Эффект присутствия - Михаил Юрьевич Макаров

Из прокуратуры Клыч полетел на встречу с верным другом Зингером, которого не видел с прошлого года. Загуляли кореша по-русски, благо поводов имелось предостаточно, начиная с благополучного Вовиного возвращения на родную землю, заканчивая приобретением Герой крутого «гелендвагена».

Убойщики в понедельник, оформив командировки, рванули в Шую, куда вели следы стрелка Дениса. Поехали Сутулов с Ковальчуком, а Валера Петрушин остался в городе по своей заказухе работать и на случай новых происшествий. Шуя по числу жителей в два с половиной раза уступала Острогу, имея под шестьдесят тысяч населения. Но без помощи местных не обойтись даже в небольшом городе, поэтому первым делом «эмрэошники» разыскали РОВД. Там они нашли тёплый приём, что по нынешним временам, когда чужие проблемы всем по барабану, нетипично. Начальник ОУР выделил им опера с кабинетом, по телефону договорился с гостиницей, чтобы номер гостям дали получше, но подешевле.

Опер достался живой, несмотря на небольшой стаж работы, землю и контингент знал. По номеру машины он установил в РЭО ГИБДД владельца, в паспортном столе без очереди получил на него ксерокопию первой формы. Двадцатитрёхлетний Жаров Максим Сергеевич был местным уроженцем, имел регистрацию на улице Победы. В адресе сыщики никого не застали, но от соседей по подъезду узнали, что такой здесь проживает, ездит на «девяносто девятой» цвета серебристо-золотистый металлик. Макса и его приметную машину соседи не видели с неделю, а вот с матерью, работавшей на мебельной фабрике, разговаривали накануне. Оперативники стартовали на фабрику, нашли в цеху технолога Жарову, оказавшуюся очень неразговорчивой тётей. Мать — есть мать, координат сына не сообщила, когда ожидать его возвращения, не сказала. Зато на вопрос, не с Денисом ли на пару укатил её Максим, буркнула: «С каким Денисом, с Павельевым, чтоль». Большего от женщины не требовалось. Пользуясь случаем, опера подзаправились в фабричной столовке, в которой кормили вкусно, недорого, а порции размерами радовали глаз.

С фамилией процесс пошёл бодрее. Начальник розыска, покопавшись в рабочих записях, вспомнил боксёра Павельева Дениса, привлекавшегося два года назад за хулиганку. Рубоповец, приглашённый на подмогу, сказал, что на учёте у него такой бандюшонок не состоит, но фамилия на слуху, всплывала в связи с хищениями на ликёрке. К пяти часам в распоряжении «эмрэошников» имелись точные данные подозреваемого, его фото, адрес и пара связей по спорту. Проживал он в соседях с Максимом Жаровым, через дом. Снова помчались на Победу, — так в городе именовали микрорайон, отстроенный в эпоху загнивающего социализма. Павельева ожидаемо в адресе не оказалось, отворившая дверь бабулька поведала примерно ту же историю, что и мать Жарова: «Уехал Дениска в Москву на заработки, отстаньте, ироды». В принципе, задачу можно было считать выполненной, но Сутулов предложил местным с утра пораньше проехаться вместе по связям Павельева. Гостеприимные шуяне не отказали. Вечерком в гостиничном номере Сутулов с Ковальчуком посидели с начальником розыска и опером, за душевным разговором раскатали пару пузырей здешней можжевеловой водки.

А по утру нарезали по городу круг почёта, одного из приятелей Павельева выцепили. Спросонья парень не сразу понял, чего от него нужно бесцеремонно ввалившимся в квартиру ментам. Но ополоснув лицо холодной водой, врубился. Рассказал, что последний раз видел Дениса Павельева в прошлый четверг, тот припёрся среди ночи, с выпученными глазами, тревожный. Требовал немедленного возвращения долга, говорил — накосорезил на выезде, в Андреевской что ли области, кого-то подстрелил, собирался ударить в бега. Парень огорчил кредитора ответом, что денег нема. Павельев психанул, велел собирать с процентами и отвалил. Всю фактуру парень дал под запись.

Пока Юра Ковальчук заполнял протокол допроса, Сутулов с шуйским опером курили в подъезде.

— Прёт вам, мужики, — посверкивал карими глазами летёха. — Не проснулся пацан как следует. Спохватится, да поздно будет: «С моих слов записано верно, мною прочитано».

— Е-ещё к-ка-ак п-проснулся, — возражал опытный Сутулов, — е-ему в ж-жилу, ч-чтобы м-мы скорей Д-дениску п-повязали. Т-тыщу б-баксов в-возвращать н-не п…придётся.

После обеда убойщики вернулись в Острог. Следователь прокуратуры Максимов в тот же день провел два опознания по фотографиям. Рипке уверенно опознал в Денисе стрелка, Димка Смоленцев сказал: «Похож». После того как Раймонд дал расклад по делу, Смоленцев постиг, что на него мокруху милиция вешать не собирается, и тоже заговорил. Правда, с оговорками типа: «Лицо видел мельком», «Всё произошло очень быстро», «Кажется, он был в куртке “пилот”». В совокупности доказательств хватило, чтобы вынести постановление о заочном привлечении Павельева в качестве обвиняемого по части первой статьи 105 УК РФ и объявить его в розыск. Зампрокурора Кораблёв недрогнувшей рукой санкционировал избрание в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу. До фактического задержания злодея статистика продолжает считать преступление нераскрытым, но когда знаешь, кого конкретно искать, настроение улучшается. Тем более что розыск убийцы ведётся уже системно, приводится в действие машина по всей стране. Медлительная, скрипучая, нуждающаяся в смазке и замене деталей, но тем не менее дающая стабильный результат.

В среду на утренней сходке Сутулов сиял, как начищенный самовар. Установление Павельева было ответом МРО на недавнее изъятие уголовным розыском автомата. Сомов с высокой трибуны отметил профессиональные действия убойщиков.

Птицын, подводя итоги последних дней, видел существенные подвижки по обоим убийствам. Радуясь им, одновременно испытывал нарастающую тревогу за другие линии работы криминальной милиции. Количество уличных грабежей стабилизировалось, в среднем их регистрировали не больше двух за сутки, однако попёрли квартирные кражи. Одиннадцать эпизодов за неделю, все со взломом замков! Орудовала организованная группа, вероятно, залётная. Чтобы по кварталу раскрываемость квалифицированных краж не упала ниже плинтуса, личный состав розыска нужно было срочно перенацеливать на крадунов. Это означало, что в прежних объемах содействия МРО оказывать не удастся.

В дверь деликатно постучали, подполковник сказал: «Да-да». Вошёл начальник ЭКО Айвазян. Улыбка на его смуглом лице показалась виноватой.

— Что стряслось, Арутюн Аветисович? — обеспокоился Птицын. — Присаживайся.

Начальник ЭКО бесшумно занял место за приставным столом, аккуратно положил перед собой пластиковый уголок с белевшим в нём листом бумаги и тяжело вздохнул.

— Вадим Львович, я насчёт проверки по «Адис-Папилону»[180] следов рук, изъятых на Сергея Лазо. Помните, вы велели, чтобы я эксперта на обыск выделил? — Айвазян говорил вкрадчиво, с нехарактерным для здешних мест мягким выговором.

— Конечно, помню. Не тяни. Что не так?

— Утром позвонили из управления, сообщили предварительно. Сказали, что направят почтой или приезжайте. Я вас не стал беспокоить, зачем, думаю. Попросил земляка, он дал машину. Я лично поехал в область, договорился со своим начальством.