Коварство Древних - astellar
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нельзя быть отличным шпионом и при этом обладать плохой чуйкой на неприятности. Вот и девушка, ступив в круг и активировав его, почувствовала неладное, но было уже поздно. Растянувшееся мгновение, и перед глазами квартеронки-суккубы Кларины открылся неожиданный вид, несколько отличающийся от деревянной избушки, в которую она планировала попасть. Крохотная пещера, у входа которой она оказалась, выходила на скалистый уступ, совсем не скрывающий окружающие горы, большая часть которых была увенчана шапками снега. Но пейзажи мало интересовали девушку, настороженную и испуганную внезапной неудачей в плане — в той самой пещере, на пороге которой она появилась, находился древний каменный пьедестал с установленной на нем фигуркой кого-то весьма зубастого: хвостатый шар помимо одной большой пасти, усыпанной острыми иглами, обрамляли еще с десяток малых пристанищ измельчителей плоти. Истукан дрогнул и пошевелился. В пещере послышался Голос:
— Я наблюдал за тобой, беглянка из Легиона. Теперь ты будешь работать на меня…
---------//---------
Нордскол, Ревущий фьорд.
Ноатак из народа калу'ак после памятного случая, когда «взбесившиеся» айсберги едва не унесли его в открытое море, больше не рисковал удаляться от берега, предпочитая теперь выуживать не морскую рыбу, а пресноводную. Да, в речках и озерах выбора поменьше, но, поскольку те являлись местами обитания клыкозубой сельди и ледникового лосося, это не просто примиряло с действительностью, а можно сказать, что смена места ловли оставляла его даже в плюсе, ведь ни один по-настоящему уважающий себя калу'ак не откажется от вкуснейшей селедки. Правда, за последней приходилось забираться аж в Ревущий фьорд, но благо у его народа там было поселение Камагуа, а между ним и гаванью Моа'ки курсировали черепашьи лодки.
В настоящий момент старый рыбак как раз находился в излучине одной из речушек, берущих свое начало с горных озер Ревущего Фьорда. Его целью были те самые селедки, лососей же он наловил в прошлые свои походы в Седые холмы, хотя, конечно, если они все же попадались, то их судьбой становился садок — у калу'ак не было принято отпускать взрослую добычу — только мальков.
Мирно расположившись на берегу, усыпанном прижимающимся к земле золотистым клевером, Ноатак спокойно следил за редко дергающимся поплавком, не собираясь искать более успешные места. Зачем? В местах обитания косяков любой криворукий ученик сможет наловить целую корзину за двадцать минут. Но разве это рыбалка? Когда калу'ак забросит удочку лишь с целью поймать рыбу, он перестанет быть калу'ак — для этого существуют сети, а удочка — это священный атрибут любого уважающего себя рыбака! Ноатак себя уважал — как-никак он был великим мастером рыбной ловли, и именно поэтому сейчас старый рыболов сидел в омуте, подмытом излучиной, вместо того, чтобы охотится за селедкой на любимых ею местах — перекатах.
Показавший первые признаки неуверенной поклевки поплавок резко ушел под воду, а удилище в руках потомка моржей сначала выгнулось дугой и затем попыталось оставить своего хозяина и последовать вслед за леской и поплавком в прозрачные воды горной реки. Сейчас Наотак находился не на своей утлой лодчонке, пытаясь вытащить из воды черную акулу размером с само плавсредство и чувствуя, что якорь вот-вот не выдержит таких надругательств и вскоре появится новая лодка на акульем приводе — нет, под ногами у старика находился твердый берег, а его руки были все еще крепки, а потому, несмотря на расслабленность, вызванную приобщением к природе в процессе неспешной рыбалки, опытный рыболов не растерялся от внезапной атаки речного обитателя.
Борясь с подсеченной добычей и постепенно одолевая ее сопротивление ложными поддавками, Наотак уверенно выигрывал неожиданно непростую схватку с хитрой рыбиной, пытающейся соскочить с крючка разнообразными уловками. Мастерская снасть, рассчитанная на взрослую черную акулу, и твердая рука делали свое дело. По мере сматывания катушки, к поверхности приближалось продолжающее буйствовать темное пятно. Хоть чистейшая вода и не позволяла разглядеть дно омута из-за его глубины, но вот видимость уже в паре метров от поверхности была едва ли не идеальной, и старый рыболов уже мог со всей определенностью заявить, что доселе такой добычи ему не попадалось, да и вообще про подобный экземпляр он ни разу не слышал среди своих сородичей. И дело было вовсе не в размере — это был абсолютно новый вид рыб.
Неожиданная схватка закончилась безоговорочной победой мастера-рыболова, и теперь тот с удивлением разглядывал бьющуюся на берегу на фоне золотых цветов огромную, раза в два больше обычных обитателей речушки, темно-зеленую рыбину с рубиновыми глазами, морда которой была покрыта отвратительного вида отростками, чье назначение даже представитель народа калу'ак не смог угадать сходу. В целом рыба была… как рыба, несмотря на отталкивающий внешний вид. Подумав и изучив добычу как следует, Наотак бросил ее в садок и довольный уникальным уловом снова закинул удочку. Спустя пять минут вернувшейся в неспешное русло рыбалки, старик изрек себе под нос:
— Хоть ты ни на что не похожа, но здесь водится только селедка, поэтому нареку тебя Темной сельдью…
Старый рыболов не знал, что сравнительно недавно, когда рыба имела Хозяина, в глубине ее рубиновых глаз жил огонек разума, и была она донельзя опасна. Но теперь это была все лишь рыба… Темная селедь — будущие трофей и гордость любого рыболова Нордскола.
---------//---------
Где-то в Азероте.
Последний из четверки Древних богов, самый хитрый, умеющий великолепно приспосабливаться под изменение обстановки, а также профессионал во всем, что касается маскировки и работы из тени. Йогг-Сарон. Хоть он и был порождением Бездны, как и его собратья, но вместе с тем сильно отличался от них. И именно это отличие, как справедливо считал он сам, позволило богу пережить своих «коллег». Все дело в том, что в его целях никогда не значилось мировое господство да и любое другое тоже. Все, чего Йогг-Сарон хотел — это проводить время в свое удовольствие. А что может доставить больше наслаждения, чем расстраивание чужих планов и привнесение в этот мир немного безумства? Он очень сильно не любил такие явления, как: статичность, стагнация, регресс и прочие вгоняющие в тоску и уныние вещи.
Титаниды гордятся безупречностью темницы, в которой Титаны заточили его, Йогг-Сарона? Ох, он свалил оттуда, едва нога последнего из Титанов покинула Азерот. Но почему бы слегка не наказать его охранников
