Олимп - Дэн Симмонс

— В каком смысле: «Чем не занимались»? — неожиданно вмешался его лучший друг.

Маленький европеец не собирался встревать в разговор, однако любопытство взяло верх.

— Во-первых, люди не размножались, как положено природой, — ответил Орфу. — В течение столетий их оставалось менее десяти тысяч. И вот четырнадцать веков назад в Иерусалиме появился нейтринный луч, управляемый (как я понял из оперативных астрономических публикаций) модулированными тахионами. Луч этот бесцельно уходил в дальний космос. И вдруг ни с того ни с сего «старомодных» будто корова слизала. Всех до единого.

— Но только на время, — поправил Астиг-Че.

— И все-таки… — Казалось, Орфу вдруг потерял нить разговора, но вскоре продолжал: — Прошло чуть меньше ста лет, и на Земле возникли рассеянные поселения, что-то около ста тысяч людей старого образца. Явно, что это не потомки десяти тысяч исчезнувших. Не было никакого постепенного увеличения количества жителей, все произошло мгновенно, раз-два — и в дамки. Получите и распишитесь: вот вам сто тысяч человек невесть откуда.

— И какой же ты сделал вывод? — В голосе грозного первичного интегратора сквозило приятное изумление, как у профессора, обнаружившего нечаянные успехи у своего студента.

— Прежде всего эти люди не рождались, — ответил иониец. — Их вырастили.

— Непорочное зачатие? — съязвил Чо Ли.

— Вроде того, — не смутился краб и ровным, раскатистым голосом продолжал: — Полагаю, орбитальные ЗУ хранят и хранили сведения о всяком человеке: память, личность и сведения о теле (как знать, может, каждому выделяли отдельный спутник?), и «посты» частично восстановили поголовье. Это объясняет, почему количество землян достигало миллиона каждые несколько веков, затем уменьшалось до считанных тысяч и вновь как по волшебству резко вырастало до миллиона.

— Почему? — спросил центурион-лидер Меп Эхуу искренне заинтересованным, как показалось Манмуту, тоном.

— Минимальное поголовье, — пояснил Орфу. — «Посты» разводили «старомодных» лишь на половинную замену: то есть по одному ребенку на пару. Однажды я читал, будто бы люди старого образца живут ровно сто лет и потом исчезают. Этого достаточно, чтобы стадо пережило перемены климата и тому подобное, но и не разбредалось из резерваций. Однако население стремительно тает. Поэтому примерно раз в тысячелетие поголовье увеличивают до максимальной величины в один миллион человек. После чего каждой женщине по-прежнему дозволяется производить на свет не более одного ребенка, так что количество людей опять начинает быстро уменьшаться — до следующего искусственного возрождения.

— Где ты прочел, что «старомодные» живут ровно сто лет? — потрясенно вымолвил Чо Ли.

— В издании «Научный ганимедянин». Я восемь с лишним веков на него подписываюсь.

Первичный интегратор Астиг-Че поднял свою весьма гуманоидного вида руку:

— Прошу прощения, Орфу с Ио, меня восхищают твои блестящие выводы насчет назначения орбитальных устройств и кропотливые исследования всего, что связано с оставшимися ста тысячами «старомодных» людей (впрочем, за последние месяцы число их существенно снизилось из-за нападений неизвестных врагов), но ты обещал рассказать, откуда греческие боги взялись на Марсе, кому принадлежит голос, кто и как чудесным образом терраформировал Красную планету и что стало причиной нынешней квантовой нестабильности на Земле и на Марсе.

— К этому я и веду, — пророкотал слепец. — Хотите, выражу свою теорию в сжатом виде и вышлю вам по скоростному лучу? Все займет не больше секунды.

— Нет, в этом нет нужды, — отказался Астиг-Че. — Только не мог бы ты объяснять немного быстрее? Менее чем через три часа нам нужно запустить шлюпку, прикрываясь аэродинамическим маневром, — или не запускать.

Орфу отозвался инфразвуковыми раскатами, в которых его друг давно привык узнавать смех.

— «Старомодные» люди, — произнес иониец, — собраны примерно в трех сотнях поселений на пяти континентах планеты, не так ли?

— Так, — подтвердил Чо Ли.

— И состав населения постоянно меняется, — заметил Орфу. — Между тем наши телескопы ни разу не засекли каких-либо видов транспорта — ни пригодных к употреблению автомагистралей, ни летающих аппаратов, ни кораблей (хотя бы даже допотопных парусников вроде тех, на борту которых мы с Манмутом переплыли марсианскую Долину Маринера), ни даже воздушных шаров, на худой конец. Итак, мы предположили, что люди перемещаются при помощи квантовой телепортации, хотя моравеки с их развитой технологией до сих пор не освоили данный способ путешествий.

— Вполне разумное предположение, — вставил Сума Четвертый.

— Разумное, — согласился иониец, — но неправильное. Из наблюдений за так называемыми олимпийскими богами на Марсе и на Земле из иного измерения, где по сей день идет битва за Трою, нам известно, как со стороны выглядит квантовая телепортация. Люди старого образца не оставляли подобных следов, переносясь из пункта А в пункт Б.

— Но если ты прав, — начал центурион-лидер Меп Эхуу, — как иначе они мгновенно перемещались по планете более четырнадцати веков?

— Старомодная идея телепортации, — пояснил Орфу. — Все сведения о теле, разуме и личности превращаются в код, материя преобразуется в энергию, направляется в виде луча на новое место и собирается заново. Примерно как в телесериалах Потерянной Эпохи — «Стар Трюк», например.

— «Трек», — машинально поправил его Бех бин Адее.

— Ага! — сказал Орфу. — Еще один фанат.

Генерал раздраженно клацнул убийственными клешнями.

— Наши исследователи давно установили, что хранить подобные объемы информации невозможно, немыслимо, — возразил Чо Ли. — В целой вселенной не найдется столько атомов, сколько терабайтов потребуется на их запоминание.

— Значит, «посты» умудрились создать именно такой банк, — ответил гигантский краб, — ибо люди старого образца веками телепортировали свои зады куда им вздумается. Однако не на квантовом уровне, как боги Олимпа или наш друг Хокенберри, а более варварским способом: их попросту разрывали на молекулы, а затем собирали где-нибудь еще.

— С чего бы постчеловечеству так заботиться о «старомодных»? — подал голос маленький европеец. — Затевать проект невероятной сложности ради нескольких сотен тысяч людей, с которыми обращаются будто с домашними любимцами… будто с животными в зоопарке? За полтора тысячелетия мы не заметили ни следов новой психологической инженерии, ни градостроительства, ни любого другого созидания.