Солдаты эры Водолея - Дмитрий Агалаков

Широкоскулое лицо пани Кох, девушки с фигурой циркачки, показалось ему лицом фанатично преданного своей работе солдата. Оно не отпускало Владека Пташку весь следующий день. Именины коллеги, куда он был зазван, стали для Пташки настоящей пыткой. Потому что его толкали в бок, приглашали пить шампанское, а он, точно лунатик, бродил по невидимому для всех окружающих канату, балансировал с завязанными глазами. Он шел упрямо, назло всем, особенно тучам, которые все сгущались и сгущались над его головой!

Тучам, которых он, увы, не видел… Лишь холодный ветерок приближающей бури, настоящего торнадо, касался его губ и век.

И вот следующим вечером это случилось. Непроизвольно быстро он поднялся с кресла, бросился к рабочему столу, к ящикам, где прятались архивы, запечатлевшие самые невероятные открытия в его жизни. Часть папок он выложил на стол, другую — на пол. Со стороны случайному наблюдателю он напомнил бы обезумевшую борзую, наконец-таки, вопреки всем хитростям противника, напавшую на долгожданный след.

— Не может быть, не может быть, — твердил он, выхватывая папки, жадно рассматривая надписи на них.

А потом одна из них загорелась в его руках, вспыхнула, он аж подбросил ее кверху, но удачно поймал. Распахнул ее. Листы, кажется, обжигали ему руки. Не успевал один попасть в пальцы, как уже выпархивал прочь, превращаясь в пепел, уступая место следующему. Но один из листов, с наклеенной фотографией, профессор задержал в руках. Как этот лист ни пылал, как ни облизывал огнем его пальцы.

Верно, страшно было держать этот лист с фотографией в руках, разглядывать снимок, увертываясь от языков пламени! Страшно, но иного выхода не было.

Да, все так. Вот оно — фото почти сорокалетней давности. Барельеф — групповой портрет в камне. Старик-аристократ и девушка-рыцарь. Поджарая, она в доспехе, в руках — меч, острие которого упирается в пол. Ее широкоскулое лицо — твердое и волевое. И взгляд — воина, ожидающего битвы не на жизнь, а на смерть.

Пташка опустился на пол, сел, точно ребенок, который намеревается разложить у своих ног кубики.

Сходство было настолько явным, что казалось, будто бы средневековый художник заглянул вперед и создал портрет женщины, которой было суждено родиться только через восемь веков!

Держа лист в руках, Пташка был в замешательстве. Кто все эти люди: Адельборг, Мирослав Владович, Клара Чёрна, ее дочь, эта пани Кох? Кем они были в его жизни? Он не знал их дела и знать не хотел. Но другой вопрос не давал ему покоя: в роли кого они выбрали его — Владека Пташку? Он, точно магнит, сумел притянуть к себе их всех. И не просто разных, но соперничавших друг с другом, люто враждовавших.

Пташка поднялся с пола, не выпуская листа из рук, прошелся по комнате. Чувствуя, что никаких сил у него не осталось, повалился на диван. Закрыл глаза. Никогда не было у него такого острого чувства страха. Но самой опасной из этой компании была девушка, чье лицо копировало лицо давно истлевшей воительницы. Появление в его жизни пани Кох не просто настораживало — пугало. Особенно холодок в ее голосе, пробирающий до костей. Леденящий.

Утром Пташка позвонил Зое, а когда она приехала к нему, то рассказал ей все. О всех перипетиях его поисков, касавшихся ордена, о «гостях», этих непрошеных чужаках. Кажется, Зое его рассказ показался фантастическим, особенно сюжет о пани Кох, как две капли воды похожей на средневековую воительницу, которой суждено было покинуть отчий дом и в чужих краях взять новую фамилию — Волкович.

Зоя ушла от него в час дня. А еще через полчаса он решил погулять по старому городу, проветриться…

8

Георгий Горовец заглянул в заплаканные глаза Зои Вайдовой. Ему только осталось представить себе несчастного Владека Пташку, который брел в шумной толпе туристов через Старый Град — вверх от Влтавы навстречу смерти.

— Я не поверила ему, — опустив голову, проговорила Зоя, — решила, что опасность, которую пан Пташка почувствовал рядом, он придумал себе.

Капитан Ветлецка отыскала альбом Пташки, все внимательно изучили фотографию амулета.

— Забавная вещица, — разглядывая его, сказала Ветлецка. — Но устраивать из-за амулета такой сыр-бор?

— Пани Вайдова, а где же фото скульптуры — старика и его дочери? — спросил Горовец. — Из скандинавского замка, — уточнил он.

— Он не включил их в этот альбом, — ответила Зоя. — Это фото было его откровением. Неразгаданной загадкой… Он положил снимок в конец альбома.

Между громадой листьев и обложкой хранилось черно-белое фото.

— А девица с мечом и впрямь смахивает на Рыжую, — проговорила Ветлецка. — Как вы считаете, комиссар Горовец?

— Бесспорно, — кивнул он. — Бесспорно… Я в недоумении и замешательстве.

— А кто эта Рыжая? — спросила Зоя.

— Очень плохая девочка, — откликнулся Горовец. — Очень. Полная ваша противоположность. — Он улыбнулся. — Мне так кажется.

— Я серьезно…

— Вам лучше о ней ничего не знать, — кивнула Ветлецка.

Было ясно, что сейчас их мысли заняты меньше всего вопросами Зои Вайдовой.

— Не хотите — не говорите. — Зоя отошла от стола. — Главное, профессор был прав. Он встречался с женщиной, похожей на дочь средневекового аристократа с Волчьей горы.

Горовец покачал головой:

— Но как такое может быть?

— Она вышла из камня, — усмехнулась Зоя. — Воплотилась чудесным образом. Стоит проверить, как вы думаете? Отбросила меч, сняла кольчугу и одела платье.

Горовец поднялся со стула. Под цепким взглядом пани Ветлецки прошелся по кухне. Зоя Вайдова, кажется, разом потеряла ко всему интерес. Рассказ вымотал ее.

Горовец смотрел в окно.

«Что могло быть общего между террористкой Анной Ортман и безобидным профессором Пташкой? — думал он. — До сих пор не было известно, откуда взялась сама Анна Ортман. Какой она национальности и какое гражданство имеет. Сколько носит имен помимо того, которым отмечена в архивах Интерпола. — Горовец про себя усмехнулся. — Воплотилась из камня? Нет, сказки не для него!»

За его спиной Зоя Вайдова шмыгнула носом.

— Мне надо в ванную, — сказала она.

Когда девушка вышла, Горовец покачал головой:

— Моя группа охотилась за Анной Ортман пять лет. Сегодня она совершает взрыв на улицах Лондона, а завтра улыбается официанту в одном из отелей Каира. Поймать ее и представить международному суду — значит выполнить свой долг на всю оставшуюся жизнь. Но вот что я думаю: в данном случае Ортман только исполнитель — инструмент в руках тех людей, что скрываются в тени. Это им помешал Владек Пташка. Он знал немного, но и этого хватило для того, чтобы получить пулю. Мне нужен след — хотя бы одного персонажа этой истории. Мирослав Владович, Клара Чёрна, ее дочь Каролина, господин Адельборг. Ниточка потянется…