Дальняя застава - Константин Муравьев

Правда, при этом все остальные маги, те бы, что работали через подобные артефакты, все равно очень сильно зависели от их создателей, но все же.

Но у меня оставался главный вопрос.

Куда отсюда делись все вербалисты и прочие? Что с ними стало?

По факту тут очень много магической энергии, но пользуются ею только маги, которым она нужна в самом минимальном количестве.

Я не скажу, что они плохие или неграмотные.

Нет, конечно.

Сам один из таких.

Это и мое ограничение тоже.

Но ритуалисты, артефакторы и рунные маги наиболее оптимально используют тот минимум энергии, что им необходим и больше для проведения ритуала просто не возьмут.

У них нет различных, сопутствующих магическому преобразованию потерь энергии.

Тогда как у всех остальных сырой выброс магии при проведении любого магического процесса присутствует и чем сильнее этот обряд, тем больше выброс.

Именно поэтому наиболее сложно обнаружить рунных магов, их деятельность на окружающем фоне вообще никак не сказывается, дальше идут артефакторы, потом ритуалисты, потом некроманты и так далее, ну а в конце списка стоят вербалисты, а самые большие потери как раз у повелителей сил.

И поэтому магическую деятельность того или иного мага можно засечь в момент проведения самого процесса преобразования энергии.

То, что его можно обнаружить, как только он начнет читать заклинение, полнейший бред, в этот момент даже энергия не используется, но вот несколько позже, когда пойдет процесс преобразования и реализации, мага можно обнаружить.

"Кстати, — неожиданно сообразил я, — "Я ведь тоже бог. А значит, по определению, я вроде как повелитель сил".

Хм. Нужно бы это будет проверить.

Ведь теперь мне тоже должен быть доступен этот последний тип магических преобразований.

Вернее это и не преобразование вовсе.

А концентрированное мысленное воздействие на силу.

Оно чем-то сродни рунной магии, только управлять энергией должна не последовательность рун, а мое желание.

При этом правда, огромная ее часть расходуется впустую.

Но не в этом суть.

Тут главное, что в этом мире остались лишь те, кто наименее заметен со стороны.

А все остальные или погибли по какой-то причине сами, или были уничтожены.

Что же тут такого произошло?

И когда?

И есть ли эта опасность до сих пор?

Ведь ну не могли же маги быть настолько нелюбопытными?

Да это бы просто противоречило их природе исследователей.

Ведь тут в основном такие и остались.

Мир исследователей и экспериментаторов.

Значит, на все остальные типы магической деятельности должно быть наложено какие-то табу.

Но опять нестыковка.

Ведь если куколка работает в доме, то она использует самый фонящий тип магических преобразований.

А значит, этот особняк или защищен или таких выбросов не замечают и местные просто дуют на воду.

Но проверить это стоит.

— Куколка, — обратился я к девочке.

— Да, — и она посмотрела на меня.

— Я сейчас выйду на улицу, — и показал в окно, — а ты прикажи слугам быстренько прибрать на столе.

— Но тут же чисто? — удивилась девочка.

Геш усмехнулся.

После того как мы побывали на пустыре, он смотрел на меня совершенно по-другому и оценивал мои действия соответственно.

Вот и сейчас он сделал совершенно верное заключение.

— Леди, — сказал он, — господину все равно, грязно тут или чисто, ему нужно что-то проверить и поэтому он просит вас это сделать.

Я усмехнулся.

— Молодец, — кивнул ему я и вышел за двери.

Потом я в окно увидел, как специально оставленный мною небольшой клочок бумажки исчез со стола, но никакого выброса я не почувствовал.

Невероятно.

И это ее отец сделал только за счет поглощения и преобразования самим домом магической энергии.

Где-то тут есть накопитель, куда и сбрасываются излишки.

Они же потом и идут на работу всей остальной магической начинки.

Плюс пассивно энергия должны собираться и откуда-то снаружи.

Но главное, что это работало.

Деятельность девочки в доме была абсолютно незаметна.

И это наталкивало на мысль, что все-таки ее отец чего-то опасался?

Но вот ответа на этот вопрос у меня не было.

И рассказать об этом мне могут или сами маги или их документы.

Правда, при этом возник сразу следующий вопрос.

Как мне открыть портал.

Ведь Элая вербалист и ей придется для этого использовать магию.

Значит, мне в любом случае придется выяснять, с чем связано столь странное табу.

Но кстати.

То, что местные умеют открывать порталы в другие миры, подтверждает как минимум встреча с демоницей, сестрой Элаи.

Про остальных я не мог сказать того же самого, так как никаких подтверждений этому не было, но уж она-то точно не из этого мира.

Ладно, это дело будущего.

Буду решать проблемы по мере их поступления.

Сейчас нужно закончить разговор с детьми.

И поэтому я вернулся домой.

— Ну что? — с интересом спросила у меня Маша.

— Все хорошо, — сказал я и повернулся к девочке, — твой отец был гениальным магом, и он действительно как мог, позаботился о твоей безопасности. И это очень сильно поможет нам в дальнейшем.

После этого я сел за стол и задумчиво поглядел на эльфийку.

Маша даже немного смущенно покраснела.

— Что? — спросила она у меня.

— Красавица, — обратился я к ней, — а как у тебя с общей магией?

Девушка даже оторопела от такого вопроса.

— Ну, я только изучала начальный курс, — ответила она, — еще в школе и немного в Академии, пока нас не сослали.

Видимо на девушку накатили воспоминания о семье.

Хотя я и не пробовал.

Может она с ними сможет общаться и из другого мира.

Ведь никаких ограничений на это не было.

По крайней мере, в описании того плетения из школы магии крови, что я тогда нашел.

Попробуем.

А сейчас нечего грустить.

Она и за Элаю очень переживает, а тут еще и воспоминания о семье нахлынули.

Так что пора выводить ее из этого депрессивного состояния.

— Нам этого будет достаточно, — говорю я ей.

И поворачиваюсь к ребятам.

— Ну что ж, познакомьтесь с вашим первым наставником.

После чего показываю на удивленно посмотревшую на меня эльфийку.

— Маашария, начнет преподавать вам основы общей магии и покажет простые, но действенные и эффективные приемы по работе с ней. Научит вас использовать свой магический потенциал. Но главное, — и я посмотрел на них, — она покажет вам, что это возможно.