яська издал вопль отчаяния. Попытался зажмуриться, но так сделалось ещё страшнее, и он заново распахнул трепещущие ресницы.

Незнакомец навис, точно повешенный труп, с перекошенной набок головой. Только сейчас Яська разглядел, что все его конечности были буквально вывернуты из суставов. Позвоночник тоже пострадал: корпус и голова были повёрнуты к Яське анфас, а вот таз и ноги — под неестественным углом, который не сулил ничего хорошего связкам, мышцам, да и костям!

Яська понял, что сходит с ума, а Незнакомец открыл кровоточащий рот и что-то пробормотал, продолжая источать из глазниц тёмную муть, что связывала по рукам и ногам.

Яська всем телом вжался в дерево. Хотелось в щель. В какую угодно, лишь бы подальше от этого проклятого места, подальше от Тьмы и от всего этого олицетворения ужаса!

Голова Незнакомца дрогнула, заняла нормальное положение. Послышались незнакомые слова — очень низко, словно гул расстроенного контрабаса:

— Qui… hic… Prefilled… mortem… Mihi… Mane…

Яська вытаращился на существо, как на что-то иррациональное. Хотя так и было. Он ничего не понимал, да даже если бы и понял, вряд ли бы сумел сказать в ответ хоть что-нибудь вразумительное.

Вновь послышался нарастающий гул.

— Quamdiu… Inveneritis semita… Quo natant… Dicendum… mortem!

Яська вжал голову в плечи и просто смотрел перед собой. Потом понял, что не может бездействовать и дальше: принялся раскачиваться взад-вперёд. Реальность, было, дрогнула (Яська даже почти дотянулся до заткнутых за пояс прыгалок и припомнил знакомую считалочку), но с небес спустилась Селена и обожгла сознание.

В ушах пророкотало:

— Currunt oported!.. Alicuis natant… Qui evigilasset…

Яська уставился в пустые глазницы, что поглотили окружающее пространство. Он буквально тонул в непроглядной тьме, а костлявые пальцы всё сильнее сжимали основание его черепа, отчего внутри всё буквально выгорало от адского пламени. Его словно разрезали на части, заново отсекая от света!

«Раз, два, три, четыре…» — И всё прекратилось.

Утёс был неимоверно высок, а выступ под ногами казался жалким и хлипким. Он крошился от каждого неверного движения, осыпался вниз лавинами всеобщего безразличия. Никому не было дела до испуганного мальчишки, затерявшегося где-то далеко на стыке неизведанных миров. Всех заботила лишь собственная суета, ради которой можно было пойти на всё, что угодно.

Яська вновь переступил с ноги на ногу. Почувствовал, что соскальзывает — на этот раз наверняка! Тут же, что есть сил, вцепился бесчувственными от напряжения пальчиками в каменный монолит за спиной. Когда-то там росло дерево, однако это было давно и в другом мире — это было неправдой. Здесь дерева нет и в помине. Оно кануло в неизвестности, за переплетением троп и судеб. А из-за спины напирало отчаяние. Оно оплетало сознание вязкими путами, сковывало движения, желая, во что бы то ни было, столкнуть вниз.