С кем и за что боролся Сталин? - Валерий Евгеньевич Шамбаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, прорабатывали их не так сильно, как «левых». Сперва даже «уклонистами» не называли. Только отмечали, что их взгляды «совпадают в основном с позицией правого уклона». Лишь в ноябре 1929 г., после новых выступлений, Бухарина объявили «застрельщиком и руководителем правых уклонистов». Теперь и этих оппозиционеров стали наказывать. После каждой взбучки они послушно каялись, но продолжали исподволь гнуть свою линию. Орджоникидзе писал о Бухарине: «Он, совершенно неожиданно для нас, оказался человеком довольно неприличным. Он будет делать все от него зависящее, чтобы создать впечатление, что его обижают и угнетают, и в то же время сам всех будет мазать г…».
Но все равно, к «правым» отношение было гораздо мягче, чем к «левым». Их то выводили из Политбюро, то обратно вводили. Бухарина сняли с руководства «Правдой» и Коминтерном, но оставили за ним вторую по рангу газету, «Известия», назначили начальником отдела ВСНХ. Их не отправляли в ссылки, они по-прежнему входили в высшую советскую элиту, сохраняли кремлевские привилегии и значительное влияние. Бухарин даже каяться приучился весело, как бы с вызовом. Он, очевидно, чувствовал за собой какую-то силу, был почему-то уверен в безнаказанности. Порой позволял себе откровенно наглые выходки. Так, в 1932 г. он вместе со Сталиным был на встрече с молодыми литераторами. Перебрал лишку, и когда участники встречи попросили рассказать о Ленине, Бухарин дернул Сталина за нос и засмеялся: «Ну, соври им про Ленина». Иосиф Виссарионович очень рассердился, но смолчал — и обошлось без последствий.
Глава 8. Вредительство мнимое и реальное
Коллективизация и раскулачивание вызвали новую, массовую волну крестьянских восстаний. Это возбудило эмиграцию, всколыхнуло надежды на падение коммунистов. РОВС, БРП и другие белогвардейские организации принялись создавать небольшие отряды, посылая их через границу. Силились организовать партизанское движение в Белоруссии, Сибири, Приморье. Но у них снова ничего не получилось.
Результаты ограничивались налетами на колхозы, убийствами мелких активистов. Крестьяне отнюдь не воспринимали пришельцев из-за рубежа «своими». Они выступали только за собственные права, но не против советской власти. Вооруженные группы повстанцев, прятавшиеся по лесам, продержались недолго. Одних вылавливали, другие спасались поодиночке, разъезжаясь в отдаленные края, на большие стройки, где была надежда скрыть происхождение. А уцелевшие белогвардейцы пробирались обратно за кордон.
В это время в СССР были обнаружены и подпольные структуры, связанные с заграничными центрами меньшевиков, эсеров, «Торгпромом». В 1928 г. прошел громкий процесс по Шахтинскому делу, в 1930 г. — по делу Промпартии, в 1931 г. — над «Союзным бюро меньшевиков», был раскрыт подпольный центр Трудовой крестьянской партии. В «демократической» литературе все эти дела были объявлены сфальсифицированными, основанными на «выбитых» признаниях. При этом факты, отраженные в материалах следствия и судов, заведомо отбрасывались. Но, например, современный историк А.В. Шубин (причем ярый антисталинист), изучив те же факты, пришел к совершенно иным выводам. Возможно, следствие что-то «приплело» для большей убедительности, но подпольные группировки действительно существовали.
По Шахтинскому делу группу «спецов» (инженеров, мастеров, управляющих) обвинили в том, что они поддерживали связь с бывшими хозяевами предприятий, очутившимися в эмиграции, получали от них деньги, информировали о положении дел. Старались сдерживать разработку полезных ископаемых, чтобы не исчерпать хозяйские запасы, выполняли и другие заказы прежних владельцев… Но эта методика уже была отработана! В годы Мировой войны хозяева германских фирм тоже уехали за границу, а русские управляющие продолжали выполнять их указания.
Теперь же Нобель, Денисов, Терещенко, Гукасов и другие банкиры и промышленники сохранили в эмиграции значительные капиталы, влияние. Многие из них даже вели дела с СССР — как Животовские с компаньонами. Да что уж говорить о возможностях бывших хозяев влиять на свой персонал, если их представители остались в советском руководстве! Бывший управляющий заводов Нобеля Серебровский возглавил Нефтесиндикат СССР, а потом Главное управление по цветным металлам, золоту и платине. Брат банкира Менжинского руководил ОГПУ. В экономическом управлении ВСНХ занимал высокую должность представитель банкирской семьи Гинзбургов…
Словом, ничего фантастического в обвинениях не было. А для «вредительства» не требовалось никаких диверсий, достаточно было выполнять свои обязанности спустя рукава. Недосмотреть за ворующими рабочими, согласиться на неправильную прокладку шурфа. «Выбивание» признаний не применялось — и 23 из 53 подсудимых вовсе не признали свою вину. Правительство шахтинский процесс не инициировало. Наоборот, проверяло. Ворошилов запрашивал у Томского, побывавшего в Донбассе, не было ли допущено «перегибов» со стороны ОГПУ. Тот отвечал, что нет, все правильно. В результате пятерых расстреляли, большинство посадили, а четверых оправдали — доносы рабочих суд не счел достаточными доказательствами.
О том, что подпольные структуры в СССР существовали реально, нам известно не только из следственных дел, но и из антисоветских источников. Так, Союзное бюро меньшевиков (оно же «Московское бюро РСДРП») было оставлено в России, когда Мартов и прочие лидеры этой партии подались за рубеж. В конце 1920-х годов его возглавлял В. Иков, у него была налажена связь с эмиграцией. Но на следствии и суде он в этом не сознался, об этом стало известно значительно позже. Точно так же и эсеры оставили в России подполье. Оно поддерживало связи с отколовшейся от эсеров Трудовой крестьянской партией (ТКП). В 1925 г. эсеровские структуры были раскрыты и разгромлены, но уцелела группа Кондратьева — Чаянова.
Эмигрировавший на Запад меньшевик Н. Валентинов впоследствии рассказывал о подпольной «Лиге объективных наблюдателей», куда входили «спецы», занимавшие высокие посты в советской экономике. Один из руководителей Госплана В. Громан, важные начальники в аппарате ВСНХ — А.М. Гинзбург, А.Л. Соколовский, А.Б. Штерн, Л.Б. Кафенгауз и др. Правда, Валентинов утверждал, что «Лига» прекратила существование в 1927 г., но с какой стати? Очевидно, ему просто не хотелось топить товарищей, оставшихся в СССР. А те же самые личности оказались в списках обвиняемых по делам Промпартии, Союзного бюро меньшевиков и т. д.
На квартире у видного меньшевика Суханова (Гиммера) вполне реально существовал «политический салон» — на этом подсудимые и погорели. Воскресными вечерами у него собирались высокопоставленные «спецы», оппозиционно относящиеся к советской власти. Те же Громан, Гинзбург, Кондратьев и пр. Обсуждались возможности эволюционных реформ через «правых» коммунистов. А более глубокие преобразования считались возможными, если в стране настанет «кровавая каша». Причем в условиях народного недовольства и крестьянских мятежей «каша» представлялась неизбежной. Участники встреч вырабатывали списки «теневого кабинета», коалиционного правительства — в котором объединились бы меньшевики, ТКП, промпартия и «правая» оппозиция большевиков. Хотя единства во взглядах не было, по пунктам своих программ эти господа грызлись не меньше, чем их коллеги в эмиграции.
Среди тех, кто был арестован по делам