Александра (СИ) - Ростов Олег

— И что?

— Цену они подняли. Просят ещё серебра. Говорят издержки у них большие. И у меня вопрос, почему издержки появились?

— Настоятель Варлаам?

— Да, Владыко. Жалился он тут у меня, что сирые и убогие они стали, есть нечего работным людям и монахам. Вот только я смотрела в его рожу сытую и лоснящуюся и не верила. Так мне хотелось этого настоятеля треснуть чем-нибудь по морде. Да не стала, ибо божий человек он. А у меня всё расписано, вплоть до грошика последнего. И за кирпич, и за дерево, и за железо, и за всё остальное. Князь Воротынский пожертвовал, бояре жертвуют, служивые дворяне, простые люди последнее несут. Даже вдовы. Думаю я, настоятель решил ещё денег поиметь, сверх того, что ему дадено. Не хорошо это, Владыко, на божьем промысле наживаться.

Я видела, как Митрополита покоробило. А Государь посмотрел на Владыку и криво усмехнулся.

— Я разберусь с настоятелем. Завтра тебе кирпичи подвезут и всё дадут, что оговорено.

— Благодарствую, Владыко. — Подошла к нему и опустилась на колени. Он протянул мне свою руку. Я поцеловала. Он поднял меня и благословил, потом поцеловал в лоб.

— Делай своё дело, Александра. Ни на что не смотри. Господь и Пресвятая Богородица с тобой. Храм освящать буду лично.

— Да, Владыко.

Потом Государь с Митрополитом поехали на подворье Вяземских. Там их уже встречали. Мне пришлось ехать с ними. Трапеза с высокими гостями, это тот ещё геморрой.

Иван Гойда приехал в крепость на Дону спустя месяц, после нашей последней встречи. Перед этим он отправил мне весточку. На этот раз он спокойно заехал в мою донскую цитадель. С ним ещё было с десяток казаков. Все они были матерые волки. Одеты без излишеств, но в тоже время не как голодранцы. То, что донские казаки собирали большой круг, я знала. Мне уже доложили. Но мне нужны были подробности.

— Здравствуйте, казаки. — Поприветствовала я их, стоя на крыльце терема. — Милости просим в дом мой.

Казаки степенно поклонились мне.

— И тебе здравствовать, Царевна Александра.

Я взяла у стоящего рядом Божена коржец с медовухой. Держа обеими руками подошла к Казакам, протянула его Ивану Гойде. Казаки сняли шапки. Перекрестились. Иван взяв у меня коржец, отпил, передал его другому казаку. Тот отпив — следующему и так далее. Последний пивший, осушив коржец до конца, перевернул его, показывая, что он пуст. Это был своеобразный ритуал на Руси, где хозяева выказывали уважение гостю или гостям. А те в свою очередь уважение хозяевам, принимающим их. Я пригласила их в терем. Там сели за накрытый стол. Я во главе.

— Сначала, казаки, давайте трапезничать. Разговоры говорить потом будем. — Сказала я им. Казакам и правда, два раза повторять не надо было. Как говорится, они действовали по принципу: дают — бери, бьют — беги. Казаки, прочитав молитву, стали трапезничать. Ели молча, только иногда перебрасываясь репликами. Я тоже ела. Мне на серебряную тарелку положили печёного мяса с приготовленными на пару овощами — морковью, репой, капустой. И тут же на блюде лежали порезанные на дольки помидоры. Да, из семян, которые попали вместе с нами сюда в 16 век, я сумела вырастить несколько кустов помидор. Урожай мы собрали. Естественно запаслись семенами уже больше. Часть помидор оставили на пробу. В том числе и Великого Князя я угостила с Митрополитом. Им очень понравилось, особенно помидоры с солью, чесноком и сметаной. И вот теперь я угощала казаков. Поначалу они не решались пробовать диковинный овощ. Я взяла спокойно кусочек томата, посолила его и с удовольствием съела.

— Царевна Александра, а что это за еда такая? — Спросил Иван, глядя на целый помидор, который так же лежал на блюде. — На яблоко похож, но не яблоко.

— А ты попробуй, атаман. Подсоли и скушай. Скажешь, понравился или нет. А я скажу, что за овощ такой.

Атаман Гойда, взял аккуратно одну из долек порезанного помидора, посолил и засунул в рот. Ел и выразительно показывал глазами, как вкусно. Я улыбнулась.

— Вкусно. Никогда не ел ничего подобного. Что за овощ, как ты сказала?

— Называется помидор. Или по другому, томат.

— Заморский?

— Заморский. Из Нового Света.

Я ела орудуя вилкой и ножиком. Резала овощи, мясо. Поддевала на вилку и отправляла всё это в рот. Казаки косились. Наконец, Иван Гойда не выдержал.

— Скажи, Царевна, как так ты ловко вот этой пользуешься. Вроде не ложка, не нож. На вилы похожа.

— Это столовый прибор. Так и называется — вилка. Он и правда сделан на подобии вил. Им удобно кусочки овощей или мяса поддевать.

— Это так в царских семьях едят?

— Да, не во всех, но в некоторых. В имперской семье Византии, а ещё раньше Рима, так ели. Нас с сестрой учили этому этикету с детства. — Взяла золотой кубок с вином. Подняла его. — Хочу сказать тост за казаков. За тех, кто станет новым служивым сословием на Руси-матушке. Кто станет верной опорой трона Государей Московских и неодолимым препятствием для ворогов Святой Руси на границах её.

Казаки тоже подняли кубки. Серебряные с вином. Я встала. Остальные тоже. Мы выпили. Я чуть глотнула из кубка. Казаки выпили всё, что было им налито в кубки.

Основную трапезу закончили. Остались легкие закуски, пироги и сбитень.

— Итак, казаче, теперь давайте поговорим. Вы ведь за этим приехали? — Сказала я гостям.

— За этим, Царевна Александра. — Ответил Иван Гойда. — Собрали мы среди казаков Дона большой круг. Многие юрты и поселения казаков прислали своих людей. Передал я кругу твоё послание. Сам рассказывал, что видел в твоём Корпусе. — Он замолчал, глядя на меня.

— Дальше? Какое решение приняли?

— Не все поверили. Кто-то отказался сразу. Часть заняли выжидательную сторону.

— Кто согласился?

— Два юрта и три больших поселения — станицы. Вопрос у всех один. К нам не будут посылать бояр?

— Нет. Я же это сразу сказала. У вас как было своё самоуправление, так и останется. Никто туда вмешиваться не будет. Все свои внутренние дела разрешать будете сами. Единственное это Государь может выступать как арбитр, в спорах между вами, если сами разрешить какой-то вопрос или конфликт не можете. Холопить казаков будет запрещено указом и волей Великого Государя. За нарушение воли Великого Князя, наказание одно — топор палача или верёвка.

— Как ты сказала, Царевна, арбир…

— Арбитр, то есть судья. Но это в случае вашего к нему обращения о разрешения спора. Либо если конфликт или вражда достигнет такого жара, что вы начнёте резать друг друга, то обязанность Великого Князя будет пресечь это. Но я надеюсь, что такого среди казаков Дона не будет? Врагов и так хватает.

— Врагов хватает. — Кивнул мне один из седоусых казаков по имени Пётр Вырвидуб. Интересная у него фамилия. Но это ладно.

— Сколько вы все вместе можете выставить конного войска? — Спросила казаков.

— Десять-двенадцать сотен, Царевна. — Ответил Гойда.

— Тысяча, тысяча двести… Не плохо для начала. Вот вы и станете ядром Войска Донского. Принесёте присягу на верность Великому Государю. Присягу принять могу я. На то мне дано разрешение Василия Иоановича. После этого подпишем договор, по которому вы обязуетесь нести пограничную службу рубежей Руси здесь на Дону. В ответ укажете, что вам необходимо для этого.

— Хлеба надо, Царевна. — Ответил Гойда за всех. — Порох нужен.

— Зачем порох вам? У вас пушки есть?

— Есть, Царевна. Отбили у турка. Немного, но есть. Ещё пищали есть иноземные. Но тоже не много.

— Хлеб будет. Пушки какие? Большие и неповоротливые? Небось и устанавливаются, крепясь колышками?

— Да.

— А пищали тяжёлые? Стрелять только с упора, в виде рогатки?

— Верно, Царевна. — Кивнул ещё один казак, со шрамом на лице. Его так и звали Василько Шрам. Я сидела прикидывала, дать им легкие пушки на лафетах или нет?

— А пушкари у вас как, умелые?

— Есть пара турок, что прибились к нам. Они огненный бой знают. Есть хорват, тоже знаком с пушкарским делом. Немцы есть и литвины, что умеют обращаться с пищалями.