Собрание сочинений в семи томах. Том 5. На Востоке - Сергей Васильевич Максимов

§ 7 (в): «На пространстве от вершин р. Уссури и по ее течению к морю такие участки (пространством не более 100 десятин на каждое семейство) предоставляются в вечное и постоянное пользование всего общества, которое может, если пожелает, весь участок в полном его составе продать, только не иначе как другому обществу же, состоящему не менее как из 15 семейств; за пользование этой землею общество в течение 20 лет не платит ничего в казну, но по истечении сего срока оно должно будет платить особую оброчную, именно за пользование землею, подать, в том размере, как это будет установлено впоследствии».

33

Палата объявляла: «Многие из государственных крестьян и помещиков внутренних губерний обращаются с просьбами о дозволении им селиться на землях, оставшихся свободными за выходом в Турцию магометан, с перечислением на их земли» — и проч.

34

В циркуляре сказано: «Из дел министерства видно, что государственные крестьяне совершали в весьма значительном количестве, по недостатку земли, самовольные переселения во многоземельные губернии».

35

Г. Лакиера, по сочинению его, изд. в СПб. 1859 г. под заглавием: «Путешествие по Северо-Американским Штатам, Канаде и острову Кубе».

36

Положение матроса в этом городе вообще незавидно: табак он покупает по 50 коп., ржаную муку 1 р. 50 коп. пуд, пшеничную 3 р. пуд; мясо свежее 8 руб. 50 к. за пуд, за солонину платит 3 руб. — 372 за пуд. «За бутылку рому, — рассказывали они мне, — на худой конец надо заплатить 1 р. 50 к., а кто Бога не боится, возьмет и 2 руб. за бутылку, и то ежели есть, а ежели нет, так не найдешь и за 5 руб. сер., а спирту и вовсе в продаже нет для нас, а только есть для гг. офицеров, и то в малом количестве». Так матросы и домой, в Россию, об этом пишут и прибавляют: «Рубаха ситцевая стоит 1 р. 25 к. и 1 р. 50 к.; а отдаешь белье мыть, то прачка берет за рубаху 6 и 7 к.; за платок, чулки и полотенце 5 к. за каждую штуку. Одним словом, все так дорого, что бедному и жить никак нельзя».

«Жители, — толковал другой грамотный, — живут очень в бедном положении, ибо инородцам платят за одну рыбу 50 к.; а ежели купить осетра в три пуда, заплатишь за него не менее 5 руб.» — и проч.

37

В инструкции, выданной г. Литке от адмиралтейского департамента, между прочим сказано было: «Возвращаясь от S, где предполагается вам провести зимние месяцы, имеете вы прорезать гряду Курильских островов, где найдете то удобным, а оттуда держать к северной оконечности полуострова Сахалина и оттуда начать опись берега между Сахалином и Удским острогом».

38

Рассказывают, что какой-то догадливый купец вез на Амур целый транспорт кошек, но что кошки эти частью подохли, частью разбежались. Амурские жители продолжают прибегать к пособию маньчжуров и покупают кошек сравнительно по высокой цене (до 1 руб. сер. и выше за кошку).

39

Гиляки эти почти все перебывали у нас на корвете, привозя с собою разного рода и вида рыбу. Между рыбами мы нашли крупную треску, кету (амурскую семгу), которая-де начинает уже подвигаться к северу: стало быть, приближается время, когда кета эта пойдет в Амур и восполнит тамошние недостатки в съестных припасах.

40

Из Владимира в Ольгу существует тропа, по которой поспевают верхом в 4 часа и пешком в 8. Вблизи бывшего нашего поста расположена, говорят, большая деревня, дворов в 20, с отличным хозяйством, большими полями и огородами.

41

Вот приблизительный расчет тех пространств, которые сделал пароход-корвет «Америка»: 130 морских миль от Николаевска до Де-Кастри (т. е. 229 верст); 150 миль (254 версты) от Императорской гавани до Де-Кастри; 380 миль (665 верст) до Ольги; 240 миль (420 верст) до залива Посьета и ровно 500 миль (875 верст) прямо из гавани Посьета до японского города Хакодате — самого крайнего и дальнего пункта нашего плавания.

42

Усы китайцы отпускают с 35-летнего возраста, по закону и по обычаям.

43

Нельзя заметить особенного старания в снаряжении подобного рода экспедиций. Для примера не пойдем далеко. Между Ольгой и Императорской гаванью впадает в океан река Самальга, широкое русло которой приметно за 14-15 миль от берега. Про нее рассказывают много диковинного: что берега ее густо населены китайцами и орочонами, что там в избытке водятся самые лучшие соболи, что бар этой реки имеет сажени две глубины и сама река удобна для входа больших судов. Идет она от моря по направлению к югу и близко подходит к Ольге. До сих пор ни одна русская нога не бывала там, ни один глаз не осматривал этой реки, хотя уже и исполнится скоро десять лет существования этой реки в представлениях и понятиях амурских русских.

44

Вот название этих пяти японских портов, открытых европейским судам: Нагасаки (тоже Иеддо), Канагава, Иокагама, Симода и Хакодате.

45

Япония выработала убеждение и оформировала его законом и обычаями, что чем выше и старше власть, тем на случай прегрешения сугубее наказание.

46

«И мужчины и женщины (свидетельствует Н. К. Костомаров), входя и выходя из бани в одну общую дверь, встречались друг с другом нагишом, закрывались вениками (японцы и японки шайками) и без особенного замешательства разговаривали между собою».

47

Скажем раз навсегда: наведение лаку (который не боится горячей воды и замечателен прочностью и глянцевитостью) составляет секрет. Наш консул — страстный любитель энтомологии — задумал для своих насекомых сделать шкапы. Мастер-японец не иначе согласился лакировать, как в запертой комнате и притом совершенно без свидетелей. Ни за какие деньги он не решился открыть иностранцу секрета. Окончивши работу, советовал несколько дней держать окна отворенными; но консул по рассеянности притворил окно (однако дня через три по окончании работ лаковых), с полчаса покопался с бабочками и кончил тем, что упал