АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

— А беляки ещё сидят? Точно?

— Точно! Их судить будут.

— Так им, сволочам, и надо!

— Это ещё к чему присудят…

— А ни хрена, пусть посидят…

— В такой-то тюряге сидеть, да я бы…

— Ну, так иди, обратно попросись…

— Ага, к белякам в камеру…

— А пошли вы…

— Тебя ждёт кто?

— Моих всех положили, гады….

— А мои — не знаю…

— Баба и пискунов пятеро…

— Ты когда столько настругал?

— А зимой…

— Записанные, что ли?

— А не один чёрт?!

— С работой теперь как же…?

— А как было, так и будет…

Эркин слушал и не слышал. На работу ему теперь… накласть. Работа в Джексонвилле ему не нужна. Нет, хватит с него. Если Даша и Маша с Алисой там, заберёт их и в Гатрингс, в комендатуру, и просить, чтобы сразу отправили или дали где-то пересидеть, дождаться визы. Один раз лопухнулся, хватит.

Приглушенно урча моторами, во двор въехали и развернулись четыре машины, крытые грузовики, как и те, в которых их сюда привезли. Шофёры откинули задние борта и подошли к русскому офицеру. Эркин полез на край толпы послушать, но офицер уже зычно крикнул:

— Внимание!

Ему ответила мгновенная тишина.

— Эта машина на Джексонвилль. Эта — на Мэриленд, — он показывал на машины точными, не спутаешь, жестами. — Эта — Квинстаун, Соммервилль, Вудсток! Эта — все остальные, кто из имений. Поняли? Грузитесь.

И отошёл, чуть насмешливо наблюдая за их толкотнёй.

Щедро раздавая тычки и подзатыльники, Арч навёл порядок у их грузовика. У соседнего так же, но помогая себе ещё и виртуозной руганью, орудовал мулат с ссадиной. Не такие же они дураки, чтобы не понимать: быстрее рассядутся — быстрее уедут. Мартина на всякий случай — вдруг начнут придираться, что белый — опять запихнули в серёдку. Их грузовик уже заполнился, Арч мощным пинком подсадил Огрызка и взялся закрыть борт, когда к нему подбежали двое в потрёпанных рабских куртках.

— К-куда?! — шагнул к ним навстречу Арч.

— Да из имения мы, работы там ни хрена теперь, — зачастили они наперебой. — У вас-то говорят…

— Гони, Арч! — заорали из кузова. — Самим жрать нечего! Шакалы!

— Отваливайте, — сказал Арч, поднимая борт.

Они покосились на русского офицера и отошли. Арч перелез через борт в кузов к остальным.

— Готовы? — улыбнулся русский.

— Да, масса, — ответил Арч.

Русский махнул рукой, и их машина тронулась. И как только тюрьма осталась позади, загудели, заговорили. Надзирателей нет, так языки и отвязать можно.

— А заметил, у этих, на третьей машине, белых сколько?

— Ага, точно.

— Куртки синие когда, это угнанные.

— А у мэрилендских ни одного.

— Их проблемы.

— Меченый, не подслушал чего?

— Нет, они о своём говорили, я и половины не понял.

— Ну и ладно.

— Домой приеду… Завалюсь…

— Со своей, что ли?

— Могу и с твоей, коль самому нечем…

— Ага, его не убудет…

— Ща я т-тебя…

— А ну сядь, сам напросился!

Мартин усмехнулся и, поймав взгляд Эркина, сказал:

— Всё нормально. Мы из плена когда ехали, об этом же… мечтали. Гадали. Дождалась, не дождалась.

Эркин кивнул. Ему гадать не о ком, но… но это уже его проблема. И отгоняя ненужные сейчас мысли, спросил:

— Вернёмся, ты что делать будешь?

Мартин пожал плечами.

— Не знаю. Посмотрю, а так-то… Наверное уеду. Что мне здесь теперь?

— Бросишь всё?

— Что смогу, продам, — у Мартина зло дёрнулась щека. — Если осталось что.

— А ты что, один? — осторожно спросил Эркин.

Мартин угрюмо кивнул.

Как всегда в дороге Эркина стало клонить в сон — рабы всегда отсыпались при перевозках — он закрыл глаза и задремал. Рассыпался и затих разговор. Не спали только сидевшие у заднего борта и рассматривающие дорогу.

Золотарёв и раньше знал, что от генерала ничего не укроешь, но такого… И когда этот старый чёрт успел всё разнюхать? Ну, кто настучал, понятно. Аристов, больше некому, всего-то ничего от своего кабинета до генеральской палаты дойти. Чёрт, ведь никто не подставлял, сам вляпался, по уши, но от этого ещё обиднее. Вот так пойдёт невезуха полосой, и ни черта ты не сделаешь.

Вчера, закинув этого чёртова индейца в тюрьму, он узнал кучу неприятных новостей. Вот с этого момента и началось…

— Майор, тебя тут из Колумбии разыскивали. Телефон оборвали.

— Ага, спасибо. Слушай, кто со Стормом работает?

— Уже никто. Всю джексонвилльскую верхушку затребовали в Колумбию.

Он даже растерялся на минуту, не в силах сообразить, кто же это так рьяно взялся. Сразу распрощался и понёсся в Колумбию. Свиридов выжимал из машины всё возможное, но ему не нравились осторожные искоса взгляды шофёра. Если сержант видел его кулачные упражнения, то… хотя это не так уж важно, и покруче закидоны сходили с рук, если был результат. Вот в чём дело! Результата нет. Впопыхах он так и не посмотрел, что там накропал по индейцу желторотик. Хотя… да нет, ничего ценного индеец сказать не мог, если вообще что-то говорил. И рапорт желторотика… — обидно, но не смертельно. И опять… был бы результат, всё бы не только сошло, а в заслугу бы поставили, а теперь… В Колумбии он с ходу отправил Свиридова отдыхать и получил от дежурного, как кулаком… под дых или в лоб, хотя без разницы…

— Прибыть к генералу в госпиталь завтра в семь пятнадцать.

Он автоматически расписался в получении предписания и неофициально спросил:

— А что, Старик уже к выходу готовится?

И получил:

— А он здесь сегодня с утра разгон давал, — дежурный посмотрел на него красными от усталости глазами и улыбнулся. — Нагрянул с утра и… вкатил всем скипидару в одно место. Вот и вертимся.

— А сейчас он где?

— Уехал.

Он кивнул.

— Спасибо. Машину мне на четыре вызови.

Дежурный кивнул, делая пометку в путевом листе. А он побежал к Спинозе. Что Бешеного с командой куда-то отправили, он уже знал. А Спиноза должен быть на месте. Так и вышло. Спиноза сидел у себя в кабинете, обложившись папками и картотеками.

— Ага! — очки Спинозы насмешливо блеснули. — Тебя тут уже в розыск объявили.

— Проворачивал одно дело. Слушай, неужели Старик вышел? Ему же, говорили, ещё месяц на реабилитацию.

— А он уже. В полной боевой, — усмехнулся Спиноза. — Готовься к головомойке, Коля.

— У начальства этого добра на всех навалом, — улыбнулся он, подсаживаясь к столу. — Рвёт и мечет?

— Хуже. С улыбкой и на вы.

— Значит, как всегда, — он понимающе кивнул. — А я ему зачем?

— Завтра в семь пятнадцать получишь исчерпывающие инструкции, — хмыкнул Спиноза.