Эртан (дилогия) - Светлана Середа

– Рулет из индейки, фаршированный грибами, – пояснил хозяин, выбирая себе кусок пожирнее. – Угощайтесь.

Я продолжала угрюмо сверлить взглядом пустую тарелку. Не знаю, почему, но мне казалось, что если я приступлю к трапезе, белль Фарро расценит это как знак покорности.

Белль Фарро плеснул мне вина, приподнял свой бокал:

– За вас, Юлия. За женщину, которая презирает условности. Этим вы меня и подкупили.

Меня снова передернуло. К бокалу я, разумеется, не притронулась, но не похоже, чтобы моего сотрапезника это смутило.

– Расскажите о себе. Я ведь о вас почти ничего не знаю. Ну, кроме того, что вам нравится наш красавчик Фернанд, – белль Фарро доверительно склонился ко мне. – Никогда не мог понять, что вы, женщины, в нем находите. По-моему, он и на мужчину-то не похож.

Лорд белль Фарро отправил в рот кусок рулета, с видимым аппетитом прожевал и, жестикулируя вилкой, продолжил.

– Мужчина должен быть сильным. Возьмем, к примеру, любовь. Любовные игры – удел слабаков. И женщин. Игра дает иллюзию власти. Вам ведь наверняка тоже доводилось испытывать это ощущение – ощущение того, что мужчина – у ваших ног, послушен вашим чарам. И вам нравилось, верно? – я осталась безучастной, но белль Фарро снисходительно усмехнулся, как будто я согласилась с его утверждением. – Это ложное ощущение. Настоящую власть, как и женщину, надо брать силой, – он отхлебнул вина и качнул бокалом в сторону блюда с чем-то нежно-розовым. – Кстати, рекомендую попробовать креветки в сливочном соусе. Бесподобны. Сегодня ночью выловили на диганаррском побережье. Специально для вас.

– Спасибо, я не голодна.

– Напрасно. Наш фамильный повар – просто кудесник. Вильсент не раз пытался переманить его во дворец, но Каролла предан семье белль Фарро. Впрочем, я вас понимаю, – он заговорщицки улыбнулся. – Тоже не любите долгих прелюдий? Ну что ж, тогда не стану испытывать ваше терпение. Идемте в спальню.

Он галантно подал мне руку. Я сумрачно взглянула на него исподлобья и встала, проигнорировав протянутую ладонь. Белль Фарро недовольно нахмурился.

– Знаете, я передумал. Нам с вами некуда торопиться. Я хотел бы провести для вас небольшую экскурсию.

Он распахнул входную дверь, и в гостиную ворвался шум дождя.

– Подойдите сюда. Я покажу вам окрестности. Не бойтесь, над крыльцом крыша, так что ваше прелестное платье не пострадает.

Снаружи было ощутимо холодно. За серой пеленой дождя, в трех шагах от дома, начинался густой ельник. Я обхватила плечи ладонями.

– Как видите, кругом лес, – тоном заправского экскурсовода сообщил белль Фарро. – Так что если вам захочется кричать от страсти – я знаю, с женщинами такое бывает – не стесняйтесь и не сдерживайте своих чувств, вы никого не потревожите.

Порыв ветра бросил в лицо пригоршню ледяных капель и взметнул юбку. Я еще сильнее обняла себя за плечи, пытаясь защититься не столько от мороза, сколько от стоящего рядом мужчины.

– А вот это, – белль Фарро указал куда-то за мое плечо, – Крэйл, мой самый верный и надежный слуга.

Я обернулась. Справа от двери стоял коренастый тип с низким лбом и глубоко посаженными глазами. На поясе у него висел меч. Тип угрюмо смотрел в сторону леса.

– Крэйл – немой, так что светскую беседу, увы, поддержать не может. Впрочем, он и без того не слишком общительный, – белль Фарро заботливо приобнял меня за плечи. – Вы совсем продрогли, Юлия, идемте в дом.

– Спальню вы уже видели, – продолжал «экскурсовод», когда мы снова оказались в гостиной. – А сейчас я хочу продемонстрировать вам предмет своей гордости.

Он гостеприимно распахнул передо мной дверь, и я в ужасе замерла на пороге, с трудом сдерживая тошноту. Определенно, обстановка этой комнаты вызвала бы жгучую зависть у любого средневекового инквизитора или палача. Вот только я не относилась к ценителям.

– Это, конечно, не сравнится с пыточными в подвалах нашего фамильного замка, но, согласитесь, разместить такой богатый арсенал в столь скромных условиях – непростая работа, – с азартом, словно о коллекции картин, поведал белль Фарро. – Здесь, к сожалению, мало места, даже приличную дыбу не поставишь. Вот будь я королем… Впрочем, я не теряю надежды, – он с улыбкой повернулся ко мне. – Вы знаете, что я четвертый в списке претендентов на престол? Злые языки, правда, утверждают, что только пятый, но я не думаю, что малышку Веронику кто-нибудь воспримет всерьез. Так что остаются мальчики белль Хорвелл, мой отец и я… Вот занятная арифметика: вы с радостью отдались первому наследнику, но воротили свой милый носик от четвертого. В чем причина?

– Номер в списке – не главное достоинство мужчины, – буркнула я.

Белль Фарро зло сверкнул глазами:

– А что – главное? Что такого есть в Фернанде, чего нет у меня? Он – слабак и трус, он не достоин короны. И отец его – мягкотелый, как медуза. Род белль Хорвелл вырождается. Байстрючка-чхен, дочь рабыни, его достойное завершение… Простите, – на лицо молодого лорда вновь вернулась светская улыбка, – я увлекся.

Он в последний раз окинул любовным взглядом свое хозяйство и повернулся ко мне. – Вижу, моя коллекция произвела на вас впечатление. Что ж, я рад. У вас еще будет шанс познакомиться с ней поближе.

Я бы с удовольствием выложила все, что я думаю о его «коллекции», но во рту пересохло.

– Вы ведь не торопитесь, правда, Юлия? Растянем удовольствие. А это, – он широким жестом обвел комнату, – оставим на сладкое.

От его ухмылки желудок сжался в ледяной комок, ноги превратились в желе. Белль Фарро взял меня за руку и повел в спальню – я сомнабулически последовала за ним.

– Начнем с более, скажем так, тривиальных развлечений, – продолжил лорд, расстегивая камзол. – Как вы думаете?

И деловито озвучил список «тривиальных развлечений».

Нет, я не ханжа. Допускаю, что между любящими партнерами и по взаимному согласию нет места (как утверждают иные сексопатологи) понятию «извращение». Но это – между любящими. И по взаимному согласию!

– Ну, не хмурьте свой прелестный лобик, Юлия, вам не идет. Что вас так взволновало? Чем смущено ваше целомудрие?

Если бы я видела хоть малейший шанс сбежать или дождаться помощи, если бы была хоть крохотная надежда, что белль Фарро, натешившись, отпустит меня на свободу, – я бы наступила на горло своей гордости. Может быть. Но надежды не было.

Ко мне наконец вернулся голос.

– Мое целомудрие, лорд белль Фарро, смущает, право же, сущий пустяк. Вы.

Молодой лорд небрежно отбросил в сторону снятый камзол, приблизился ко мне и схватил за волосы, одним движением намотав их на кулак. Притянул голову к своему лицу. Я стиснула зубы, не от боли – от унижения.