Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет) - Дональд Карсон

Иисус берет на Себя ответственность за решение этой проблемы (3—8) и заявляет о Своем праве распоряжаться в данной ситуации, как это делал Давид (1 Цар. 21:1—6) и как должны были поступать храмовые священники при исполнении своих обязанностей. Фактически Иисус заявил о Своем праве быть, по меньшей мере, равным Давиду и больше храма; тот же аргумент приводится и далее в ст. 41,42. Имея такой статус, Иисус, несомненно, является господином и субботы. Такое ниспровержение фарисейских традиций гармонирует с принципом, раскрытым Осией, который гласит, что Бог более хочет милости, чем жертвы (Ос. 6:6; см.: также 9:13).

Исцеление сухорукого могло совершиться и в будний день, но Иисус подчеркивает здесь лицемерие тех, кто делает исключение для животного (чтобы облегчить его страдания или избежать экономического ущерба?), но отказывает человеку. С непререкаемым авторитетом Он заявляет: можно в субботы делать добро, что в корне противоречит фарисейской тенденции увеличивать число предписаний закона. Неудивительно, что они выступали против человека, который столь открыто противостал их авторитету, а также и принципам, которые они проповедовали.

Примечания. 5 Возможно, речь идет о «работе» священников, когда они осуществляют в субботу жертвоприношения, или, что более вероятно, о жатве первых снопов, что позволяли себе в субботу фарисеи (но не саддукеи). 6 Тот, Кто больше (см.: 12:41,42). Это относится ко всей миссии Иисуса (и Его сподвижников?), которая заменяет храм как средоточие присутствия Бога среди Своего народа.

12:15—21 Ответ Иисуса Своим противникам. В ответ на угрозу насилия Иисус решил на время удалиться, чтобы успокоить волнение в народе. В этом Матфей видит исполнение пророчества, записанного в Ис. 42:1—4, о характере смиренном, кротком, но достигающем в итоге триумфа. Это первая из так называемых «Песен раба», которые время от времени повторяются в Ис. 40—55, при этом из последней Матфей уже приводил пример, иллюстрирующий другой аспект миссии Иисуса (8:17).

12:22—37 Иисуса обвиняют в сотрудничестве с сатаной (см.: Мк. 3:22—30; Лк. 11:14–23; 12:10; 6:43–45). Теперь противостояние обретает более «богословское» звучание. Признавая сверхъестественную силу Иисуса, Его оппоненты приписывают ее не Богу, но сатане. Иисус прежде всего показывает им несостоятельность такого обвинения, а затем подчеркивает его серьезность как хулу на Духа. Здесь ясно подчеркивается, как важно выбирать слова.

Эта неожиданная атака связана со сценой изгнания бесов, похожей на описанную в 9:32—34, где Матфей тоже отмечает, что Иисуса обвиняют в использовании бесовской силы. Мощное воздействие силы Иисуса более нейтральных наблюдателей привело к заключению, что Он был Сыном Давидовым, Мессией, Который действовал силой Божьей. Поскольку фарисеи уже выступили против такого объяснения (12:14), они вынуждены были искать другое, более адекватно раскрывающее Его сверхчеловеческую власть, и приписали действие Его силы сговору с сатаной.

Во–первых, Иисус (25,26) просто указал на глупость такого предположения: сатана не будет сражаться против своих же собственных сторонников! Во–вторых, (27) Иисус напомнил им, что не только Он изгоняет бесов; означает ли это, что все они в сговоре с сатаной? В–третьих, и это самое главное (28,29), Он показал, что, напротив, Его сражение с силами духовного зла было знамением нерушимости Царствия Божьего и поражения сатаны, сильного. Это признак не демонической силы, но действия Духа Божьего. В этом коренное отличие тех, кто признает деяния Бога и кто поэтому с Ним (30: со Мною), от тех, кто приписывает деяния Бога Его главному врагу, тем показывая, что сами они против Иисуса (30: против Меня). Их хула на Святого Духа указывает, что они осознанно избрали свою позицию и стали на сторону сатаны, тем самым лишив себя возможности получить прощение.

В этом контексте необходимо рассмотреть и страшные ст. 31,32. Неправомерное применение этих слов к другим ситуациям, не похожим на ту, к которой они относились (преднамеренное искажение истины фарисеями), причиняло боль многим людям. Но Иисус говорит здесь не о согрешениях и ошибках, которые мы время от времени совершаем, но о твердом и осознанном решении противостоять деяниям Божьим.

В ст. 32–37 предостережения продолжаются; приводятся яркие иллюстрации, краткие красочные изречения, показывающие опасность бездумного использования праздных слов. Слова, которые мы произносим, показывают что, на самом деле мы из себя представляем, а потому праздные, брошенные на ветер слова и произнесенные речи могут послужить основанием для осуждения.

Примечания. 24 Веельзевул известен как аккаронский (ханаанский) бог, «Повелитель мух» (4 Цар. 1:2). Во времена Иисуса это имя в несколько измененной форме стало нарицательным, обозначающим главу бесов, или сатану. 27 О других иудеях, изгонявших бесов, говорится в Мк. 9:38; Деян. 19:13. В иудейской литературе тоже упоминается несколько таких человек. 28 Это один из самых ясных текстов, где говорится, что в служении Иисуса было явлено Царствие Божие как уже присутствующее и активно действующее, а не только как грядущее. 29 Это притча. Расхитить дом грабителя можно, если только вначале одолеть его. Иисус, изгоняя бесов, показал, что Своей силой уже одолел сатану. 30 Ср.: Мк. 9:40: «Ибо, кто не против вас, тот за вас»; оба варианта отвергают нейтральную позицию. 32 Это удивительное противопоставление, возможно, отражает тот факт, что ученики Иисуса смогли признать в Нем Сына Человеческого в Его земном пребывании инкогнито.

12:38–45 Предостережение «роду сему» (см.: Лк. 11:16,24–26,29–32). Просьба сотворить чудо (знамение) повторяется в 16:1 — 4. Здесь она естественно вытекает из предыдущих споров; если Иисус утверждает, что Его сила исходит от Бога, то должен доказать это. Неверие, которое лежит в основе этой просьбы, — отличительный признак сего рода (ср.: 11:16—19), а повторение этой фразы в ст. 39,41,42,45 особо выделяет этот отрывок.

Отказ Иисуса сотворить особое знамение рассматривается с позиций представления о Его силе, превышающей силу Ионы или Соломона (ср. ст. 6, где приводится тот же аргумент по отношению к храму и его священникам). Если даже язычники смогли распознать присутствие Бога в этих великих мужах ветхозаветной эпохи, почему сей [иудейский] родне мог признать власти Того, в Ком все ее атрибуты (пророк, священник, царь, мудрец) нашли свое исполнение? Отвержение призыва такого мужа могло привести только к суду.

Притча о бездомном нечистом духе (43— 45) остерегает от нерешительности, замедленной реакции. Даже если предупреждения Иисуса о суде приводят к «покаянию», но если это не способствует изменению образа жизни и не побуждает человека следовать за Ним, тогда в его сердце образуется пустота, которую и может заполнить дьявол.

Примечания. 39,40 Чудодейственное избавление Ионы удостоверило его проповедь; воскресение Иисуса аналогичным образом подтвердит Его слова. Три дня и три ночи — это еврейская идиома, обозначающая трое суток. Согласно принятому в то время расчету, часть суток рассматривалась как целое (т. е. сутки), (ср.: 1 Цар. 30:12,13; Есф. 4:16–5:1).

12:46–50 Семья Иисуса (см.: Мк. 3:31 — 35; Лк. 8:19–21). Матфей не говорит нам, что ответили мать и братья Иисуса на Его поучение. Однако то, что они находились вне дома, то есть вне круга Его учеников, указывает на их непосвященность по крайней мере. Противопоставляя семейные узы отношениям в большой «семье» тех, кто будет исполнять волю Отца… Небесного, Иисус подчеркивал условие призыва к ученикам, но также и награду, их ожидающую. Широкое разнообразие откликов на призыв Иисуса, которые представлены в гл. 11,12, завершается здесь ободряющим заявлением о новой «семье», которая возникла вокруг него.

13:1—52 Третья беседа: учение Иисуса в притчах

В гл. 11,12 показано глубокое разделение среди тех, кто слушал поучения Иисуса, и целый спектр откликов на него. Притчи, которые составляют основную часть гл. 13, теперь призваны разъяснить, почему проповедь слова Божьего встречает такую разнообразную реакцию, и подчеркнуть непреходящую важность выбора.

Эта беседа построена в определенном порядке. Во–первых, она предваряется вступительной притчей о сеятеле (3—9). Затем следует вставка, в которой внимание сосредоточено на предназначении притчей (10–17) и разъясняется притча о сеятеле (18–23). Далее идут три притчи о росте сорняков (24–30), горчичного семени (31,32), а также о закваске (33). После этого снова появляется вставка, которая раскрывает назначение притчей (34,35) и включает в себя разъяснение притчи о пшенице и плевелах, а затем следуют еще три притчи: о сокровище (44), жемчужине (45,46) и неводе (45,46). В заключение приводится притча о хозяине (51,52).