Кровь королей (СИ) - Волков Влад

— Я и представить не мог, Кваланар, — едва вымолвил ошарашенный Джеймс, — Клянусь тебе, не ведал, куда тебя отправляю. Думал, тамошние деревни ничем не лучше и не хуже наших. Это эпидемия кровоточащих глаз так, видать, повлияла, раз они там все обезумели… — предполагал он.

— Так нельзя жить, Джеймс! Просто невозможно! Люди пропадают в болотах, бесконечно дерутся друг с другом за краюху хлеба или мелкую монету. Всюду снуют войска Торнсвельдов, эти Собачьи Черепа! Думают, что им всё можно! Убивают, грабят и насилуют кого хотят! Полное беззаконие! Старики продают дочерей в бордельное рабство, женщины добровольно ходят ублажать стражу в надежде на подать. Уйма продажных постов — писарь не ведёт отчёты, всё замалчивая, священник ни с кем не делит хлеб и не проповедует добродетели, перебиваясь, чем может. Они не живут ни по законам богов, ни по законам людей! — брызжа слюной с тонких губ гладко выбритого лица рассказывал мужчина, буквально сотрясаясь от переполняемых эмоций, — Превратились морально в каких-то монстров, чудовищ!

— Что ж… — призадумался монарх, — Ты, это… переоденься там, прими ванну, поешь, в конце-то концов! Отдохни. Буду думать, как там всё уладить. Одним письмом Торнсвельду или Маргарите тут не отделаешься.

— Д-да она… с-бежала, — от ярости Кваланар даже начал заикаться, ужасаясь заново пережитым событиям, память о которых была сейчас попросту необходима, чтобы выговориться с донесением своему монарху о том, как обстоят дела в краю, который быстрее всех катится в упадок, — Она не вынесла этого! Торнсвельды сидят в своём широченном замке за непреступной крепостной стеной. Отгородились от всех и плевать хотели на свой народ. Землями управляют стражники, Собачьи Черепа. Делают, что хотят, — повторялся он, — Все продажны, каждый вгрызается в свой кусок. Каждый день попытки бунта, смерти и казни без суда и следствия. Каждый день что-то происходит и ни суток без драк и кровопролития! Кругом такая грязь, вонь и нищета, что по ночам копошатся даже упыри, богинки и стрыги! Кладбище разорены, из леса приходят голодные волки, свирепые росомахи, все злые, но немощные, худые и проголодавшиеся. Нередко больные, с опухолями, ранами, гноем… гоняются за людьми! А охотников почти нет. Стража занимается отловом зверей, когда те уже им самим начинают докучать. О мирном люде никто и не думает… Ваше… величество… — рухнул на колени и едва не разрыдался на эмоциях Кваланар.

Король подошёл и похлопал того по плечу, провёл по сальным мокрым волосам своей ладонью, утешая и успокаивая старого друга, немного приобнял и помог подняться снова на ноги, прижимая к себе в процессе размышлений. Эпидемия в Лотц действительно в свете последних событий и без того была, как гром среди ясного неба, а теперь рисковала разразиться в ещё одну помеху к началу Золотого Пути.

— Говорю же, займусь. Не на раз-два такое решается. Послать всю гвардию? Да запросто, Квал, вот только, пока ты был в разъездах замок начали штурмом брать лесные разбойники, зачем-то переодетые под пиратов… В общем, хватает нам забот и проблем. Разберёмся с Лотц вскоре, поднимем в Триграде Совет, разжалуем Торнсвельда, отберём земли. Дадим Стернам или Догаратам, кто там поадекватнее себя ведёт сейчас. Может, нового лорда туда… Сам как? Не хочешь поуправлять?

Кваланар аж опешил от такого предложения, округлив глаза и потеряв на какое-то время дар речи. Хотя и рот его раскрывался, и даже язык шевелился, касаясь губ и зубов, но дыхание словно перехватило на первые мгновения, пока он не попытался хоть как-то перед монархом взять себя в руки.

— Я… Да я… О… У… Я ж в политике… Не мастак. Да куда ж мне… Как я… буду… то… — мямлил он, едва стоя на ногах.

— Ладно-ладно, ты подумай всё равно, пока время есть, — Джеймс похлопал друга по спине, — Вайрус мне уже передал, что монах сбежал. Римус выпустил из клетки? — переспросил он на всякий случай.

— Ой, да там… В общем, дурная у тебя стража, Джеймс, и я дурной, все дурные. Ну какое управление Лотц… Этот заросший, как большой шидх, урод нам советовал кратчайший путь. Завёл на болота, как послушное стадо, заверяя, что так будет быстрее и короче выбраться с этих мест. Люди тонули в трясине, и клетка его увязла. Он когда по колени уже был, взмолился к ключнику, что б выпустил, не дал сгинуть в железной клетке без суда и официального слушанья, даже если его всё равно планируют казнить. Ну, Римус ему клетку-то и открыл. Получил дверцей по лбу, да с такой силой, что слёг там же с проломленным черепом, фонтанируя кровью! Джеймс! Это был кошмар! А монах-то все кочки на болоте знал даже в туманных сумерках, походу, как свои пять пальцев. Дёру дал, что все, кто за ним последовал — так и не вернулись… Было слышно лишь бульканье да редкие крики о помощи, но идти вслепую в туман по болотам мы, оставшиеся, уже не решились… Пришлось бросить всё на произвол судьбы, выбираться с болот к ельникам, где почва потвёрже…

— Да уж, — слегка покачивая своей головой и поглаживая бородку произнёс в задумчивости король, — «И если рассудок и жизнь вам дороги, то храни вас боги держаться подальше от аллурских болот земли Лотц. Особенно в тёмное время суток, когда силы зла царствуют безраздельно!» — цитировал он заключение к великой книге «Победа или смерть» генерала Хосе Варгаса, военачальника времён правления Веринга Аркхарта в качестве короля Энториона.

— Аллур, вот именно! — проклинал Кваланар эту местность земель графства Лотц, — Мало людям своих бед, так там новые напасти. Животные тоже сходят с ума. Громадная волчица объявилась, народ жалуется. Нападает на пастухов, сбивает всадников с лошадей, фермерам докучает!

— Кошмар, действительно, — согласился Джеймс, собираясь туда теперь посылать не только войска и клириков с провиантом, но и охотников, — Так, тот тип сбежал или на болотах тоже сгинул? — вернулся он снова к теме задания своего десницы.

— Ты э-э-э-э… Ты э… Ты это н-не, н-не, не думай! — принялся тот тут же оправдываться, — Мы во всех посёлках и деревнях ещё его искали! И Собачьи Черепа помогали нам, так как мы им заплатили, подкупили, наняли! Всё, как там принято! Обыскали сараи, амбары, на печи в каждом доме посмотрели, в погребах, в сараях с инструментами, в конюшнях, кормушках, на крышах… Везде, где мог спрятаться или где укрыть могли. Говорят, самые рьяные даже в печные трубы заглядывали, стрелы пускали или камни кидали на проверку, нет ли внутри кого. Не нашли. Искали-искали, и вот ни с чем вернулись, ну дурные же, говорю! Надо было дать ему сдохнуть! Но вы э-э-э…это! Ваше величество! Вы… ты… не думай… те… Он же языкастая мразота-то, объявится явно! Чего ему? А заткнётся, на дно заляжет, всем хорошо! — тоже подметил он заодно, — А коли нет, то трепать-проповедовать заново станет, там-то слухи до нас дойдут, облаву получше сделаем, а то и сами туда приедете, скомандуете сжечь его или повесить. Инкогнито, чтобы заранее не сбежал, — предлагал он королю варианты, — не предупреждая местных и не в царской карете. Найдётся он ещё, если жить не захочет, — пытался снять с себя вину за миссию без успеха Кваланар.

— Людей жалко, — покачал Джеймс головой, погоревав о тех, кто сгинул в болоте, — Сейчас нам как раз верные нужны. Такие, кто по болотам в туман пойдёт волю своего короля исполнять. Таких и не хватает на службе. Ох, — вздохнул он, снова приобняв Кваланара за плечо, — Мы справимся, я, думаю. Цирк с пиратами преодолели сейчас, оправимся, соберём народ. Да оттуда люди бы уже с насиженных мест бежать начали, коли так плохо всё.

— Говорю ж, на болотах пропадают. Пытаются некоторые, да потом обглоданные трупы находят грибники да травники. Там ж каждая лесная ягодка на счету, каждая белка и заяц, всё, что съесть можно. Ходят по лесу, покойников видят, пожитками их мародёрствуют, а сами сбегать уже боятся. Да и границы ж закрыты! Ни в Кхорн, ни в Церкингем, ни в Унтару, ни в Астелию не пройти! Не все деревни подвержены заразе, мы кровоточащих не видели, но слухи о них ходят там повсюду.

— В общем, Квал, прямо сейчас я без подготовки приказ не отдам. Отдохни, составь рапорт, не «для галочки», а именно распиши мне все те беды по пунктам, и про волчицу, и про беззаконие, чтобы я знал, как снарядить людей и о чём Торнсвельдам… Торнсвельду… Говоришь, Маргарита сбежала?