Подземелье ведьм - Кир Булычев

Я увидел, что папаша Яйблочко переводит рычажок на стволе с прицельного на бой по площади — он намеревался выжечь кусты вместе со мной, и никто ему не противился.

Еще секунда, и мне будет поздно спасаться… На четвереньках, как гончая, я кинулся в просвет вдоль живой изгороди.

Вечер озарился ослепительным зеленым светом выстрела.

Конус убийственного света устремился к звездам, сжигая на своем пути все, что могло двигаться и дышать, — бабочек, птиц, комаров… Затем последовал глухой тяжелый удар. Силуэт спонсора исчез…

От начавшейся сзади суматохи я умчался и лишь за свалкой, в бурьяне, приостановившись, чтобы осмотреться, задумался — а почему папаша стрелял не в меня, а в небо? Спонсоры таких ошибок не допускают. Рядом звякнула пустая консервная банка.

— Кто? — одними губами спросил я.

— Я, — сказал ползун. — Чудом ушли.

— Это ты был?

— Мне скучно стало, я за тобой пошел. Я успел ему ноги заплести и дернул. Ничего?

Ползун страшно силен, в чем-то он даже мог бы поспорить со спонсором.

— Славно, — сказал я.

Я лежал без сил.

— Пора уходить, — сказал ползун. — Они будут прочесывать окрестности.

— Одну минутку.

Я сел. Голова еще кружилась — видно, я бежал оттуда куда быстрее, чем возможно для обыкновенного человека.

— Славная девчонка, — сказал я. — И мальчика любит.

— Когда-нибудь расскажешь, — сказал ползун. — Меня всегда удивляют ваши человеческие обычаи.

Мы почувствовали себя в безопасности, отойдя от городка километров на пять.

Мы передохнули, выйдя к бывшему шоссе. Его асфальт долго сопротивлялся растительности, но все же сдался, пошел трещинами, ямами, в которые проникали трава и кусты, в провалах поднялись деревья. Но на некоторых участках асфальт еще держался, и по шоссе идти было легче, чем по девственному лесу.

Еще через час мы оказались у реки. Через нее был перекинут железный мост, но его средние пролеты провалились, и перебраться по нему оказалось невозможно.

— Можно переплыть, держась за бревно, — сказал я. — Видишь, лежит на берегу?

Ползун не ответил.

Я обернулся. Он медленно полз по шоссе, отстав от меня метров на сто.

— Ты что? — спросил я. — Устал?

Ползун не ответил. Он мерно полз, подтягивая хвост к передним лапам и поднимая среднюю часть туловища. Большие глаза смотрели вперед. Бурая щетина на спине стояла дыбом.

Отнеся его молчание к плохому воспитанию на кондитерской фабрике, я стал спускаться к бревну. Но с полпути обернулся к ползуну и спросил:

— Слушай, я так и не знаю, ты за бревно держаться сможешь?

Я почти не сомневался в утвердительном ответе, ведь мы вместе пробирались в башню, цепляясь за веревку, протянутую Сенечкой. Правда, шрамы от того путешествия остались до сих пор.

— Постой, — сказал ползун. Голос его прозвучал странно.

Я хотел уж было подняться к нему, но ползун сам скатился ко мне.

— Что с тобой?

— Мне… трудно, — сказал он. — Трудно идти!

Эти слова меня огорчили — значит, придется искать плот или что-то достаточно надежное, чтобы перевозить его.

Ползун бессильно вытянулся у моих ног, и вдруг я с ужасом увидел, что щетина на его спине частично выпала. Я провел ладонью по спине ползуна — жесткие стебли щетины легко отламывались и падали на берег. Я понял, что это более всего похоже на радиационное облучение — об этом я знал еще от Яйблочков. Они всегда боялись радиационного облучения. Госпожа Яйблочко говорила мне:

— Вот попадешь под облучение, все волосы у тебя вылезут.

— Ползун, — спросил я, — тебе плохо?

— Ничего, — сказал тот с натугой. — Только помоги мне добраться до штаба. Не бросай меня.

— Чепуху говоришь, — сказал я. — Зачем мне тебя бросать?

— Я не могу идти…

— Лежи, — сказал я, — лежи и не болей, а я поищу, на чем перебраться.

Но перебираться было не на чем. Ежу ясно, что не на чем. Бревно? Может быть, если я отойду подальше, за поворот, найду еще одно? Хотя корабля из этого все равно не построишь.

— А веревка? У меня нет веревки!

— Делать нечего, — сказал я. — Придется тебе проехать верхом на бревне.

— Что ты сказал? — Он с трудом понимал меня.

— Я поплыву за бревном, а ты влезешь на него, упрешься когтями и будешь держаться. А я буду толкать. Ясно?

— Ясно, — сказал ползун. — Ты не бросай меня…

— Ползи вниз.

Он старался ползти, но ничего не получалось, словно внутрь его вставили штырь, который не позволял ползуну согнуться.

Пришлось мне обнять его, оторвать от земли и тащить вниз. Проще было бы, конечно, скатить его, как колоду, но я боялся повредить ему какой-нибудь орган.

Я положил его на песок у воды. Потом разулся, сунул башмаки в заплечный мешок, туда же — рубаху. Затянул торбу потуже.

— Ты меня слышишь? — спросил я ползуна.

— Да, — откликнулся тот.

Я попробовал, насколько легко бревно оторвется от берега. К счастью, оно неглубоко вошло в песок. Я поднял ползуна и положил его вдоль бревна.

— Теперь держись! — приказал я ему. Он меня услышал — его когти вытянулись до отказа и вцепились в кору.

— Терпи, — сказал я.

Дно было крутое.

Я толкнул бревно вперед и шагнул за ним. Но не рассчитал, насколько круто оно уходит вниз, — шаг, и я не достал до дна! Я выпустил конец бревна и ухнул с головой в глубину.

Когда вынырнул, то увидел, что бревно довольно быстро уплывает от меня и медленно поворачивается вокруг оси, так что ползун уже не сверху, а сбоку — вот-вот коснется воды.

— Тим! — услышал я испуганный голос ползуна.

Я никуда не годный пловец, но тут с такой силой забил руками по воде, что догнал бревно раньше, чем оно успело окунуть ползуна в воду.

Я плыл, болтая ногами и толкая бревно перед собой, которое все норовило перевернуться и утопить ползуна. А дальний берег все не приближался. Я устал так, что мне казалось — вот-вот я отпущу это проклятое бревно и этого ненавистного симулянта-ползуна, который просто ленится плыть.

К счастью, эти ядовитые мысли не успели полностью завладеть моим сознанием — неожиданно бревно уткнулось в дно. В следующий момент я почувствовал его коленями. Оказывается, дальний берег был пологим, и отмель тянулась чуть ли не до середины реки.

— Приехали, — сказал я ползуну, но он не отозвался. Глаза его были закрыты, щетина на спине почти вся выпала, открыв его хитиновый панцирь.