Мой сводный кошмар (СИ) - Ручей Наталья

В общем, я поняла, что иногда жизнь маскируется. Она может показывать тебе серые полосы, но на самом деле это закрашенный бежевый или желтый, или зеленый, или любой другой. И окрас зависит от того, с каким настроением ты пройдешь по этой полосе. Верхний слой стирается от шагов, поэтому может и измениться. А может остаться серым. Во многом это зависит только от самого человека.

Реакция Назара показала мне, что моя жизнь – это не только серость, в ней на самом деле мелькают разные краски, только их надо научиться замечать, но для начала хотя бы просто поверить, что они есть.

Я смотрела на улыбающегося мужчину и верила, потому что очень сильно хотела верить, что у нас все получится. Впервые я не отмахнулась от мысли, что у нас с ним есть будущее. Несмотря на разные города, несмотря на то, что мы вместе совсем недавно, и многого друг о друге не знаем. Комплекса, что он руководитель на электростанции, а я бухгалтер – у меня не было. Бухгалтера никогда не сидят без хлеба, и лишней моя зарплата в общем бюджете точно не будет…

Поймав себя на этой мысли, я едва не поперхнулась вином и ошарашено посмотрела на Назара. Я что… только что… действительно строила планы… что мы можем жить… вместе?!

- Что? – усмехнувшись, спросил Назар.

А я, разом растеряв красноречие, только качнула головой, мол, все в порядке, это я так…

А на самом деле… какое такое «так»?!

Да я рехнулась, если начала думать о переезде!

Тем более что никто и не предлагал…

Придя в себя, я попыталась вернуть разговору легкость, но постоянно спотыкалась, встречая внимательный взгляд Назара. Мне начало казаться, что он догадывается о моих коварных мыслях укорениться в его жизни, и почему-то было так неловко и стыдно, как будто видеть рядом желанного мужчину – преступление. Я понимала, что в этом нет ничего плохого, и вообще, думать не запретишь. Я же не напрашиваюсь. И даже не намекаю, мол, я согласна, если ты скажешь - мой чемодан будет готов. Для меня самой мелькнувшие мысли – шок.

- По-моему, ты устала, - заметил мою отрешенность Назар, - пойдем-ка спать.

Я машинально убрала со стола, машинально закрыла перед мужчиной дверь, когда вошла в ванную, машинально переоделась и вспыхнула, увидев, как он стоит, прислонившись к стене, и улыбается. Опять промелькнул страх, что он знает, и «о, Боже ж ты мой, как это стыдно», но я махнула рукой и бодро объявила:

- Ванная свободна.

- Это-то меня и расстраивает, - намекнув, что хотел бы видеть там и меня, Назар притворно вздохнул.

Но я сделала вид, что намека не поняла и, быстро поцеловав его, прошла в комнату. Мне нужна была хотя бы минутка, чтобы побыть одной и чтобы избавиться от пугающих посильнее маньяка в машине, мыслей. Маньяк, слава Богу, уехал, отпустил меня, а мысли…

Мысли о том, что следующий неминуемый шаг в наших отношениях с Назаром – это совместное проживание, уходить не желали.

Под впечатлением от них, я легла и притворилась, что уснула, когда Назар вышел из ванной.

А теперь, когда уснул он, я лежала, всматриваясь в его лицо в лунном свете, и уже не боялась признаться сама себе, что если он предложит мне переехать к нему, я все брошу и перееду, потому что…

А вот почему, я признаться пока не могла, даже мысленно, даже себе…

Глава № 15

Я разворачиваюсь так резко, что блондинка едва не отлетает в сторону, но хватается за капот. И пользуясь моментом, прогибается, выставляя зад на показ.

Но я смотрю на окна своей машины, за которыми пусто.

И под тишину, потому что музыка выключена, прокручиваю в голове фразу, от которой в горле саднит сильнее, чем от десятка сигарет натощак: «Никто… Никто больше нет».

Всматриваюсь вдаль – толпа снует в разные стороны, но нигде не видно девчонки с длинным черным хвостом и розовым шариком над головой.

- Поехали! – командует Макс, устав слушать недовольные сигналы лузеров с менее дорогими тачками.

- Я с Кириллом! – спохватывается блондинка.

Пока я таращусь по сторонам, она подбегает к машине, но снова кривится недовольно.

- Фу, - надувает губки, смотрит на меня, словно ждет, что я помчусь к ней на помощь, возьму на руки и перенесу через лужу.

Хотя какие лужи в городе, если дождь был вчера?

Подойдя к ней, замечаю на земле белый моток сладкой ваты, которая уже почти исчезает.

Не было ее.

Ничего не было, показалось.

- Перепрыгнешь или сядешь в машину к Максу? – игнорирую просительный взгляд и хлопок веерами.

- Я пластичная, - она правильно улавливает мое настроение.

И пока я обхожу машину, успевает не только разместиться на сиденье, но и настроить зеркало на себя, чтобы сделать уточкой губки. Готовится, ясное дело.

- Кирилл! – капризно торопит она, указывая пальчиком на джип Макса, который уже стартанул.

Хочется заскочить в аптеку и купить моток марли, чтобы соорудить кляп. С другой стороны, разрядка нужна не только ей, но и мне.

Сажусь в машину, а когда блондинка открывает рот, чтобы еще раз что-нибудь ляпнуть, выравниваю зеркало так, как было и сразу предупреждаю:

- Когда будем трахаться, ты будешь молчать.

Отъезжая, замечаю в зеркале розовое пятно, которое плывет по небу с одной стороны на другую.

Торможу, посылая к херам недовольных, которым не нравится подобный маневр. Сжимаю зубы, чтобы не вспылить и не высадить пассажирку, которая стонет, что ударилась ноготком.

Высовываюсь в окно, и понимаю, что шарик плывет в одиночестве. Вздрагивая от ветра. Испуганно отшатываясь от проносящихся мимо машин. Натыкаясь на столб. И с жадностью оплетая его хрупкой нитью.

И только теперь наконец понимаю, что из себя представляет это розовое чудовище. Откидываю голову на спинку сиденья и хохочу.

Он тоже выбрал то, что доступней и проще – прицепился к столбу, хотя мог улететь.

Осел.

Осел, да и только.

Хотя небо его бы разорвало на части. И, наверное, выбор, который он сделал сейчас – единственно верный.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что от меня захотели отделаться.

Неприятное чувство, к которому сложно привыкнуть. Нет, я не строил на счет Даши какие-то планы. Смешно - после первого разговора. Мне просто понравилось, что ответила именно девушка, а не какой-нибудь старый хрыч, которому нечего делать.

Потом понравился ее голос. Не постановочный, как учат говорить менеджеров по продажам, с придыханием и напускными нотами радости, как будто с неба спустился мессия.

У нее голос оказался естественный, настоящий и в нем так явственно сквозили волнение и усталость, что было трудно их не заметить.

Захотелось как-то отвлечь ее, заставить ее улыбнуться. Если бы мой кот услышал, что я о нем говорю, он бы долго фыркал и недоуменно шевелил седыми усами. Барсу можно только завидовать - удивительная самоуверенность в собственной неотразимости, невзирая на мнение окружающих.

Но у меня получилось - голос Даши стал мягче, из него исчезла колючая настороженность. Я уверен: мой вопрос про внешность не вызывал у нее никаких подозрений. Она думала, что мы все еще обсуждаем кота.

Понятия не имею, что ее от меня оттолкнуло, но очевидно, что звонить больше нет смысла.

Всегда воспринимал планерки как неизбежность, предпочитая оставаться в тени, но на этот раз принимаю живое участие. Несколько раз ловлю на себе задумчивые взгляды отца, но он выслушивает все доклады, раздает советы и указания и только после всех распускает.

Когда мы остаемся в его кабинете одни, он ослабляет галстук, достает из бара бутылку коньяка и оборачивается ко мне:

- Выпьешь?

- Я за рулем.

- А меня подвезут, - усмехается он. - Такое вот небольшое преимущество у большого начальника.

Налив коньяк в один бокал, он возвращается в свое кресло, делает крупный глоток и снова окидывает меня внимательным взглядом.

- Не соблазнил, - делает правильный вывод.