Умение жить спокойно - Адмирер

Монахиня слегка наклонила голову, смотря на меня так, словно я спрашиваю полнейшую чушь.

— Иссей, я ведь уже дала тебе ответы на все вопросы, — в её серо-голубых глазах застыло странное, немного неестественное спокойствие. — Интуиция.

— И всё? — я догадывался, что Мирана ответит именно так.

— И всё, — подтвердила девушка.

— Смотрю, она у тебя невероятно развита, — пробормотал, подперев щёку кулаком. — Ещё скажи, что поняла мою природу с самой первой встречи.

Шатрова вскинула бровь, а затем издала тихий смешок.

— Если скажу, то… ты расстроишься? — протянула игуменья низким вибрирующим голосом, невольно вызвавший у меня приятную дрожь.

Будь прокляты мои личные фетиши.

— Скорее, начну задаваться вопросом, почему ничего с этим не сделала, — отозвался, волевым усилием отгоняя непрошеное чувство.

[Сбросить гормоны?]

Хо-хо, давненько я не слышал этого предложения.

Нет, оставляй, как есть.

— Зачем мне что-то делать? — натурально удивилась собеседница. — С каких пор магические способности автоматически делают человека опасным? Мы ведь не представители мифической инквизиции, которые, по легендам, сжигали толпы людей только из-за цвета волос… — священница резко оборвала свою фразу и села прямо, смотря на меня с постепенно разрастающейся улыбкой на лице. — А, поняла!

Мирана скрестила ноги и положила на них ладони.

— Ты думал, что я сразу начну проводить условную вербовку, да? — её взгляд был наполнен нескрываемым ехидством. — Словно Серафол и иже с ней? Иссей…

Покачав головой, монахиня рассмеялась.

Я был немного ошарашен столь яркой реакцией и, судя по всему, Шатрова это заметила.

— Это ведь глупо, — видимо, решила пояснить свою позицию девушка. — Ладно демоны, у них нет каких-то чётких критериев за исключением личной силы. Безусловную лояльность обеспечит артефакт привязки, да и мало кто захочет сбежать без веской причины, учитывая, сколько, — она сделала воздушные кавычки, — “бонусов” предлагается на почти безвозмездной основе.

Под конец собеседница не скрывала едкой иронии в голосе.

— Но что тебе может предложить церковь? Богатство? Нет. Вечную жизнь? Нет. Может быть… силу? Тоже нет, — Шатрова неожиданно мягко улыбнулась. — Иссей, сразу оговорюсь, это исключительно моя позиция, однако… нельзя насильно привести кого-то к Богу и уж тем более заставить служить. Это должно быть желанием самого человека, не больше и не меньше. Под воздействием внешних жизненных обстоятельств или устав от внутренних терзаний, не суть важно, главное, чтобы ты сам захотел найти утешение в объятиях Господа Нашего. И, прости, что тогда, что сейчас…

Игуменья прикрыла глаза, но показалось, что её взгляд буквально проникает внутрь меня.

— Ты слишком далёк от Него. Это и не плохо, и не хорошо. Таким я вижу тебя и не вправе как-либо отговаривать, а уж, тем паче, осуждать, — вырвавшееся из уст девушки устаревшее выражение неведомым образом придало её фразе дополнительного веса. — Как говорил апостол Павел в своём послании к евреям: “Вера есть реальность ожидаемого и ощутимость невидимого”.

В комнате на пару секунд повисла тишина, и я уже было хотел вновь укатиться в царство размышлений, но этому помешала Шатрова, звонко хлопнув в ладони.

— Ладно, закончим о грустном, перейдём к весёлому, — она выудила из-за спину до боли знакомую флягу. — Так что, Иссей, не надумал составить компанию старой деве в благочестивом деле?

Не сдержавшись, хохотнул.

— Да где ты старую-то увидела?

— Мне тридцать четыре, если что, — мимоходом отметила Мирана. — И приму это, как согласие… Стоп, ты чего глаза выпучил?

Прокашлялся.

— А церковь точно вечной молодости и красоты не предлагает своим верным последователям?

Шатрова цокнула языком.

— Ты мне тут не льсти, а лучше скажи: будем, как культурные люди — из горла, или…

— Культура — моё второе имя!

— Наглость — первое?

— Только после третьей стопки.

— Вот и проверим.

***

Следующие несколько дней прошли в штатном режиме. Прогулка по городу не вызвала восторга, будто побывал в условном Париже или Москве. Музеи, парки, несколько памятных мест. Тут был заключен акт капитуляции старых Владык перед Новыми — несколько сотен лет назад здесь гремела гражданская война, там — красивая статуя известного мастера, в другом конце города — несколько картинных галерей. Не хватило мне каких-нибудь магических мастерских или, не знаю, мини-экскурсии по развитию артефакторики. Вот как они пришли к тому, что начали использовать шахматные фигуры? Я уверен, что они есть, однако… это не входило в нашу туристическую программу!

Сплошное разочарование.

После прогулки мы возвращались в особняк, совместно ужинали и разбредались по своим делами.

Конечно, демоны каждый раз находили повод, чтобы не оставаться ночевать, но я не придавал этому особого значения, и без них было чем заняться. Особенно когда обнаружил в Миране подходящего собеседника, с которым было крайне легко скоротать бессонные ночи.

— Значит, завтра уже последний день перед отбытием, — пробормотал, рассматривая карты в руке. Пока что расклад был удачным, но стопроцентного успеха не гарантировал.

— Самый сложный из всех, — скрестив ноги по-турецки, отозвалась Мирана, на кровати которой мы устроились для игры в обычного дурака.

Когда девушка предложила сыграть в него, я вновь убедился в том, что она явно по-особенному чтит каноны вероисповедания. Где видано, чтобы служитель Господа и играл в подобное? Грех, чистейший грех!

Не то чтобы я был против.

— Ты про грядущий бал? — отбив масть, убрал карты в биту.

— Именно, — Шатрова задумчиво почесала колено, явно раздумывая над дальнейшим ходом. — Ненавижу официоз.

Не глядя, протянул ей ладонь, по которой монахиня, также не смотря, хлопнула.

— Как самая опытная среди нас, не расскажешь, что именно там будет происходить? — поинтересовался мимоходом, пополняя "руку" и сразу кидая полученный козырь.

Церковница недовольно нахмурив брови, забрала его. Притворяется, что нечем отбить или действительно "пустая"?

— Торжественный фуршет, танцы, в основном под классическую музыку, возможно, выступление какой-нибудь именитой особы, известной в кругах Преисподней и всё, — Мирана вздохнула и вновь взяла выложенную мной даму червей. — К нашему счастью, ни к чему особенному он не приурочен, поэтому можно будет появиться, посветить лицом и скрыться где-нибудь до окончания мероприятия. Однако от главного минуса не избавляет.

Она встретилась со мной взглядом и мрачно закончила:

— Нужно подобающе одеться. И в этот раз у меня