между феномено-логиями низшей и высшей воль проявляется в эволюции первой как переменная величина, и чем выше достигнутая низшей волей ступень, тем полнее она предвосхищает природу высшей воли. Однако, в этом последовательном восхождении можно указать ряд отчетливых ступеней, ибо траектория всякой эволюции подчинена закону прерывности (Аркан XII). Можно приближенно принять, что творчество первобытного человека в феноменальном совпадает с односторонней феноменологией низшей воли, ибо проблески высшей интуиции почти не могут находить себе конкретно-эмпирического приложения. Первобытный человек пользуется готовыми пещерами как жилищем, мехом убитых зверей как одеждой, их сырым мясом как пищей и обломками камня как оружием. Он живет только тем, что берет от природы готовое. Творческая деятельность зарождается с того момента, когда он перестает довольствоваться непосредственно готовым и начинает, пользуясь одними объектами, видоизменять другие. Творчество не есть создание ex nihil, но только сознательное управление деятельностью законов природы; «побеждать природу можно только повинуясь ей»2. Вмешиваясь в природу, человек дифференцирует ее объекты согласно своим желаниям и потребностям, т. е. вносит в нее некоторую по отношению к себе организацию, чем и оправдывается доктрина, что всякое творчество есть организация. Например, обделанный камень, кремневый топор — отделяется из общей экономии природы и занимает определенное место в организации культуры первобытного человека. Так зарождается примитивная техника, и это есть первый transcensus. Развиваясь в различных областях, эта техника, наконец, достигает весьма высокого совершенства, но человек еще все время ограничивается только периферическими воздействиями и изменениями естественных качеств объектов природы. Но вот человек поднимается до уровня общих законов природы, управляющих феноменами конкретного эмпирического. Пользуясь ими, человек научается не ограничиваться только внешними изменениями объектов природы, но изменять их внутреннее строение и тем создавать совершенно новые их периферические качества. Так родилась химия и культура растений и животных. Это есть второй transcensus в истории человеческого творчества. Здесь впервые низшая воля начала сознательно пользоваться методом высшей воли центрального и органического воздействия. Действительно, зная собственную природу какого-нибудь элемента, мы извлекаем его из разнообразных химических соединений или вводим его в новые и тем совершенно видоизменяем внешние качества соединений. Между тем в предыдущем периоде культуры это не только было бы совершенно неосуществимо, но прямо явилось бы чудом. Точно так же путем соответствующего подбора питания, климата, скрещивания и т. д. мы изменяем до известной степени виды животных и растений, создаем новые породы, несравненно более приносящие человеку различные выгоды. Мы можем условно назвать два последних периода культуры как механический и химико-органический. Соответственно этим трем последовательным этапам исторической эволюции творческого отношения к природе нетрудно установить аналогичные этапы в развитии отношения к психике человека. Так, в первобытном периоде мы умеем пользоваться только самостоятельно сложившимися духовными особенностями людей. В следующем периоде помощью воспитания и подбором общественной жизни вообще мы, с одной стороны, производим отбор, а с другой — стараемся повысить достоинства и уменьшить недостатки помощью наград и отличий, с одной стороны, и репрессией — с другой. Эти воздействия всегда чисто периферические и механические; они реализуют только последствия, не затрагивая даже непосредственных причин. Наконец, в третьем периоде мы в корне изменяем систему общественного воспитания и стараемся действовать органически на внутреннюю психическую жизнь человека, исправить недостатки и наивозможно полнее развить достоинства путем регулирования его собственных органических процессов. Вместо насильственной ломки человека извне мы стараемся органически переродить его в процессе его собственного развития. Это есть как бы своеобразная психическая химия, и этот период может быть назван психо-органическим. В настоящем моменте развития человечества мы находимся по отношению к истории творческого отношения к природе в третьем периоде, но что касается отношения к психике человека, то мы только пытаемся пере'гги из второго в третий. Действительно, все наше уголовное право, система наказаний, общепринятые нормы воспитания как юношества, так и вообще людских масс, равно как и политико-социальные взгляды, почти целиком построены на принципе механичности. Все это одинаково справедливо как для широкой общественной жизни и государственности, так и для взаимоотношений между отдельными частными людьми. Только весьма немногие отдельные личности, как и немногочисленные апостолы будущей высшей культуры, провозглашают необходимость коренного видоизменения психических взаимоотношений между людьми, для чего должно прежде всего видоизменить всю систему воспитания, понимаемого в самом широком смысле. Только путем органических воздействий на свободное развитие и дальнейшую жизнь людей можно содействовать повышению этического, умственного и эмоционального уровня граждан, равно как излечивать в большей или меньшей степени те тяжкие недуги психического организма, которые обобщаются общим термином наклонности к преступности.
Таким образом, эволюция на пути истории творческого отношения к окружающему определяется перенесением усилий от периферии к центру и от воздействий механических к воздействиям органическим. Это есть непрерывное возрастание в иерархическом достоинстве цели творчества, его ravoc, 'а и метода осуществления. От пассивного подчинения готовым периферическим свойствам объекта человек переходит сначала к их использованию методом механической организации, а затем к творческому их видоизменению через регулирование внутренними органическими процессами. Это есть восхождение от следствий к причинам, от конкретного эмпирического к синтетическому смыслу и закону. Однако эта ступень не есть еще высшая, и достижение ее не представляет собой энтелехии развития. В самом деле, внутренняя природа каждого объекта, его органическое строение или система основных качеств не представляет еще собой той первоначальной сущности, которая, будучи проста, в то же время синтетически объемлет в себе все возможности эмпирической феноменологии. И совокупность свойств химического элемента, и иерархия органических особенностей растения или животного, одинаково, суть только вторичные причины конкретно-эмпирической феноменологии, ибо они сами представляют феноменологическую природу неких причин первоначальных. В каждой реальности необходимо должно различать ее субъект, иерархическую совокупность его качествований и конкретно-эмпирические обнаружения. Периферические свойства объекта природы в своем суммарном целом являются его конкретно-эмпирическим обнаружением. Их непосредственной причиной и осуществлением служит внутренний организм объекта. По мере эволюции нашего сознания мы не только расширяем объем опытных данных, но и совершаем transcensus от познания и творческого сопряжения с периферическими свойствами к познанию и сопряжению с внутренним организмом объекта природы. Здесь наступает новый цикл, аналогичный предыдущему. Система внутреннего организма, в свою очередь, есть периферическое обнаружение центральной сущности объекта. Чтобы достигнуть с ней сопряжения, нужно не только накопить соответствующий эмпирический материал, но и совершить новый transcensus, несравненно более глубокий и важный по своим последствиям. Здесь именно и проявляется со всей силой различие между эзотерическим ведением и современной культурой европейских народов.
Как было показано, в своем историческом экзотерическом развитии человечество по отношению к объектам природы перешло в третий этап, пс отношению же к психической деятельности только пытается перейти из второго
