Умение жить спокойно - Адмирер

— Сиди уже, — тепло улыбнувшись, женщина заняла место рядом с ученицей. — Решила проветрить голову?

Синевласая церковница смущённо опустила глаза, не желая встречаться взглядом с собеседницей.

— Что-то вроде того, — отозвалась девушка, разглядывая свои скрещённые пальцы.

— И правильно, порой, свежий воздух способен надуть в голову правильные идеи, — подмигнула наставница.

— И вы туда же? — невольно скуксилась Кварта.

Шатрова издала короткий смешок, после чего, приобняв девушку за плечи, притянула к себе, укладывая на свою грудь. Зеновия попыталась вырваться, но, осознав тщётность бытия, смиренно приняла свою участь.

Поначалу священница испытывала лёгкий дискомфорт, однако, чем дольше была в такой позе, тем отчётливее слышала размеренное сердцебиение Мираны. И оно, в совокупности с тишиной и лёгким шелестом листьев, вселяло странное спокойствие, будто девушка впервые за долгие годы оказалась в тёплых объятиях матери.

Судорожно выдохнув, мечница окончательно отбросила все сомнения и сама прижалась к Шатровой, обнимая её за талию, словно стараясь полноценно раствориться в давно забытом чувстве умиротворения.

— Не волнуйся, дочь моя, — тихо прошептала игуменья, ласково проводя ладонью по коротко стриженным волосам ученицы. — Какие бы испытания не возникли на пути, пока твоё сердце чисто — ты всё преодолеешь. Да, иногда кажется, будто выхода нет и единственное, что остаётся — опустить руки и закрыть глаза.

Мягкий убаюкивающий тон женщины погружал сознание девушки в подобие транса. Терзающие душу страхи и переживания потихоньку растворяясь, меркли, оставляя после себя едва ощутимый свет надежды на то, что в её жизни всё наладится, главное — верить.

— Ты никогда не будешь одна, — Мирана продолжила гладить Кварту по голове. — В самые тяжёлые моменты нужно помнить, что за тобой наблюдает Господь. Он незрим, неощутим, но его Воля внутри твоей души. Господь не даст тебя в обиду, защитит от горечи и невзгод. Ты можешь в нём сомневаться, такова наша человеческая природа. Однако ты не должна сомневаться в своей вере к Нему. Какие бы причины тебя не привели в Его объятия…

Шатрова отстранила девушку от себя, заглядывая ей в глаза со светлой улыбкой на губах.

— Ты навсегда останешься под Его сенью, будучи любимым отпрыском, Его плотью и кровью, — убрав чёлку Зеновии, женщина наклонилась и оставила невесомый поцелуй на её лбу, застыв так на пару секунд, и, вздохнув, вернулась к своему привычному поведению. — Стало легче, дорогая?

Девушка, смущённо шмыгнув носом и вытирая тыльной стороной ладони непрошенные слёзы, неуверенно улыбнулась и кивнула.

— Вот и прекрасно. А теперь, ступай и повеселись немного, пока есть возможность. В конце концов, негоже вот так тратить молодость, — Мирана задорно подмигнула.

— Не люблю танцевать, — отвела взгляд в сторону её ученица.

— Зачем танцевать? Можно ведь совершенно случайно оттоптать ноги одному молодому человеку с чрезмерно острым языком на совершенно легальных основаниях, — невинно предложила игуменья.

На лице Кварты промелькнуло озарение.

— Наставница, вы гений! — она подскочила ноги и, поправив платье, собралась было рысцой направиться обратно в особняк, однако, остановившись, повернула голову к Шатровой, чтобы, не глядя на неё, едва слышно пробормотать. — И… спасибо, что утешили. Мне… правда этого не хватало.

Монахиня усмехнулась.

— Моё сердце всегда открыто для тебя, приходи, как почувствуешь, что земля уходит из-под ног. Или я сама найду тебя, ведь ты, хоть и не по плоти, но моя драгоценная дочь.

От последних слов наставницы Зеновия вздрогнула и опустила голову, после чего, бросив короткое "угу", чуть ли не бегом постаралась покинуть площадь, не желая, чтобы Мирана увидела до глупого широкую улыбку на её лице и покрасневшие щёки.

Напоследок осенив крестным знамением ушедшую ученицу, Шатрова подняла голову и полной грудью втянула чуть суховатый воздух Преисподней.

— С одним разобрались… — протянула женщина и, поднявшись на ноги, хрустнула шеей. — Осталась другая проблема. Долго ещё будешь там стоять?

Её вопрос был обращён в противоположную сторону той, куда ушла Кварта.

— Ха, значит, заметила? — отозвался гулкий низкий голос, вслед за которым, будто выйдя из тени, показался его владелец.

— Ты не слишком-то пытался прятаться, — Мирана наклонила голову. — Впрочем, спасибо, что не влез в мой разговор с ученицей. Неожиданно учтиво с твоей стороны… Геракл.

Высокий, почти под два с половиной метра, мужчина хохотнул, встряхнув гривой светло-пепельных волос, одной рукой придерживая огромную палицу на плече.

— Как не оказать милость давней противнице, — человек, взявший себе прозвище из легенд, осклабился. — Тем более, её присутствие нам бы только помешало, Волчица.

Шатрова на мгновение нахмурилась.

— Я давно отказалась от этого прозвища, — в серебристых глазах игуменьи промелькнула сталь. — Или же мне тоже называть тебя по старому имени, Алекс?

В отличие от неё, мужчина отреагировал куда острее, сделав шаг вперёд с горящим яростью взглядом.

— Алекс мёртв! — прорычал он.

— Как и Волчица, — монахиня спокойно пожала плечами. — Поэтому забудем о прошлом и вернёмся к настоящему. Что ты здесь забыл? Вновь решил нарушить покой тех, кто об этом не просил?

— Ох, как ты запела, даже не узнать, — покачал головой Геракл. — Раньше была такой огненной, горячей, никто из отряда к тебе даже подойти не мог, боясь обжечься, — прикрыв глаза, "герой" шумно выдохнул нос. — Тем не менее, ты права. Прошлое давно в прошлом.

Он переместил взгляд на сияющий дворец за спиной Шатровой и покачал головой.

— Сама как думаешь, почему я здесь? — в его глазах промелькнула плохо сдерживая жажда крови. — И… один ли я здесь?

Женщина не повела и бровью, продолжая внимательно смотреть на собеседника.

— Хм, значит, всё-таки что-то осталось прежним. Ты осталась такой же непоколебимой. Разве не волнуешься за ученицу? — издевательски поинтересовался мужчина.

Шатрова, вздохнув, прикрыла веки.

— Зеновия сильна, как духом, так и телом, — наклонившись, монахиня уверенным движением разорвала подол платья, стесняющего движения ног. — Чем уже превосходит тебя на голову, Алекс.

— Не называй меня так! — буквально вспыхнул её оппонент, взмахивая дубиной, заставив воздух вздрогнуть.

Со стороны игуменьи насмешливый хмык.

— Иначе что? — Мирана нежно улыбнулась и вытянула руку, в которой , сияя, материализовалась алебарда. — Расплачешься?

Геракл широко оскалился.

— Понял, значит, ты просто притворялась, — в его тоне