Люди и боги (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич

Привстав в стременах, Джо вгляделся в сумрак у подножия холма. Змеистые улочки, лачуги городской бедноты. Гарри Хог рассказывал: там вечная тень от Замковой горы и вечна сырость от воды, стекающей с нее же. А сейчас — еще и тишина: местный люд разбежался в страхе. Ясно даже нищим: именно здесь кайры пойдут в атаку на закатников. Впрочем, пока северян не видать вблизи. Поодаль мерцают огни, слышатся крики, трещит дерево, звенят стекла. Отряды кайров прочесывают город, врываются в дома. Вырезают остатки ополчения, собирают пленных — как живой щит и рабочую силу. Набрав достаточно, погонят перед собой вверх по склону Лысого холма, а сами пойдут за спинами женщин…

— Чему вы улыбаетесь, сир Джоакин? — спросила Хаш Эйлиш.

— И не думал.

— Но радуетесь, я же чувствую.

Он радовался тому, что скоро окажется вдали от замка. По приказу графа кто-то станет жечь живые щиты, крушить осадные башни вместе с костями пленных, сдирать кожу с леди Ионы — но Джо не примет участия во всем этом.

— Я радуюсь мудрости милорда.

— О, тут согласна с вами: граф Виттор — умница.

Джо захотел спросить: почему? Но в такой тесноте не до болтовни — только и следи, как бы не затоптать кого-нибудь. Лавируя между солдатами, он, наконец, пересек лагерь и выехал на спуск. Дорога ушла вниз по склону Лысого холма, а поперек нее встала городская стена.

Повторяя рельеф местности, один участок стены забирался на склон. Этот участок находился много ниже графского замка, но выше всех прочих городских укреплений. Две башни ограничивали его слева и справа, над обеими болтались флаги закатников. Конечно, львиная доля стены уже захвачена кайрами, но этот единственный участок держат солдаты Хориса. Путь на север пока открыт.

Под дороге меж двух частоколов троица съехала к воротам. Тут было много закатников — роты четыре, на взгляд Джоакина. Солдаты на стене и в башнях, и у ворот, все в доспехах, готовые к бою. Раздался окрик часового, Хаш Эйлиш ответила паролем. Мартин сказал:

— Приказ графа! Отпирай ворота!

Часовой доложил командиру вахты. Тот, бранясь, крикнул дозорным на башнях. Получил ответ:

— Снаружи чисто!

Лишь тогда по приказу командира ворота открылись перед путниками. Вынырнув из тени башен, Джоакин пришпорил коня. Бойко зазвенели подковы, стена откатилась назад, мимо понеслись ремесленные кварталы — Хладный город. Джо все время держал наготове Перст и то же самое посоветовал Мартину. Но кайры не показывались: пока им хватало забот внутри городских стен. С каждым шагом прочь от замка, на сердце Джо становилось легче.

Закатница поравнялась с ним, и он спросил:

— Отчего вы хвалите графа?

— А вы?

— Милорд хорошо видит людей, знает, кому что поручить. Опасных заданий я не боюсь, а вот убивать пленных — не по мне. И граф послал меня туда, где будет лучше.

— Благородный мой! — мурлыкнула Эйлиш с явной издевкой. Джо окрысился:

— Коль так, езжайте назад! Посмотрите бойню, насладитесь.

— Ах, заманчиво… Бойни нынче не будет. Кайрам нужно время достроить машинерию.

— Идовы слуги! …Так чем вас порадовал граф?

— Тем, как осадил Рихарда. И тем, что запасной план всегда был главным.

— Почему так думаете?

— Ха-ха. Батальон Флеминга вдруг оказался в десяти милях — вы верите этому? Граф узнал о Флеминге, едва тот вошел из Моря Льдов в Торрей. Но Рихарду не сказал.

Джо вспомнил хитрую усмешку в глазах Шейланда.

— Почему не сказал?

— Потому, что с вами, героями, так и нужно!

Хлестнув коня, Хаш Эйлиш вырвалась вперед, а Мартин нагнал Джоакина:

— Ну, тут она правильно сказала. Вит — голова!

— Так точно, милорд.

— Одно жалко — Иона… уф… — Мартин облизнул губы. — Ну да ладно, авось и нам хватит…

Окончились предместья. Распугав гусей и кур, тройка всадников миновала последние дворы и выехала на тракт. Гибнущий город растаял за спиною.

Тишина обманчива, — напомнил себе Джо и стал смотреть в оба. Держа Перст наготове, выцеливал каждую тень на обочине, каждый стог сена, каждую фигуру в полях. Но фигуры оказывались простыми пугалами, тени — кустами. На сей раз, похоже, тишина не предвещала беды.

Джоакин немного сбавил ход, и спутники последовали его примеру. Нога дивным образом зажила, рана полностью затянулась, но боль еще тревожила мышцы, так что скакать во весь опор было тяжело. Да и коней стоит поберечь: сутки времени в запасе, нет проку в лишней спешке.

— Вы такая умная, когда спрашиваете, — поддел Джо закатницу. — А вот попробуйте сами дать ответ: вам что же, по душе убийство мирных жителей?

Держа поводья одной рукой, она погладила чучело мыши на запястье.

— Славный мой рыцарь, это же вы обстреляли кайров Перстом, после чего они применили живые щиты. Их поступок — круг на воде от камня вашего поступка. По душе ли мне тот факт, что камень, падая в реку, создает волны? Пожалуй, да. Было бы скучно жить в мире, где поступки не имеют последствий.

— Ишь, верткая, — заметил Мартин.

— Не юлите, сударыня! — Бросил Джоакин. — Кайры нарушили все законы войны! Если на то пошло, то еще Иона приказала волкам убивать мирных жителей! А потом еще и предала мужа.

— Ах, вот что вас беспокоит! Сир Джоакин, не волнуйтесь: будь мы женаты, я никогда бы вас не предала.

Краска бросилась ему в лицо, а Эйлиш добавила:

— Это было бы слишком бесчестно — как избить ребенка.

Джо замолчал, пыхтя от гнева. Мартин спросил закатницу:

— Зачем поехала с нами? Ты ж любишь всякую резню, того-сего. Рискуешь пропустить.

— Честно сказать?

— Ну, да. Толку от вранья-то!

— Хочу переспать с Джоакином.

Она осадила коня и спешилась, отошла в сторону с дороги. Оба мужчины остановились и глядели. Трава здесь была скошена, ничто не мешало видеть, как Хаш Эйлиш скинула штаны, присела и помочилась.

— Костлявый зад, — отметил Мартин. — Не мое.

Джо фыркнул и попытался отвести глаза, но не смог. Без тени стыда закатница завершила свое дело, встала, застегнула пояс. Садясь на коня, сказала небрежно:

— Есть и вторая причина. Если вы убьете друг друга, хочу это видеть.

Они переглянулись. Мартин потряс рукой у виска — мол, тронулась баба. Эйлиш пустила коня неспешным шагом, Джо быстро нагнал ее:

— Что вы сказали?

— Пустое, не берите в голову.

— Почему мы должны друг друга убить?!

— За право обладать мною, конечно.

Она усмехнулась, и Джо в ярости поднял нагайку:

— Прекратите паясничать! Не потерплю!

— Люблю грозных мужчин. Вы — мой фаворит. Надеюсь, вы выстрелите первым.

— Тьма сожри!

— Не злитесь, сир, а поймите мои чувства. Это же очень красиво! У каждого — смертельное оружие, от коего нет щита. Первый же выстрел решит судьбу обоих. Долгий пристальный взгляд — глаза в глаза. Две руки, напрягшиеся у бедер. Две пары ног, полусогнутых от напряжения. Как вдруг — решающий миг, вспышка огня… — Эйлиш погладила себе низ живота. — Боги, я хочу это увидеть!

Мартин хлопнул Джоакина по плечу:

— Хе-хе, расслабься, парень. Она шутит, а ты весь того… Смешная баба!

Джо дернулся, стряхнув напряжение.

— Да, потешно, ха-ха. Славно пошутила.

— Если нравится, могу еще, — продолжила Эйлиш. — Город под кайрами, замок падет через два дня. Разве что сработает план графа Виттора, но он ведь уже третий, прежние два провалились… А славный сир Джоакин уехал прочь с Перстом в руке да с первокровью в жилах. Стоит пришпорить коня и исчезнуть в ночи, и беды графа никогда больше не омрачат душу храброго воина. И помеха лишь одна: вы, лорд Мартин.

— Хе-хе, — сказал графский брат. — Забавно.

Его левая рука чуть заметно натянула поводья, принуждая коня отстать от Джо, а правая слегка согнулась в локте. Перст Вильгельма уставился путевцу в спину.

— Милорд, — сказал Джо, — она дура. Я в мыслях такого не имел.

— Ну, да, — ответил Мартин, не опуская оружия.

— Кайры — бездушные звери. Хочу увидеть, как все они сдохнут. А как я увижу, если сбегу?