Ветер и искры (сборник) - Алексей Пехов

Га-нор начал медленно поднимать арбалет, намереваясь прикончить проклятую тварь. Но ворон разгадал его движение. Хлопнули тяжелые крылья, и, метнувшись в сторону, птица скрылась за деревьями.

Следопыт выругался, пожелав мерзкому созданию сдохнуть до наступления ночи. Он подошел к мертвецу едва ли не вплотную, силясь понять, кто или что его убило. Вокруг не было никаких следов, словно покойник переместился к странному «позорному столбу» по воздуху.

— Это сделала я, — раздался за спиной Га-нора тихий и спокойный голос.

Он среагировал мгновенно. Развернулся и, все еще удерживая арбалет на уровне живота, выстрелил. Болт должен был попасть ей чуть ниже груди, но сгорел в воздухе, не долетев до женщины жалкого ярда.

Северянина уже не было на месте. В прыжке он метнул левый кинжал, перекатился через плечо и застыл в низкой стойке, оставшись вооружен лишь одним клинком. Брошенное им оружие летело ужасно медленно, словно сгустившийся воздух стал вязким и задерживал смерть, стремящуюся к незнакомке. Ей не составило особого труда протянуть руку и взять плывущий кинжал за рукоять.

Задумчиво покрутив его, девушка с легкостью переломила лезвие и бросила бесполезные обломки себе под ноги. Га-нор, уже понимая, что с этой соперницей, при всей отведенной ему Угом ловкости и силе, ему не сладить, внимательно следил за каждым ее движением.

Внешне незнакомка не казалась опасной. Молодая, чуть выше среднего роста, худощавая и гибкая. Миловидное лицо, выразительные серые глаза, соколиные брови, приятные губы и великолепная грива черных, распущенных волос. Они окутывали ее, словно плащ. Сама Ура, богиня ночи северян, не постеснялась бы носить такое украшение. Даже в неярком лесном свете волосы искрились и блестели, отливая иссиня-черным.

Серое, в тон глазам, дорожное платье, перетянутое плетеным кожаным поясом, обтягивало стройный стан, на тонких запястьях изящно изгибались браслеты из темного сдисского золота.

— Знаешь, кто я? — поинтересовалась она.

— Убийца детей[75].

Она показательно поморщилась:

— Верно. Хотя я и не люблю это прозвище. Не хотела пугать тебя, варвар.

Га-нор не ответил, выжидая момент на тот случай, если Проклятая допустит ошибку.

— Понимаю, — улыбнулась Корь, все так же оставаясь на месте. — Твой народ всегда был слишком осторожен и подозрителен. Давай. Сделай наконец хоть что-нибудь со своей игрушкой, и мы сможем поговорить.

Он не внял ее просьбе, лишь выпрямился, но его расслабленная поза ее не обманула.

— Как знаешь. — Митифа пошла по кругу, центром которого был столб с мертвецом.

Га-нор тоже начал движение, сохраняя дистанцию, хотя понимал, что, возникни у Проклятой желание, она прихлопнет его одним пальцем. И для этого девушке совершенно не нужно подходить к нему вплотную.

— Ты очень удачно попался на моем пути. Хочу сказать, что деревня, куда ты так спешишь, мне не слишком интересна, и будь у меня повод, мой упрямый рыжеволосый друг, я без жалости выжгла бы ее дотла. Но… я стараюсь никогда не спешить. В отличие от этого дурака. — Корь кивнула в сторону мертвеца. — Ему было приказано оставить вас в покое, а вместо этого торопливый тупица наплодил куксов.

Она аккуратно обошла лужу крови, и ее серые глаза насмешливо сверкнули.

— Постарайся запомнить то, что я скажу. Мне не доставляет удовольствия дважды повторять одно и то же. Когда ты вернешься в деревню, где твои приятели чувствуют себя как крысы, запертые в капкане, поговори с солдатами. Скажи, что я подарю им жизнь и отпущу на все четыре стороны, если мне выдадут командиров. Целыми и невредимыми. Остальные мне не нужны. Пусть убираются, куда захотят. Я не буду чинить препятствий.

— Кто поверит Убийце детей, — глухо, с подозрением, произнес следопыт.

Она звонко рассмеялась:

— Все поверят. Разве в ваших сказках не говорится, что не в моих обычаях нарушать слово? Особенно когда речь идет о жалкой горстке потрепанных вояк. Мне до вас нет никакого дела.

— Ты настолько слаба, что тебе нужна помощь, женщина?

Она и не подумала рассердиться.

— Когда требуется поймать всего лишь пару живых тараканов, глупо влетать в посудную лавку и размахивать в ней поленом. И посуду перебьешь, и тараканов ненароком задавишь. Я хочу этого избежать. Думаю, и ты тоже. Никому не нужна кровь, пролитая понапрасну. Сделай то, о чем я прошу. Уверена, простые воины не прочь выкупить свои жизни за пару-тройку спесивых дураков, благодаря которым вы попали в эту ловушку. Ступай. Передай своим друзьям. Жду их решения до рассвета.

— А если они не согласятся?

— Мне придется прийти к вам. И тогда ты узнаешь, что я могу убивать не только детей.

Сказав это, она повернулась к нему спиной и направилась в сторону дороги. Сын Ирбиса так и не рискнул метнуть кинжал в ее уязвимую спину. Спустя четверть минки Проклятая скрылась за деревьями, и он остался наедине с мертвецом.

Где-то в ветвях закричал ворон.

Глава 7

Шагах в пятидесяти от укрепления Га-нора окликнули. Он послушно остановился, поднял руки, покрутился, чтобы его рассмотрели, и лишь после того, как получил разрешение, двинулся дальше и без труда перемахнул через плетень.

— На мертвяка вроде не похож, — сказал лучник.

Два его товарища с сомнением осмотрели следопыта и неохотно кивнули.

— Ты везунчик, северянин. Все считали, что не вернешься.

— Или вернешься, — хмыкнул бородач. — Но мертвым.

Га-нор нахмурился, пожал плечами. Сейчас ему было не до шуток.

— Как там? — жадно спросил лучник.

— Не сахар, — ответил разведчик, не вдаваясь в подробности. И, чтобы избежать дальнейших расспросов, поинтересовался: — Где искать вашего командира?

— Милорда Рандо? В трактире или возле колокольни. Или у западного укрепления. Поспрошай ребят. Они укажут.

Солдаты, которых он повстречал на пути, провожали сына Ирбиса взглядами. Кто-то окликнул и поинтересовался, есть ли у них шансы. Приходилось односложно отвечать. Лука он нашел возле колокольни. Стражник резался в кости с самим собой.

— Бездельничаешь?

— Я жутко рад тебя видеть, лопни твоя жаба! — улыбнулся тот.

— Ты ставил на мое возвращение, — догадался Га-нор. — И сколько монет съел твой бездонный карман?

Лук сделал вид, что обиделся, сгреб с доски кости, убрал в потертый кожаный мешочек.

— По-твоему, я не могу радоваться возвращению живого друга, что ли?

— Ну отчего же? — усмехнулся в густые усы следопыт. — Я тоже рад тебя видеть.

— Ставки! Как ты мог так подумать обо мне?! — не унимался Лук, надувшись, точно индюк. — Какие в Бездну ставки, когда денег ни у кого почти нет, лопни твоя жаба! Пяток медяков и одна серебряная монета — это разве выигрыш?!

Сын Ирбиса сочувственно цокнул языком. Лук в ответ протянул товарищу меч:

— Держи свою железку. Никто на нее не позарился. На самом деле грех было не поставить. Я-то знал, что для тебя такая прогулка — плевое дело. Какие новости? Жить будем или надо просить Отора о заупокойной, пока у него нет очереди?

— Отора?

— Полковой жрец. По мне, так еще тот жук. Говорит складно, а глаза хитрющие. Так что?

— Ничего хорошего. Дорога перекрыта. В лагере полно набаторцев.

— И еще колдун, забери его говы, — зло сплюнул солдат себе под ноги.

— Белый мертв.

— Ну ты и силен, братец! — уважительно и несколько недоверчиво протянул Лук. — Как тебе удалось…

— Не мне. — Га-нор с озабоченным видом покосился на снижающееся солнце. Оно уже задевало нижним краем верхушки деревьев на дальнем конце поля. — Проклятой.

Стражник булькнул и округлил глаза:

— К-к-о-о-му?!! Прок…

— Тихо! Пошли. Найдем рыцарей. Время уходит.

Его слушали в гробовом молчании. Водер задумчиво поглаживал бороду, то и дело многозначительно поглядывая на племянника. Рандо, еще более уставший и осунувшийся, чем прежде, сидел прямо на полу, положив меч поперек колен. Рыцаря вновь знобило, а глаза жгло так, словно неведомые создания кололи их изнутри добела раскаленными иглами.

Юргон с каждым словом Га-нора становился все угрюмее, а его левое веко начало предательски дергаться. Он постарался справиться с этим, но получилось неважно. Было видно, что маг раздавлен новостью.

— Если все, что мы услышали, правда, северянин, то неприятности серьезней некуда. — Голос у Водера был зловещим. — Клянусь честью, очень не хочется тебе верить. Не могло быть ошибки?

— Он верно ее описал. Во всяком случае, в канонических текстах Башни и на портре… — Юргон откашлялся. — В общем, выглядит эта… женщина примерно так, как он говорит.

— Я уверен, что это Убийца детей. — Га-нор, не спрашивая разрешения, взял со стола кружку с водой. Напился, вытер рукавом намокшие усы. — И она считает, что солдаты выдадут вас.