Тиадар - Евгений Квардаков

— Да. Хотя в последнее время мы решили снизить объем работ на них. Скучно. После неудачи с биодронами их фантазия не распространяется дальше разработок в области био-скафандров, способных подстраиваться под окружающую среду.

— Что ж. Пускай получают свой товар. Детям всегда нужны игрушки, чтобы они занимались ими, не отвлекая взрослых от серьезных дел.

Штайер поспешил согласиться. Кто знает, как Марен Хосс может воспринять ответное неоднозначное молчание.

— Теперь я хочу знать все, что вам удалось выяснить. От начала до конца. — потребовал альфа-координатор. — От работы над объектами первого уровня, до демонстрации метаморфов.

— Я постараюсь удовлетворить ваше любопытство, господин альфа-координатор. Мы готовы показать вам то, что еще никто не видел до вас. Все наши демонстрации метаморфных организмов перед Советом Марса были лишь репетицией.

Лифт наконец затормозил, плавно замедлив ход и сразу за его дверьми начался зал с поднимавшимися почти до стеклянного потолка резервуарами, в которых находились всевозможные образцы фауны Тиадара.

— Здесь у нас своеобразный музей. — Штайер провел ладонью над поверхностью прибора, распознававшего уникальные для каждого организма биотоки, и толстая дверь в зал ушла в паз на полу. — Отсюда все и началось, примерно полтора десятка лет назад.

— То есть, биодроны появились раньше? — уточнил Хосс.

— Да. Их мы вывели до начала планомерных фундаментальных исследований местной фауны. Может быть и поторопились, однако дорабатывать не стали. Сейчас они тут как материал для надстройки… понимаете?

— Вполне. — Марен Хосс проследовал через ярко освещенный зал к резервуару, в котором на специальных креплениях находился вскрытый стриг.

— Вот, тот самый организм, с которого мы запустили всю программу метаморфов. Таких наши солдаты во множестве видят возле пещер, и воспринимают как живых существ. Но… они правы лишь отчасти.

Марен Хосс знал, что Штайер произнесет это самое «отчасти». Знал не потому что сканировал его разум насквозь — в этом не было нужды. Знал, потому что сам прекрасно понимал, что так оно и было.

— Проведя первые несколько вскрытий, мы были удивлены тому, что нервные волокна этих существ чрезвычайно прочны. Они не имеют небольших окончаний, благодаря чему существо почти не чувствует боли, однако их достаточно много для того, чтобы мозг координировал деятельность всего организма — от управления вестибулярным аппаратом, до инстинктов выживания и продолжения рода.

Палец Штайера уперся в стекло напротив клубка полупрозрачных нитей, вывалившегося из разрезанной грудной клетки стрига.

— Толстоваты для нервов, — хмыкнул Хосс.

— Для органических нервов — да. Но не для полимерных передающих элементов оптической системы, контролирующей организм, — движением руки Штайер развернул висевший на гравиозахватах резервуар так, чтобы перед Хоссом предстал чуть приподнятый из черепной коробки мозг ящера.

Вот только мозга там не было. Внутри полости, окруженной толстыми костяными стенками в оплетении белых нитей лежала колония кристаллов, с почти полной прозрачностью, но при этом отражавшей окружающее ее пространство точно зеркало. Были заметны толстые ножки, которыми кристаллы прикреплялись к черепу и плотные пучки нервов, враставших в ткани.

— Перед нами природный оптический процессор, в котором все операции происходят посредством электрических и световых колебаний. Вы ведь замечали, что у растений и организмов Тиадара есть биолюминисценция? Замечали. Так вот, на самом деле она не статична. Частота мерцаний колеблется в районе квантового предела Формана. Человеческий глаз такое воспринять не может, однако именно это колебание влияет на частоту «прощупывания» центральным процессором своего тела и получения информации от органов чувств. Общая скорость вычислений в этом псевдо-компьютере превышает вычислительную мощность любого из терранских аналитических центров.

— Любопытно. — Хосс с удовлетворением отметил, что многие его догадки подтверждались одна за другой. — А мы можем искусственно воссоздать такую же систему?

— Не в полной мере, но скорее да, чем нет, — довольно улыбнулся ученый.

— Вот только как получилось так, что у них внутри живой ткани развиваются неорганические соединения, кристаллы эти и нервная система из полимеров? — поинтересовался альфа-координатор. — Это выглядит несколько иррациональным.

— Лишь на первый взгляд, — согласился Штайер. — Если только не принимать во внимание то, что полимеры с кристаллической решеткой вместо обычной вытянутой молекулы не являются неорганическими. И кристаллы и система связи основана на кристаллизованных органических веществах, с различной степенью упругости и гибкости.

— То есть, если подытожить все ваши выводы, мы имеем искусственный органический компьютер на оптико-фотонной основе, с вычислительной мощностью в несколько раз превосходящей мощность наших военных расчетных центров?

— Вычислительную систему — да. Способность этой системы влиять на ноонное поле — да, — кивнул Штайер. — Искусственную — нет. Эти организмы уже начали свой эволюционный путь такими. Я бы скорее назвал это последней стадией совершенного симбиоза, когда два организма с разной ДНК сосуществуют вместе, и при этом один организм — в данном случае кристалло-полимерный, является источником рефлекторной и сознательной деятельности иного организма.

— А двойное ДНК биодронов?

— С ним все было и проще и сложнее. Проще — потому что наши биодроны не симбионтные организмы. Тяжелее, потому что ДНК кристаллического организма и органического тела различны. Нам досталась двойная ДНК — более развитая чем у других организмов на этой планете, и как я предполагаю, в предках биодронов был кристаллический орган, не заменявший, а замещавший нервную систему, которая у них функционировала наравне со своим дубликатом. С другой стороны, вы же видите, что на телах биодронов есть биолюминесценция, которая не всегда обусловлена присутствием в органах люциферина.

— Доктор… — раздраженно поморщился Хосс. — А можно более понятным языком?

— Если проще, то насчет биодронов мы до конца не уверены. Вполне возможно, что проявление кристалло-органической рефлекторно-мысленной системы у них лишь вопрос времени.

— То есть всему виной эволюция?

— Мы почти уверены в том, что эволюция фауны и флоры Тиадара проходит естественным путем, но ее что-то направляет и ускоряет, анализируя внешние факторы и создавая условия для быстрой приспособляемости всех форм жизни под новые реалии. Иначе я не могу объяснить появление у стригов зеркальной чешуи в ответ на использование нами лучевого оружия и возникновения у некоторых пещерных растений способности наносить удар направленным электрическим импульсом. Но, пройдемте дальше.