Подлежит Удалению - Евгений Леган

– (Монотонно) Я же говорила, если вы все не побежите… – демонстративно прикоснулась пальцами к курку. – Придётся применить силу… Увы, – пожала плечами, – по-другому с вами больше… ни как.

– (Гневно) Ты что сука, вообще с дуба рухнула?!! У него же дети!! Семья!! А ну нахуй, – замахнулся, – убери пушку, пока я руки тебе по локоть не отрубил!!

– (Спокойно) А ты попробуй, – тут же поднесла пистолет к его лбу. – Да, попробуй. Ну, давай… Чего ссышь? Ну же, – протянула свободную руку, – ломай. Посмотрим, кто сдохнет первым. Пуля может и не пробьёт, за то в черепушке твоей на долго останется.

– (Слезливо) Я хочу обратно к семье… К жене… К дочерям!! Как же они останутся… без папки…

– А зачем тогда, – посмотрела на второго собеседника, – было соглашаться? Хотел почувствовать себя героем перед другими? (Недовольно) Что за дебилизм. Тебе что, в жизни адреналина не хватает? Рыскать по вечерам своих ребятишек – это недостаточно экстремально для тебя? Увы, но обратного пути уже нет… Живо подымайся, иначе этот мерзавец, – обратно вернулась, – получит пулю в лоб. Я серьёзно. Я не собираюсь считать до трёх. Да, – косо посмотрела, – или нет.

– (Испуганно) Мира, ты же не выстрельнешь в меня, да? Да?

– Эта выстрелит, – вставил своё словцо Ник. – Чисто из принципов.

– (Дрожаще) Ну-у-у, спасибо… Подбодрил… Очень вовремя…

– Эй ты, – обратилась к отцу семейства, – ты там не передумал?

– (Взволнованно) Нет-нет. Я встаю, – поднялся, – только не убивайте его. Я сделаю всё как вы просите, только не стреляйте.

– То-то же, – медленно отошла назад. – Если ты их так крепко любишь, то вернись непременно живым. Выполни свой гражданский долг и вали хоть обратно к себе домой, но сперва, – неодобрительно покачала головой, – вытри свои слюни. (Отвращённо) Смотреть противно. В конце то концов, ты баба или мужик?

– Ладно, ладно, – быстро рукавом всё растёр. – Я в порядке…

– Хорошо, а теперь, – бегло осмотрела всех, – дуйте вперёд. – У меня очень острое чувство, что вам захочется меня скрутить… Пошли, – кивнула в бок.

Мира пистолет так и не убрала. Секунды в спешке быстрее пролетели.

Группе всё же удалось пересечь злополучный участок, который никоим образом не хотел заканчиваться. Периодическая пыль, клубами дыма оставалась в воздухе висеть, за то перестало так сильно давить на глаза и горло. Мужчины перешёптывались и недовольно кряхтели, однако перечить её воли больше никто не мог. Показался долгожданный поворот.

Стоило свернуть за угол, как на заднем плане более-менее замелькали фигуры. Врач, долго не думая, провопила во всю глотку:

– СТОЯТЬ!!! СТРЕЛЯТЬ БУДУ!!!

Услышав заветное слово: «Стрелять», сильный пол наконец-то в рассыпную рванул надеясь, что ни она, ни они – точно не станут по ним стрелять. По факту учителям некуда было деваться. Одна половина плотно примкнула к полу. Другая – тактично спряталась у расписания в углу. Сгруппировались. Втянули животы. Закрыли глаза. Ничего не произошло. Кто-то двигался вдалеке. Тело не оцепенело от страха, но по коже прокралось знакомое чувство опасности. Оставалось только пойти на ещё больший риск. Девушка решилась мгновенно.

Дистанция быстро сократилась для оценки ситуации. Прежде, чем нажать курок, нужно определить, в кого именно следует стрелять. Несколько ключевых секунд как при беге на стометровку. Удобная позиция. Резкий рывок. Энергичный темп. Как только условная черта была пресечена, стойку заняла. Почувствовалась иная обстановка. Стало безумно душно и тяжело. В ответ на её дерзкую грубость, конечности не то, что онемели, их словно цепями сковали. В один миг, пистолет по ощущениям превратился в двадцатикилограммовую упаковку цемента. В руках не то, что держать неудобно. Невыносимо просто стоять. Даже одежда на тело давила. Особенно плотно впились в кожу лямки бюстгальтера. Боль, которой в принципе не должно быть. Проблемы только начались.

Секунду назад, Мира бежала в освещённом месте хоть и с примесью плотной пыли. Теперь же горизонт размывало в не пойми, что. Дышать трудно, но не настолько, чтобы задыхаться. Ощущение, словно с утомительной пробежки залез к прохлаждающий душ. Краски окружающего мира смотрятся блекловато и шумит башка. Ритм лёгких выравнивается, но даётся всё ещё тяжело. Местами темень подступает к глазам. Главное, пережить данный фрагмент и дальше жизнь вроде бы налаживается. Одна беда – этот момент не планирует в ближайшем будущем обзавестись концом. Всё ещё что-то мучает. Всё так же жить тяжело.

Весь мир словно выгорел одним разом, но потом становиться только хуже. Резкие галлюцинации и головная боль. Крепко зажмурилась. Отвернула лицо. Пистолет так и остался держаться сцепленный пальцами. Их замкнуло. Руки не смогли переступить боль. Счёт времени потерялся в бесконечном исчислении секунд. Её заклинило.

На лобную долю приходился главный поток боли, отчасти разбавленный тошнотворным привкусом завтрака. Кружит. Шатает. Чуть ли не рвёт. Движения медленные, ленивые. Клонит в очередной сон. Из ниоткуда в мозгу, зацикленная единичка балуется вместе с нулём. Дерутся друг с другом. Чередуются. Подобная травма, как опухоль растёт в мозгу. Она не может думать ни о чём другом. Ряды циферок плодятся в башке. Бзик, который не желает проходить. Что гораздо хуже, этот дефект подпитывало искажённое ощущение вранья повсюду. Глаза боялись. Потерялась возможность сделать хотя бы шаг. С концами замкнулась сама в себе.

В отличии от остальных, именно мужчина с залысиной, взял инициативу на себя. Ни Ник. Ни завуч. Никто либо ещё. Физрук так вообще, как присоединился – и слова не промолвил. Весь ужас ситуации пестрил в