Погоня за матерью - Рекс Стаут

— Арчи! Прежде чем подойти, мне следовало покашлять.

Я вскочил на ноги и мы побежали к прибою.

В одиннадцать утра в понедельник Вулф стремительно вошел в кабинет, поставил в воду орхидеи, сел и, не взглянув на почту, сказал:

— Твоя записная книжка.

Так начался третий этап поисков.

К ленчу мы обсудили последние детали программы и оставалось только выполнить ее, что являлось моей работой. Три дня у меня ушло на то, чтобы все привести в порядок, и еще четыре оставалось до того времени, когда клубок начнет разматываться, потому что воскресный выпуск «Газетт» выйдет именно в воскресенье.

Мои три дня прошли следующим образом.

ПОНЕДЕЛЬНИК. День. Новая поездка на побережье, чтобы ввести в курс дела Люси. Она стала возражать, и я остался обедать. Она не столько была против моего возвращения в город, сколько боялась гласности, и дело не сдвинулось бы с места, если бы я не продлил свое пребывание там и не смешал личные отношения с деловыми. Я уезжал, заручившись ее обещанием вернуться в среду днем и оставаться там сколько потребуется.

ВТОРНИК. Утро. Поездка к Злу Познеру, совладельцу «Посарт Камера» на 47-ой улице, чтобы уговорить его отправиться со мной и помочь купить коляску для ребенка. Потом обратно к нему с коляской. Я оставил ему несколько фотоаппаратов, объяснив, каким образом они должны использоваться, и он обещал все подготовить к среде.

ВТОРНИК. День. Поездка в контору Лона Коэна на двадцатом этаже Газет-билдинг. Если у Лона тут и была должность, то я ее не знал. Я бывал здесь, наверное, раз сто за несколько лет и, по крайней мере, семьдесят из них при моем появлении он звонил по одному из телефонов, стоящих на его письменном столе. Так было и в этот вторник. Я сел на стул у письменного стола и приготовился ждать.

Он повесил трубку, провел рукой по гладким черным волосам, повернулся и нацелил на меня взгляд живых черных глаз.

— Где ты так обгорел?

— Я не обгорел. У тебя нет чувства цвета, — я похлопал себя по щеке. — Отличный летний загар. — Затем я сказал ему: — Ты счастливый парень, Лон. Хотя бы потому, что я люблю тебя без всякой причины. Я пришел и привес тебе нечто исключительное, за что хорошо заплатила бы любая газета в городе.

— Ух, ты! Продолжай.

— Это тебе не дареный конь, которому все-таки следует заглянуть в зубы. Может быть, ты слышал имя Люси Вэлдон? Вдовы писателя Ричарда Вэлдона?

— Да.

— Получится сенсационный газетный материал, целая страница, в основном фотографии. Отличный крупный заголовок. Может быть: «Женщины любят детей». Ниже текст. Его немного. Им займется один из твоих мастеров слова. В тексте будет сообщено о том, что миссис Вэлдон, молодая прекрасная богатая вдова знаменитого человека, не имеющая собственных детей, взяла в свой роскошный дом младенца и окружила его любовью и заботой. Она наняла опытную няню, которая предана маленькому путешественнику… впрочем, нет, он еще не умеет ходить. Может быть, ангелочку или ягненочку. Не мне это писать. Няня дважды в день вывозит его на прогулку в коляске, с десяти до одиннадцати утра и с четырех до пяти вечера, и везет его вокруг Вашингтонской площади, чтобы он мог наслаждаться красотой природы — деревьями, травкой и так далее, — я взмахнул рукой. — Какая поэма! Если в вашей платежной ведомости значится поэт — прекрасно. Но есть некоторые детали, которые должны иметь место. Фотографии могут быть любыми — миссис Вэлдон кормит младенца или даже купает его, если ты имеешь право публиковать обнаженную натуру. Но одна фотография обязательна: няня с коляской на Вашингтонской площади. Я буду на этом настаивать. А также на том, чтобы все это было помещено в ближайшее воскресенье. Фотографии могут быть отсняты завтра днем. На досуге ты можешь меня отблагодарить. Вопросы есть?

— Ты обладаешь наглостью и ослиным упрямством, — сказал он.

— Это не только вульгарно, — ответил я, — но и не относится к делу.

— Черта с два. Может, ты помнишь день, месяц назад, когда ты был здесь, спрашивал об Эллен Тензер, а я поинтересовался у тебя, нашел ли ты пуговицы.

— Сейчас, когда ты мне напомнил, да.

— Ты тогда увильнул. А сейчас слушай. Ты знаешь о пуговицах больше, но и я знаю немало. Знаю, что их сделала Эллен Тензер, что в ее доме жил ребенок, а после встречи с тобой она была убита. И после этого ты являешься со сказкой о Люси Вэлдон и ребенке и еще спрашиваешь, есть ли у меня вопросы. Они есть. Ребенок в доме Люси Вэлдон и ребенок в доме у Эллен Тензер — один и тот же?

Конечно, я знал, что так и будет.

— Только между нами.

— О'кей. Люси Вэлдон его мать?

— Нет.

— То, что Эллен Тензер была убита из-за этого младенца, — неплохое предположение. Этот малыш — горячий материал. Ты просишь сделать центром внимания не только дом, где он живет, но и те места, где он бывает дважды в день. Это может иметь последствия. «Газетт» поместит материал, а на следующий день младенца украдут, задавят, убьют или сделают бог весть что. Благодарю тебя за предложение.

— Я могу сказать тебе определенно: никакого риска нет. Ровным счетом.

— Поясни.

— Все, о чем мы здесь говорим, не для печати.

— Ладно.

— Мы пытаемся выяснить, кто мать ребенка. Женщина, родившая младенца шесть месяцев назад и бросившая его, независимо от того, почему она это сделала, захочет посмотреть, как он выглядит. Она увидит страницу в «Газетт», пойдет на Вашингтонскую площадь, узнает по фотографии няню и коляску и подойдет на него взглянуть.

— Тираж «Газетт» около двух миллионов. Если мы опубликуем эту историю, на следующий день возле коляски будет полно женщин. Так?

— Надеюсь, не толпа. Будет кое-кто еще. Няня — лучшая женщина-детектив. Возможно, ты слышал о ней — Салли Корбет.

— Да.

— Саул, Фред и Орри будут под рукой, в пределах площади. В коляске будут скрытые камеры, и няня снимет каждого, кто подойдет достаточно близко. Фотографии мы покажем миссис Вэлдон. Есть шанс, что она узнает мать. Фотографии будут показаны еще нескольким людям, имена которых тебе не обязательно знать. Конечно, все зависит от дюжины «если», но что же из этого? Если ты подходишь улицу на зеленый свет, то имеешь шанс вернуться домой. Если ты знаешь, что хорошо для твоей газеты, то ухватишься за это предложение. И если ты поместишь эту историю и фотографии, и они помогут, ты получишь фото матери и рассказ о том, как мы его добыли.

— Насколько все это надежно, Арчи?

— Насколько надежны туз, король, дама, валет и десятка?

— Ты будешь на Вашингтонской площади?

— Нет. Меня могут узнать. Как никак я — знаменитость. Мое фото было в «Газетт» три раза за последние четыре года.

Он наклонил голову и несколько секунд тер щеку кончиками пальцев. Затем сказал:

— Хорошо. Фотографии для воскресного номера должны быть у меня к восьми часам в четверг.

ВТОРНИК. День. Продолжение. Контора Дол Боннерс на 45-ой улице. Встреча с Салли Корбет. Дол и Салли были причиной того, что шесть лет назад я пересмотрел свое отношение к женщинам-детективам. Я был настроен против них. Так же, как Вулф против Джейн Остин, заставившей его признать, что женщина может написать хороший роман.

СРЕДА. Утро. Контора Посарт Камера Иксчейндж. Салли и я провели больше двух часов с двумя механиками, наблюдая, как они устанавливают и проверяют камеры. Они стоили бы клиентке шестнадцать сотен, но Эл Познер дал мне их на прокат на неделю. Салли объяснили, как с ними работать, но полностью подготовить к этому ее должны были позднее. Я пригласил ее позавтракать у Рустермана.

СРЕДА. День. В доме Вэлдон вместе с Салли. Люси вернулась с побережья и рассчитала няню, сообщив ей, что ребенка отдадут в другие руки, чтобы дать ей отдых.

То же самое сказали служанке и кухарке. Не знаю, как она объяснила появление новой шикарной коляски. Где-то около трех, когда пришли из «Газетт» журналистка и фотограф с помощником, Салли была в униформе няни, коляска готова, а Люси нуждалась в подкреплении спиртным.

ЧЕТВЕРГ. ПЯТНИЦА. СУББОТА. Первым делом в четверг утром поездка в «Газетт» посмотреть снимки. Выбранные ими фотографии Салли и коляски были превосходны. Люси на фото выглядела как женщина, пытающаяся улыбнуться, несмотря на зубную боль. Лон сказал, что другие снимки были еще хуже.

Салли возила ребенка на прогулку по Вашингтонской площади дважды в день все три дня. Любой человек, смотрящий на ребенка с расстояния в шесть ярдов или меньше, снимался на пленку.

ВОСКРЕСЕНЬЕ. Утро. В десять часов, когда Салли вступала на площадь, толкая впереди себя коляску, я правой рукой взялся за третий кусок пирога, а левой держал «Газетт», открытую на странице с крупным заголовком: «Женщины любят детей». Это дело вкуса, но, по-моему, «Женщинам нравятся дети» было бы точнее.

13

Когда Лон Коэн предположил, что на площади будет толпа, он несколько преувеличил возможности и влияние «Газетт». Воскресный урожай состоял из двадцати шести снимков — семь утром и девятнадцать вечером.