Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Любовные доказательства - Олеся Николаева

Любовные доказательства - Олеся Николаева

Читать онлайн Любовные доказательства - Олеся Николаева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 52
Перейти на страницу:

Интересно, эта Жанна — какая она, никак не вспомнить. Вася же приводил ее на юбилей Буси, народу было много. Или это была тогда не она, а еще пятая жена? Или даже четвертая? Или все-таки четвертой была Лариса — они еще вместе в Крым ездили — лет двенадцать назад. Или Лариса была третья? Марина Павловна с точностью вспомнила, что одна из Васиных жен работала в отделе заказов гастронома в доме на Котельнической — это было еще при советской власти — и таскала оттуда всякую дефицитную вкуснятину — язык, вырезку, икру, семгу, растворимый кофе. Им с Бусей тоже от ее щедрот перепадало. Но это было так давно, так что, наверное, это была его вторая или даже первая жена.

А с другой стороны, если б эта Жанна была какая-нибудь этакая, эффектная, хорошенькая или просто обаятельная, Марина Павловна бы ее запомнила. Ну хоть что-то — рост, очертания фигуры, цвет волос, возраст… Сколько ей лет-то? Тридцать? Сорок? Сорок пять? Или все пятьдесят, как Марине Павловне?

От напряжения она снова села. Включила свет, чтобы не оставаться в темноте. Впрочем, уже начало светать.

А откуда сам Барсук ее откопал? Кажется, они вместе работали в строительной фирме. Значит, она женщина-строитель. Ну, монтажница там, высотница… Нет, теперь она ясно вспомнила: Буся не так давно говорил, что надо их полуразрушенную квартиру перед ремонтом показать этой Жанне — она-де прекрасный дизайнер.

Марина Павловна недовольно нахмурилась: интересно, откуда он узнал, какой она дизайнер? Он что, на объекты с ней выезжал?

— Она раньше работала с Васей в проектном институте, а потом переквалифицировалась в дизайнеры, — объяснил он ей тогда.

Так-так. Значит, она закончила институт — было ей года 22–23. Потом успела поработать в проектном институте, накинем еще годков 5–6, итого 28–29, а потом — дизайнером — лет этак 5–6. Всего получилось 34–35 лет. Самый прекрасный возраст. Женщина уже поумнела, она с самооценкой, самостоятельная, чурается вывертов. А с другой стороны — еще молодая — ни морщин, ни обвислых щек, ни жировых складок на животе.

Это открытие подкинуло ее на месте. Она заторопилась к бару и еще налила себе полную рюмку — всем назло. Вот — кураж еще есть, есть молодая злость. Да и коньяк, между прочим, совсем не вредная вещь — он расширяет сосуды, греет сердце и успокаивает взвинченные нервы. Бусе один врач-кардиолог так и говорил:

— А на ночь — рюмку коньячку: грамм пятьдесят. Для здоровья. И полный порядок.

А может быть, Буся уже показывал ей квартиру, пока Марины Павловны не было дома, советовался, обсуждал — вот уже и общее дело. А что нужно для сближения людей? Оно и нужно: общее умонастроение, единонаправленная энергия. Да-да, человек уже в достаточной мере изучен: хочешь с кем сойтись, так найди общее поле деятельности.

Интересно, а что эта Жанна подумала о Марине Павловне, когда увидела этот разор в доме — облезлые полы, стены, рухлядь, кипы книг на полу… Он же ведь не стал ей, наверное, рассказывать, как долго они жили в бедности — и ей, доценту, и ему, профессору, платили-то копейки! Как она о Брехте писала, о Борхесе, о Дюрренматте, а все в безгонорарные издания ушло. Как потом Борис Михайлович получил грант, поездил по западным университетам и чуть-чуть разбогател, и они тут же вложили все в банк Чара, а он возьми да лопни. Да еще тут и Бусина старуха-мать жила, целую комнату занимала.

— Так что, милая Жанна, не было у нас возможности ремонтами-то заниматься, — сказала Марина Павловна вслух. — Только сейчас более или менее на ноги встали. Мать Бориса Михайловича лишь шесть месяцев тому назад к праотцам отошла, а так — все тут лежала: не поштукатуришь при ней, полы не полачишь! И Борис Михайлович только год как на фирму устроился консультантом, машину ему выделили персональную, деньги стали платить приличные. А так жизнь наша трудная была. Не то чтобы на готовенькое!

А она, Жанна эта, небось уж цепким дизайнерским глазом уцепила, что квартира-то великолепная, в самом что ни есть центре — центрее нет — направо пойдешь — Козицкий с институтом искусствознания, налево — Столешников, дом отменный, сталинский, ведомственный, специально для деятелей культуры заслуженных строился, тут артисты известные живут, певцы, интеллектуалы… И пусть даже подсознательно (а это — ого-го сколько процентов мозга, Гость этот мефистофельский говорил, что процентов девяносто восемь) сопоставила со своей, где она с Васей своим Барсуком обретается в Бутове и где всякая шелупонь по углам гнездится.

Марина Павловна когда-то — еще при третьей или при четвертой жене — приезжала туда в гости, помнит это жилище. И конечно же она, эта Жанна — тоже, пусть подсознательно, но на те же девяносто восемь процентов — еще и сравнила-таки своего облезлого, обветренного, задубелого алкоголика Ваську с изысканным, рафинированным, стройным, седовласым Борисом Михайловичем. Да и фамилии говорят сами за себя: тот — Барсук, а Борис Михайлович — Львов! Жанна Барсук — это даже как-то пародийно звучит, Хармсом припахивает. А вот Жанна Львова — это уже совсем другой уровень.

Ах, этот Васька — что с него взять, хоть бы он и деньги заколачивал в своей строительной фирме, а все мимо. Джинсики, курточка, кепочка, сам хвалился, что меньше бутылки в день не выпивает. Ну что хорошего? Пять жен уже от него ушло! Хоть удерживай его, хоть подавляй — а он все равно пить будет. Вот она, свобода-то: ешь, пей, гуляй…

Марина Павловна раздосадовалась и сделала еще глоток. Уже совсем рассвело. Нет, все-таки интересно, какая у этой Жанны фигура? Она знала — Борис Михайлович любит подтянутых, стройных женщин. Как-то раз он сказал о своей аспирантке, вернувшейся из декрета:

— Она как-то расплылась, опустилась.

Марина Павловна не поленилась и прошлепала к большому зеркалу. Посмотрела на себя взыскательным глазом. На сей раз она себе не понравилась. Квадратная какая-то вся, приземистая, ноги корявые, короткие. А лицо… Если вычесть из него тот рисунок мысли, который на нем отпечатался, то вообще никакое. То есть вообще — нет на ней лица. Есть что-то такое неопределенное, расплывчатое, обвислое.

— Надо быть честной с самой собой, — призналась Марина Павловна и, покачнувшись, зашуршала к бару. Плеснула себе глоток.

— И вот поставь теперь рядом с собой ту, тридцатилетнюю Жанну с художественным вкусом, — сказала она себе нелицеприятно. — А то, что ты умная и много книг прочитала и проанализировала, в некотором смысле ничего не значит. Всегда можно взять Канта и почитать — и он окажется тебя умней. Или твои диссертации, к примеру, они что тебе — плюс? Никак. Всегда можно взять с полки Чехова и почитать: все лучше будет.

Оставшись, тем не менее, довольной хотя бы таким своим трезвым взглядом на жизнь и приняв две таблетки фенозепама, она наконец угомонилась. Заснула, свернувшись калачиком на маленьком диванчике в кабинете. Проснулась в полдень. Во всем теле ломота, во рту тошнота, в голове — жар. Решила не браться за диссертацию — устроить себе выходной: поваляться весь день с книгой. Да с тем же Чеховым. Не для дела, не с хищным исследовательским прищуром, а в расслаблении, просто так. Для удовольствия. Бескорыстно, как простой читатель.

Взяла с полки том наугад. О, прекрасно — «Вишневый сад». «Прочту, как впервые», — подумала она. Вот Буся позвонит, спросит — что делаешь? А она — игриво: читаю Чехова. А он — ну-ну. Вся фишка здесь будет в том, что он подумает: это ей так положено, так и должно быть, а она это — наоборот, вопреки всему, по своей свободе…

Заскользила взором по знакомым почти наизусть репликам. Так хорошо вышколенный фигурист летит, машинально выполняя сложнейшие трюки, по незнакомому льду и вдруг — бац! — что-то не то. Какое-то немое неудовольствие поднялось в ней. К концу пьесы оно и вовсе вскипело, начало жечь, да так, что она хлопнула со всего размаха книгой об колено и вскричала:

— Нет!

Это был какой-то совсем другой «Вишневый сад». Вовсе не тот, о котором она столько раз писала и который видела во множестве театральных постановок. И никогда раньше она не испытывала такого отчуждения от этого текста — даже когда посмотрела пьесу в столь вольной интерпретации, которая заставила Раневскую взять себе в сожители старичка лакея Фирса.

Потому что в этом «Вишневом саду» было вообще что-то несообразное — все в нем было как-то не так, и Фирса в нем никто не забывал! Да! Он сам, лукавый старикан, где-то там спрятался, притаился, притом весьма искусно.

Это так ее взволновало, что она ринулась к компьютеру, чтобы тут же и запечатлеть свое открытие. Но тут позвонила Людочка.

— Мариночка Павловна, можно к вам на минуточку? Пожалуйста.

Через минуту она входила в дом.

— У меня только что был Костик. Он у меня вчера в праздничной суете портфель забыл. Я, памятуя наш с вами вчерашний разговор о нем, подумала, что это неспроста. Он выглядел смущенным, несколько раз порывался говорить, но я его останавливала, чтобы он пришел в себя. Наконец он сказал:

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 52
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Любовные доказательства - Олеся Николаева торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит