Бег на трех ногах - Чарльз Кроуфорд

– Жаль, что я не был с вами.

– Конечно, жаль. Одно утешение – ты скоро будешь дома.

– Да, корсет уже готов. Доктор сказал, что я завтра смогу встать и немного походить, только очень осторожно. Надевать его совсем просто. Сестра мне уже показала.

– Вот здорово.

– А мне что-то не хочется уезжать, – сказал Брент.

В дверях появилась тоненькая призрачная фигурка, силуэт ее четко рисовался в неярком свете коридора. Это была Эми в голубом халатике поверх ночной рубашки.

– Добрый вечер, Брент, – сказала она шепотом, – я не могла уснуть, не узнав, понравились ли тебе цветы?

– Роскошные цветы, Эми. Мне очень приятно, что вы подумали обо мне, – ответил Брент.

Эми подошла к его кровати.

– Ты очень скучал? Мы так хотели чем-нибудь порадовать тебя.

– Мы их доставали с риском для жизни. Нас чуть не съела собака Баскервилей,[14] – сказал Кирк. – Еще бы они тебе не понравились!

Все трое тихо рассмеялись.

– Только бы меня не застала здесь сестра Шульц. Какая она добрая – не выдала нас. А я что-то устала. Ноги прямо подкашиваются. Можно, Брент, присесть на твою кровать с краешка?

– Конечно.

– Как у тебя тепло, – сказала Эми.

– Хорошая была прогулка?

– Чудесная. Мне хотелось принести тебе светлячка.

– Цветы тоже неплохо. Спасибо.

– Кирк, – позвала Эми, – как ты думаешь, сколько может поместиться детей на больничной койке?

– Не знаю, – донесся из темноты его голос.

– А трое уместятся?

– Сейчас проверим.

– Иди сюда! – позвал его Брент.

Кирк сел и потянулся за костылями. Брент и Эми подвинулись к окну, давая ему место.

– Но рассчитана-то она точно не на троих, – сказал Кирк, ложась с краю. – Я, конечно, не жалуюсь, как вы понимаете.

Несколько времени лежали молча, дыхание их, казалось, слилось в одно.

– Нет, жизнь устроена не так уж плохо, – сказала Эми.

– Бег на трех ногах. У финиша мы всегда вместе, – сказал Кирк.

Одной рукой Эми взяла за руку Кирка, другой Брента. И соединила все руки вместе.

– Ты молодец, Эми, – прошептал Брент.

– Тише, не надо ничего говорить, – сказала она.

Долго лежали молча. Наконец Эми прошептала:

– Мы друзья, и это прекрасно. Кирк с Брентом ничего не ответили.

Понемногу дыхание Эми и Кирка стало размереннее, и они незаметно уснули. Брент лежал в темноте с открытыми глазами. Потолок не был виден. В его руке лежала рука Эми. Он слышал ее дыхание. «Время, остановись! – подумал он. – Пусть бы так было всегда». Наконец заснул и он.

Эми проснулась от приступа кашля. Все тело разламывала боль. Она взглянула на часы. Было начало пятого. Она попыталась удержать кашель и не могла. В груди что-то хлюпало и прокашляться было невозможно. Она потрогала свой лоб. Он горел.

Эми села. Кашель не унимался, в голове стучало. Кирк и Брент крепко спали.

Эми откинула одеяло, соскользнула с постели и встала на пол. Голова закружилась так, что она чуть не упала. Эми ухватилась за перекладину кровати, собралась с силами и тихонько вышла. У себя в палате забралась под одеяло и заснула.

ГЛАВА VIII

Брент проснулся утром в самом радужном настроении. Как он хорошо выспался! Брент потянулся, взглянул на Кирка. Тот уже сидел на своей кровати.

– Доброе утро, – сказал Кирк.

– А где Эми? – спросил Брент.

– Не знаю. Когда я проснулся, ее не было. Наверное, ночью ушла к себе.

– Наверное. Представь себе ужас сестрицы Рэш, если бы она застала ее здесь.

– Пришлось бы послушать лекцию о том, как вредно спать втроем в одной постели.

– Да, сестрица Рэш помешана на гигиене.

– А ты уже поставил цветы в воду? – спросил Брент, увидев на столе в графине большой букет.

– Я проснулся, гляжу, а они совсем завяли в этой раковине. Я испугался, что Эми расстроится. И поставил их в графин. Правда, я не очень-то умею составлять букеты, но зато они теперь в воде и, может, еще оживут.

– Я что-то беспокоюсь об Эми. Она вчера очень устала?

– Не беспокойся, – ответил Кирк. – Я думаю, она придет сегодня немного позже. Пусть поспит. Мы вчера очень поздно заснули.

Вдруг дверь распахнулась и в палату ворвалась мать Эми. Ее било как в лихорадке, глаза ничего не видели.

– Негодяй! Если она умрет, виноват будешь ты! – кричала она. – Как ты мог на такое решиться?

Кинувшись к Кирку, она задела букет цветов, графин упал на стол, вода разлилась, цветы рассыпались по полу. Мать ничего не замечала. Она стояла у кровати Кирка, сжимая кулаки. Бренту показалось, что она сейчас ударит его.

– Эми? Что с ней?

– И ты еще спрашиваешь! Господи, опять переливание. Дали кислород. Она еле дышит. Все эти трубки…

– Что случилось?

– Что? Ты не знаешь, гнусный, мерзкий мальчишка? Моли бога, чтобы она осталась жива. Моя девочка…

– Но я, правда, ничего не знаю… не может быть… – лепетал Кирк.

– Она уже выздоравливала. Доктор говорил, ей гораздо лучше. Ты что, не хотел, чтобы она выздоровела? Такое кровотечение, а теперь еще воспаление легких. Если она умрет…

– Умрет? От мононуклеоза? Ерунда!

– Какой мононуклеоз! Что я могла еще ей сказать?

– Если бы я знал… – тихо проговорил Кирк.

– Таким как ты на все наплевать! Утащить девочку ночью в кино. Мне ночная сестра все рассказала. Если все будет хорошо, ты больше никогда – слышишь – никогда ее не увидишь. Если твоя нога ступит в ее палату…

В дверях появилась сестра Рэш.

– Идите к дочери, – сказала она. – Вы ей сейчас нужны. Не надо волновать других больных.

– Но я должна…

– Сейчас же уходите отсюда, – приказала сестра Рэш.

Мать Эми повернулась и выбежала из комнаты.

– А я все равно к ней пойду, – крикнул ей вдогонку Кирк.

– Прости, Кирк, но Эми сейчас очень плохо. Я знаю, ты не виноват, – сказала сестра Рэш, – хотя, конечно, это была глупая выдумка. Но не надо пока к ней ходить. Там и без того тяжело. Не хватает только истерики матери. Врач сейчас никого туда не пускает. Вам будут все сообщать.

– Спасибо.

Сестра вышла.

Брент и Кирк долго молчали.

– А сестра Рэш не такая уж и плохая. – проговорил наконец Кирк.

– Да, неплохая, – отозвался Брент. Надо было что-то еще сказать, но слова не находились.

– Какая подлая все-таки жизнь, – сказал Кирк. – Почему несчастья всегда случаются с самыми хорошими людьми. Бедная Эми. Если бы я только знал…

– Ты, Кирк, не виноват, что Эми так тяжело больна. Она сама очень хотела вчера вечером пойти погулять.

– Но я не должен был ее пускать.

– Ты бы ее не остановил.

– Это была глупая затея.

– Успокойся. Нам остается только ждать. Эми поправится.

– Брось ты эту взрослую ахинею: «Успокойся, подожди…» Я не узнаю тебя. Уж лучше бы помолчал.

– Ладно, Кирк, не буду, – примирительно сказал Брент.

Опять долго лежали молча, ожидая известий.

– Может, я пойду посмотрю, как она там? – не выдержал Кирк.

– Не ходи. Ее мать опять на тебя накинется. Если что, сестра придет и скажет.

– Но я так хочу ее видеть. Так все ужасно получилось. Мне очень тяжело.

– Она это понимает.

– Да, наверное…

В палату тихо вошла Фея.

– Эми больше нет, – глухо проговорила она.

Точно ледяная волна окатила Брента.

– Господи, – выдохнул Кирк. – Почему Эми?

Он схватил подушку и несколько раз ударил ею по стене. Соскочил с постели, взял костыли. Фея подошла к нему и опустила руки ему на плечи.

– Кирк, теперь уж ничего не поделаешь, – сказала она.

Кирк оттолкнул ее и двинулся к двери, размахивая костылями и ударяя ими по стенам.

– Господи, – говорил он, – только не Эми!

Навстречу по коридору катила свою тележку сестра из лаборатории. Пробирки в штативах тоненько позвякивали. Кирк вдруг размахнулся и ударил костылем по тележке. Еще раз, еще, второй костыль он отбросил в сторону. Сестра в испуге прижалась к стене. Кирк бил по пробиркам, и скоро его пижаму и белые стены запятнала кровь. Кирк, точно раненый зверь, издал вопль, и еще раз изо всей силы ударил по тележке. Она опрокинулась, пробирки упали на пол и разбились. Кирк стал босыми ногами топтать их. Он топтал и топтал осколки стекла. Ноги у него были в крови. Сестра закричала.

«Не могу я больше лежать», – потянулся Брент за корсетом, который принесли накануне. Втиснул тело в серый полотняный каркас, просунул руку в одну лямку и попытался надеть вторую. Скорее, скорее, торопил он себя. Корсет сопротивлялся, но Брент все-таки ухитрился влезть в него, застегнул спереди застежку и сбросил ноги с постели.

Встал, и комната перед его глазами поплыла. Закружилась голова после почти трехнедельного лежания. Поправил корсет и почувствовал, как туловище охватила плотная ткань. Голова закружилась еще сильнее. Но он должен преодолеть слабость.

Брент шагнул к двери, держась за спинку своей кровати. Шагнул еще раз, ухватившись за кровать Кирка. Еще шаг, еще… Ноги не держали. Ему казалось, что он сейчас упадет.