G.O.G.R. - Анна Белкина

Танкер готовился пройти по фарватеру «Х», и Сергей Борисович сам стал у руля. Только капитан знал фарватер «Х», недоступный радарам пограничников, и — имел чёткий приказ не выдавать его никому, даже старшему помощнику Цаплину. Сначала всё шло гладко, и танкер «Андрей Кочанов» уверенно рассекал солёные морские волны. Однако потом начались неприятности. Сергей Борисович каким-то образом «потерялся» в море и, наверное, вышел за пределы фарватера «Х», потому что в рубке вдруг заработал радиопередатчик и железный голос, иногда заглушаемый шипящими шумами, сообщил:

— Ответьте, говорит крейсер «Непобедимый», пограничный флот. Приказываю вам остановиться!

— Чёрт! — испугался Сергей Борисович, и вместо того, чтобы остановиться, дал «Полный вперёд».

«Андрей Кочанов» прибавил ход, но крейсер не отставал. Капитан Сергей Борисович был в рубке радистов, и слышал, как на крейсере пытаются связаться с ними.

— …Ответьте, говорит крейсер «Непобедимый», пограничный флот. Приказываю вам остановиться!

— Сохраняйте радиомолчание, — приказал Сергей Борисович радисту. — Попробуем оторваться.

Капитан кивнул старшему помощнику, тот достал мобильный телефон и позвонил на «Быстрый».

— Испортить им руль и винты! — сказал Цаплин капитану «Быстрого».

— Есть! — послышалось в трубке.

Эсминец «Быстрый» отстал от «Андрея Кочанова», развернулся, и стал правым бортом к крейсеру. «Чайка» прикрывала его сзади. «Быстрый» выпустил торпеду. Крейсер попытался увернуться, но было поздно: торпеда прошла за кормой, и отбила руль и оба винта. «Непобедимый» оказался обездвижен. Но не сдался, а открыл ответный огонь. «Быстрый» и «Чайка» перешли в отступление, догоняя танкер. Но вдруг что-то случилось. Крейсер на миг взлетел в воздух, потом снова упал в воду. В нём зияла огромная сквозная пробоина. Ещё несколько секунд «Непобедимый» держался на плаву, а потом развалился на две части и затонул. И в облаке дыма и водяного пара на миг показался ещё один эсминец. Эсминец, выкрашенный под тигровую шкуру, который никто не заметил.

— Я же говорил, испортить им руль и винты, а не топить! — кричал Цаплин в телефон.

— Но, мы не топили, — оправдывался капитан «Быстрого». — Стреляли, как вы приказывали — по рулю и винтам…

— Дур-рак! — прорычал Цаплин, и выкинул мобильник за борт. — Ой, дура-ак!

— Ладно, Миша, не ори, — сказал Сергей Борисович. — От погони избавились, это — главное. А как — уже дело пятое.

— Ой, пятое, пятое… Пока пятое, а как узнают! — залепетал Цаплин, жалея утраченный дорогой мобильник, который сам же и «казнил».

— Не узнают, — отрезал капитан. — Господин Росси позаботится об этом.

— Плюнет на тебя «господин Росси»! — выплюнул Цаплин. — Разуй глаза, «слепой Пью»! если у них что-то провалится — ты же первым и загремишь под статью!

— Да ну тебя! — огрызнулся Сергей Борисович и подозвал матроса. — Становись за штурвал, — приказал он матросу. — Курс — полный назад, возвращаемся в нейтральные воды. Что-то намудрил наш Мезенцев с фарватером… — пробормотал капитан себе под нос и уполз в капитанскую каюту — звонить Мезенцеву.

Глава 26. Задержка

Недобежкин собирался покинуть Верхние Лягуши и возвращаться обратно, в родной, привычный, наполненный шумными автомобилями Донецк. Пётр Иванович и Сидоров, после того, как отвезли забацанного Хомяковича в Красное, ещё сходили на озеро Лазурное и выудили из него мопед Ежонкова. Мопед уже успели облюбовать местные большие лягушки. Удивительно, как они выживают в этом озере, в такой холодной воде? Серёгин и Недобежкин с помощью Сидорова пихали освобождённый от лягушек и водорослей мопед на крышу «Газели», а Ежонков — сидел во дворе Феклы Матвеевны на одной из двух скамеек, уткнувшись носом в монитор своего ноутбука. Сама Фёкла Матвеевна ковырялась на аккуратном огороде.

И тут в калитку постучала какая-то худая и бледная женщина, рано постаревшая, завёрнутая в безразмерный балахон и чёрную косынку. Фёкла Матвеевна оставила на время свой огород и впустила гостью во двор. А та направилась прямиком к Недобежкину и принялась дёргать его за рукав. Недобежкин тем временем был занят погрузкой мопеда. Почувствовав, как кто-то дёрнул его за рукав, он испугался и едва не выронил железную машину себе на голову.

— Подождите… секундочку, — прокряхтел Недобежкин, воюя с мопедом.

Наконец, мопед был погружен, и Сидоров привязал его ремнями к специальным металлическим салазкам на крыше «Газели».

— Меня зовут Варвара Объегоркина, — тихим и печальным голосом представилась женщина в чёрной косынке, присев на скамейку около Ежонкова. Недобежкин, Серёгин и Сидоров уселись на вторую скамейку.

— Горе у меня случилось, — продолжала между тем Варвара Объегоркина, то и дело стирая слёзы белым платком с ручной вышивкой. — Не тут, дык там племянничка своего вижу…

— Какое же это горе? — удивился Недобежкин. — Видите племянничка, ну и что?

— Дык пропал мой Вовочка, три года уж минуло… — всхлипнула Варвара Объегоркина. — А теперь — не тут, дык там показываться начал. Не к добру это, миленьки мои. То чёрт окаянный куражится, мне его показывает, к себе зазывает…

— Скажите, при каких обстоятельствах он пропал? — перебил стенания Недобежкин. — Ушёл куда-то, или на работе, или где??

— Участковым он работал, — почти, что прошептала Варвара Объегоркина. — Ушёл на службу — и всё. Чёрта он ловил вместе с начальником своим, Зайцевым. А как Зайцев в Красное уехал — так и пропал Вовочка.

Серёгин досадовал на то, что упустил Зайцева, который из-за «звериной порчи» так и не пролил свет на тайну «верхнелягушинского чёрта». А ведь Зайцев, непременно что-то нашёл в этих Лягушах, раз ему так мозги законопатили…

— Ребятки, — это пришла Фёкла Матвеевна с пучком ранней морковки. — Вовка туда, в военчасть ходил, — палец старушки упёрся в горизонт, где виднелись одни только деревья. — Он только мне и Захарычу сказывал, куда пойдёт. Захарыч ще упреждал беднягу, що неччо ему там робить, а вин — все равно туды попёр. Эх! Зайцев его шукал, а мы с Захарычем ужо и Зайцеву выболтали про военчасть. Вин туды пойшов — тэж знык, як Вовка!

— Постойте-ка, — поскрёб затылок Недобежкин. — В Красном нам сказали, что он уволился и уехал, а вы говорите — пропал?

Вот это пропал — так пропал! Полгода служил следователем Калининской прокуратуры, сколько невиновных пересажал! Да и попался он только зимой — мекал сидел, да бекал — прямо, как «фашистский агент» Ежонкова!

— Пропал наш Сергей Петрович, — вздохнула Фёкла Матвеевна, всплеснув морковкой. — К самому чёрту на именины подался — и пропал. Не шукайте его, соколики, бо сами пропадёте.

Варвара Объегоркина тихо плакала и мямлила некую чушь про чертей и привидений, а Ежонков около неё «рылся» в компьютере.

— Коллеги, — Ежонков вынырнул из виртуальности в реальность и показал электронную карту подземелий, что мерцала на экране его ноутбука. — Под Верхнелягушинской воинской частью номер двадцать один есть обширнейшая система подземных пустот, которая имеет два выхода — вот здесь и тут, — Ежонков ткнул пальцем в экран, где на плане воинской части были обозначены два строения. — Я наконец-то связался со спутником, — продолжал он. — И скачал себе планчик и снимок подземных пустот. Так что, из пещеры наверх выходят в двух местах: из комендатуры и из вот этой казармы, вот она. Если хотите — можете сходить! — Ежонков состроил наивное личико типа «меня не зовите — я в домике».

Но Недобежкин решил по другому.

— Ежонков, — распорядился он, поднимаясь на крепкие ноги. — Забирайся в машину — съездим в часть!

— Но, часть сейчас действует, — предупредил Ежонков. — Мне спутник и человечков там сфотографировал. Мы не имеем права…

— Ты же — СБУ, — напомнил Недобежкин. — Вон, как Краснянское вспушил! Перед тобой, брат, все двери открыты!

— Ох, и вспушат меня за это «СБУ»! — вздохнул Ежонков и пополз к «Газели».

Суровый солдат на КПП воинской части опустил перед незнакомой, невоенной и слегка помятой машиной суровый полосатый шлагбаум. Выпроставшись из контрольной будки цвета зебры, этот солидных размеров солдат, затянутый в камуфляжную форму, приблизился к кабине «Газели» и потребовал документы.

Недобежкин локтем пихнул сидевшего рядом с ним Ежонкова в бок.

— Ежонков! — прошипел он, требуя, чтобы Ежонков показал своё удостоверение и сказал «волшебное заклинание» — «СБУ».

Ежонков что-то пробубнил себе под нос и полез в карман.

— СБУ! — пискнул он и сунул солдату синюю книжечку.

— Да? — не поверил солдат и принялся детально изучать удостоверение Ежонкова. — Аы, — промямлил он, прочитав всё, что там было написано. — П-подождите, п-пожалуйста, я капитану скажу…