Не говори любви «прощай» - Маслюкова Ольга

— Фу! — заорал Стас. — Обалдела совсем! Предупреждать надо!

Он отскочил от Жанны как от прокаженной, а ее продолжало выворачивать прямо на кровать.

Шатаясь, она еще сумела собрать в кучу постельное тряпье и доплестись с ним до выхода. Дождь так и не прекратился. Жанна оставила узел на крыльце и с трудом вернулась обратно. На кровати оставался матрац. Она упала на него и мгновенно заснула.

…В комнате горел свет, пахло жареным мясом, от чего Жанну опять затошнило. Она услышала голос Стаса:

— Если ваша девушка оказалась не девушкой, радуйтесь, что она оказалась не мальчиком.

О чем это он? Жанна приподнялась и увидела, что на соседней кровати спит Машка. Грубо растолкав подружку, она испуганно спросила:

— Слушай, нас тут, случайно, не изнасиловали?

— Я бдительности не теряла, — сообщила Машка, открыв глаза. — Этот Олег пытался, конечно, пришлось с ним чуть ли не драться. Отстал. А ты же вырубилась, не помнишь, что ли?

— Мне так плохо стало…

— Еще бы, — Маша встала с кровати. — Это хорошо, что у нас все обратно вышло, а то бы мы сейчас никакие были. Меня тоже знаешь, как крутило наизнанку? Только я не как ты — успела до улицы добежать. — Она захихикала: — А мальчики рассчитывали на легкую добычу. Фиг им! Пойдем посмотрим, что они там делают. Пусть домой везут. Хватит нам тут ошиваться. Больше ни за какие уговоры водку в рот не возьму. Тем более она наверняка некачественная. Дешевки набрали. Иначе с чего бы нам так поплохело?

Мальчики сидели за столом и ели шашлык. Их осоловелые глаза говорили о том, что они опустошили не одну бутылку.

— Так вы все-таки пожарили шашлыки? — удивилась Маша. — Под дождем?

— Дождь давно кончился, — ответил Стас. — А что нам оставалось делать, если вы нас бессовестно кинули?

— Ну прямо! Нечего было старательно нас спаивать в своих целях.

— В каких еще целях?

— У тебя надо спросить.

— Я даже смотреть на этот шашлык не могу, — поморщилась Жанна.

— Мы домой хотим, — Маша тоже отвернулась от мяса. — Когда поедем?

— Смеетесь? — Стас зевнул. — Сами выспались, а нам тоже покемарить надо. Я машину сейчас вести не смогу.

Они доели шашлыки и ушли спать, не делая больше попыток какого-либо соблазнения. Из комнаты раздалось их дружное сопение.

Девчонкам примоститься было негде. Жанна вспомнила об испачканном белье, и они долго искали воду, чтобы его застирать. Наконец случайно наткнулись на колонку во дворе и в полной темноте, забрызгавшись, как попало, без мыла, все прополоскали и повесили сушиться прямо на деревья, которые росли на участке. Потом убрали со стола и долго бродили вокруг дома.

Новый модный купальник так и не понадобился.

Когда рассвело, они с трудом разбудили парней. Недовольные Стас и Олег всю дорогу до Москвы молчали, с девчонками не разговаривали. А на прощание ни один из них даже не намекнул о новой встрече или телефонном звонке.

Глава девятая

Дома никого не было. Проводив утром мужа и дочь на работу, Люба занялась своими делами. На носу был «последний звонок», она, как всегда, отвечала за школьные праздники, и ей хотелось сделать это событие ярким и нестандартным. Можно сначала собрать выпускников в своих классах. Пусть они сядут кружком и скажут, что получили от школы. А потом напишут, какими представляют себя через пять лет. Бумажки надо запаковать в специальную коробку, а через пять лет на вечере встречи проверить, сбылись ли их мечты.

Люба отложила ручку. Для придумывания всяких «фишек» требовалось вдохновение, а оно не приходило. Мысли крутились исключительно вокруг дочери. Люба думала о том, что все, что происходит с детьми, происходит и с родителями.

Она и не подозревала, сколько душевных сил отнимают взрослые дочери. Ей казалось раньше, что они с Генкой вырастят Инночку и будут жить для себя. Дочь счастливо выйдет замуж, родит им внуков, все вместе они станут радостно общаться, наслаждаясь при этом личной свободой. Жизнь летит! И ее темпы кажутся им с Геннадием все более быстрыми. А планируемая схема работать не хочет. Личная жизнь Инны не складывается и рикошетом задевает родителей.

Конечно, замужество — не лотерея. В лотерее есть шанс, а в замужестве — некая обреченность. Но дело не в паспортном штампе. Инна никак не может встретить человека, который любил бы ее и давал возможность чувствовать себя уверенно. Глядя на своих подружек, уже ставших мамашами, она считала себя никому не нужным изгоем. Все вокруг влюблялись, находили себе пару, а Инна оставалась одна. Люба подозревала, что Вова ей нужен был для того, чтобы доказать окружающим: она не хуже других. Но Вова неожиданно сорвался с крючка, и Инна решила, что ее шансы исчерпаны.

Почему так происходит? Когда Люба слушала о переживаниях Женьки, об этом жутком романе Полины с «лодочником», то в душе была уверена: уж с Инной ничего подобного случиться не может. Ее дочь была не только симпатичной, но и умной, самостоятельной, общительной… Масса достоинств! У самой Любы в свое время их наблюдалось гораздо меньше, но она быстро влюбилась в Генку, легко вышла за него замуж и считала, что ее выбор оказался правильным, а семейная жизнь — спокойной и счастливой.

Когда-то маленькая Инка, которую Люба отругала за то, что та не слишком усердна, выдала ей гениальную фразу.

— Мама, — сказала она, — надо жить легко.

Но вдруг оказалось, что жить легко — очень трудно.

Люба заставила себя сосредоточиться на «последнем звонке». Цветы, колокольчики, ленты с тиснением, напутствия учителей — само собой. А вот как из концерта создать волшебную феерию — с юмором, артистизмом участников, чтобы весь зал смеялся и плакал одновременно?

Зазвонил телефон, и Люба взяла трубку.

— Здравствуйте, — сказал незнакомый женский голос, — вы меня не узнаете?

Чувствовалось, что собеседница волнуется. Так говорят, когда вызывают «скорую помощь».

— Нет. — Люба подумала, что у женщины что-то случилось и она неправильно набрала номер.

— Я — Света, мать Вовы.

Эти слова и последовавшая за ними пауза заставили Любу покрыться липким потом. Она с ужасом подумала о том, что сейчас Вовина мамаша начнет пугать ее судом, что, возможно, Геннадий не рассчитал свои силы — с его-то массой! — и что-нибудь Вове повредил… Она не успела перечислить про себя все беды, о которых мог известить этот звонок, как Света сразила ее наповал.

— Хочу сказать вам, что ваш муж — настоящий мужчина. Он правильно набил морду Вовке. Как вы думаете, а он не мог бы сделать то же самое с моим мужем?

— Э-э-э, — начала заикаться Люба, — это так неожиданно…

— Понимаю вас. — Голос у Светы был глухим, с хрипотцой, как у человека, который давно и много курит. — И представляю, какое у вас ко мне отношение. Я не могу сейчас по телефону рассказать свою жизнь. Но, поверьте, вам не стоит сожалеть, что Вова не стал мужем вашей дочери. Он — копия своего отца. Пожелаем вашей девочке встретить более достойного человека.

Света замолчала, а Люба, окончательно растерявшись, автоматически чертила на лежащем перед ней листе бумаги геометрические фигуры. Когда она нервничала, ей нужно было занять руки.

— Вы мне понравились с самого начала, — продолжила Света. — Умеете располагать к себе людей. Кстати, вы не психолог случайно по профессии?

— Учитель. Преподаю музыку в школе.

— Вы не будете считать большой наглостью с моей стороны, если я приглашу вас пообедать?

— Домой?

— Лучше где-нибудь на нейтральной территории. Я знаю один рыбный ресторан, который недавно открылся на Садово-Кудринской. Там очень мило. Знаете, когда такие заведения начинают работать, там все на высоком уровне, а потом потихоньку и сервис портится, и блюда… Как и в случае с отелями. Нужно ездить отдыхать только в новые. Потому что через пару лет их уже не узнать.

— Наверное, вы много путешествуете?

— Раньше — да. Было интересно. Сейчас как подумаю, что надо куда-то лететь, торчать в аэропорту, потом лежать у бассейна, тащиться на завтрак с одинаковым шведским столом, а вечерами придумывать, как убить время… Никакого желания. Тем более у меня аллергия на солнце.