Иван Ефремов - Ольга Ерёмина

Мы видим ефремовское понимание ноосферы в её становлении. Главное для историка ЭВР — история духовных ценностей, процессы перестройки сознания и структура ноосферы.

Земляне знают о простой и ясной истине, гласящей: «В плохо устроенном обществе человек или должен развивать в себе крепкую, бесстрашную психику, служащую самозащитой, или, что бывает гораздо чаще, надеяться только на внешнюю опору — бога». В итоге получалось, что «жизнь Земли самим своим существованием оказывалась враждебной строю Торманса». Фай Родис констатирует: количество горя на планете превосходит радость в 15–18 раз. Погружение в искажённую реальность, вековая жизнь в мутной ноосфере вызывали столь же искажённые реакции на мир, порождали извращённые цели и критерии успеха. Пытаясь разобраться с происходящим и объяснить его сначала для самих себя, а потом и для тормансиан, земляне совершали экскурсы в собственную историю — наше с вами настоящее: «Перед великими достижениями науки и искусства, ума и воображения средний человек в те времена остро чувствовал свою неполноценность. Психологические комплексы униженности и неверия в себя порождали агрессивное стремление выделиться любой ценой. Психологи Земли предсказали неизбежность появления надуманных, нелепых, изломанных форм искусства со всей гаммой переходов от абстрактных попыток неодарённых людей выразить невыразимое до психопатического дробления образов в изображениях и словопотоках литературных произведений. Человек, в массе своей невоспитанный, недисциплинированный, не знающий путей к самоусовершенствованию, старался уйти от непонятных проблем общества и личной жизни. Отсюда стали неизбежны наркотики, из которых наиболее распространён был алкоголь, грохочущая музыка, пустые, шумные игры и массовые зрелища, нескончаемое приобретение дешёвых вещей».

Наиболее контрастным оказался опыт Чеди Даан, поселившейся в семье «кжи». Масса вынесенных ею впечатлений взволновала молодую исследовательницу и привела к доселе неизведанным переживаниям.

«Чеди будто запуталась в сетях неопределённой вины. Она ещё не понимала, что к ней пришла жалость — древнее чувство, теперь так мало знакомое людям Земли. Сострадание, сочувствие, желание помочь владели человеком Эры Встретившихся Рук. Но жалость, которая родится из бессилия отвратить беду, оказалась внове для Чеди Даан и заставила её тревожно осмысливать своё поведение».

Она попыталась сделать это в разговоре с Эвизой Танет. Свидетельницей беседы стала хозяйка дома, молодая тормансианка Цасор.

«Тормансианка стояла, сложив руки, щёки её пылали, а в глазах стояли слёзы.

— Могучая Змея, как прекрасна Эвиза! — сказала она. — Даже сердце замирает, как у маленькой, когда слушала сказку.

— Что же в ней особенного? — улыбнулась Чеди.

— Всё! Ты тоже хороша, но она!.. Только почему она такая жёсткая, почему мало в ней любви и сострадания?»

Это просто потрясающая иллюстрация к современности. Цасор хороший человек, но она высказывает суждения импульсивно и даже в её восхищении остаётся место тяжёлой претензии. Казалось бы: как можно определить меру любви и сострадания в незнакомом человеке (раз) с экрана (два) буквально за несколько минут (три) его беседы с другим человеком (четыре)? да ещё заявлять об этом столь уверенно (пять)? Цасор тут же исправляется, припомнив, что Чеди сама поначалу показалась ей такой же, но для книги это необходимый приём, демонстрирующий, как говорят психологи, завершённость паттерна. В жизни такое отношение, переслоенное замутняющими потоками каждодневности, может тянуться десятилетиями, став штампом сознания. Подметить такое можно, лишь самому пройдя через аналогичные рогатки…

О холодности землян говорят и мужчины Торманса, принимая уравновешенность и сдержанность за отчуждённость, а достоинство за высокомерие и самолюбование.

Отношение к женщине и вопросам пола — пробный камень для любой культуры. Везде, где женщины угнетались, дети могли быть только злобными и жестокими дикарями. Многовековое главенство мужчин сейчас так или иначе завершается. Патриархат, создавший всю современную цивилизацию, исчерпал себя. Однако пережитки, глубоко укоренившиеся в сознании, продолжают жить и воздействовать на новые поколения. Кротость на психически слабой основе лишь поощряет грубость и невежество. А если на этом фоне проявлять дерзость — это немедленно превращается в месть всем мужчинам холодностью и презрением. Таков современный феминизм.

Ефремов понимал великое значение отношений между полами и без ханжества писал об этом. В наше время лицемерное умалчивание сменилось смакованием низостей и порнографией, следовательно, с точки зрения подъёма из инферно ничего не изменилось. Происходящее на основе хилой психофизики, это приводит к искусственности и бесконтрольности переживаний, с одной стороны, и гендерным извращениям — с другой. Владыка Торманса недаром называет Фай Родис Цирцеей и ведьмой.

Для землян всё просто: «Надо научиться быть хозяином своего тела, не подавляя желаний и не подчиняясь им до распущенности». Но у тормансиан это вызывает лишь недоумение: «Разве можно регулировать любовь и страсть?» Им, даже образованным, неимоверно тяжело воспринимать диалектические формулировки гостей с Земли. Для чёрно-белого мира богатство красок — всегда отвлечённость или фантазия. Эвиза Танет в своём выступлении перед врачами старается изо всех сил, чтобы добиться понимания, но краткого результата достигает лишь внешний эффект.

«Я говорила на собрании о двоякой зависимости. Богатство психики — от сильного и здорового тела, которое от многогранной психики насыщено отвагой, стремлениями, неутомимостью и чувственностью. Биохимия человека такова, что требует постоянной алертности мозга на одну пятую часть его мощности, а это поддерживается лишь уровнем кетостеронов — гормонов пола в крови. За это человек расплачивается, выражаясь вашими словами, постоянной эротической остротой чувства. Если тормозить это чувство слишком долго, то возникают нервные надломы и психосдвиги, то внезапное и порабощающее влечение к случайным партнёрам, что в старину у нас звалось несчастной любовью».

Гимн несчастной любви — «Евгений Онегин». Но Пушкин недаром был выдающимся реалистом. Описывая состояние Татьяны Лариной, он краток и исчерпывающе точен в оценке генезиса её чувства к Онегину: «Пришла пора, она влюбилась». Онегин тут удачно подвернулся, не более. Главное — пришла пора, настала юность. А вот романтизация и драматизация несчастных Любовей взрослыми людьми — признак незрелости, и Ефремов это показывает недвусмысленно. И даёт штрихами советы на заметку: «Нет ничего унизительнее и противнее для мужчины, чем женщина, требующая от него невозможного. Женщине оскорбительна необходимость самоограничения, обязанность «спасать любовь», как говорилось встарь. Оба пола должны одинаково серьёзно относиться к сексуальной стороне жизни…»