Кривые Зеркала - Артём Лунин

— Моё человеческое тело… — Ассоль запнулась.

— Весьма красиво, — камера обвела эльфийку с ног до головы.

— Сама себя не похвалишь, никто не похвалит? — непонятно выразилась Ассоль, возмущённо глядя, кажется, прямо на Сергея.

— Я не поняла. Что плохого в красивом теле?

— А то, что я… Я с ним не справляюсь!..

— С телом? — уточнила Похожий Голос.

— С телом! А если со мной снова случится… амок? Я же убъю кого-нибудь или… ещё что-нибудь натворю!.. — она фыркала, махала руками. — А если и нет — я же принцесса, представительница Иного Мира.

Вдруг остановилась, горько засмеялась, глядя на свои руки.

— Вот, опять, видишь?!. - обвиняюще воскликнула. — Какие-то странные телодвижения, и говорить будто разучилась. Принцесса, не умеющая держать себя в руках, лепечущая какой-то вздор!..

Смотрящая издала сухой смешок.

— Полагаю, теперь ты будешь с большим уважением относиться к людям.

— С чего бы это? — принцесса глянула хмуро, насторожённо.

— Мы с этим живём постоянно, — картинка покачнулась. Камера в серьге? Нет, ракурс не тот. Может быть, в ручке, заткнутой за ухо?

Ассоль обдумала заявление.

— Я очень уважаю людей, — заявила неуверенно.

— Именно чувства и умение их обуздывать отличают нас от машин и зверей, — такое впечатление, что Похожий Голос цитировала. Мир качнулся, когда она кивнула сама себе. Очки, это же камера в очках! Зеонка! И наверняка высокого ранга, если посвящена в тайну принцессы. И даже, похоже, её подруга, если может быть дружба между человеческой девушкой и эльфийкой. Видимо, может, вон как воркуют. Нашла себе психолога!..

— Я не рождена человеком. И не умею обуздывать.

— Тогда научись. Возьми пару уроков у своего телохранителя, он же боец, умеет.

Ассоль замотала головой.

— После вчерашнего мне стыдно в глаза ему посмотреть. Он считает меня… даже не знаю кем. То ли истеричкой, то ли попросту безумной.

— Да? — Голос засмеялась. Ассоль пропала из поля зрения. — А мне кажется, что ты стала ему ближе.

— Ближе? — с опаской переспросила принцесса.

— Понятнее. Он не знал, как относиться к тебе, когда ты отыгрывала роль ледяной принцессы, но вот ты проявила чувства. И ещё как проявила!.. Значит, ты человек.

Принцесса снова появилась, тряхнула головой, рассеянно провела руками у плеч, словно поправляя длинные волосы. Привычные движения остались, странно это…

— Да уж, проявила… Быть безумной — значит, быть понятней?

— Если хочешь, — согласилась Голос. — Ты, кажется, сказала, что уважаешь людей.

— Да, — принцесса смотрела растерянно, заподозрив ловушку.

— А Сергея Васильевича?.. — имя-отчество Похожий Голос произнесла с едва заметной насмешкой.

— Он достойный представитель человеческого рода, — фраза прозвучала двусмысленно.

— Да или нет? — Ассоль всё мялась. — Да или нет? — Голос явно давила.

— Да! — почти крикнула принцесса.

— Тогда ты встретишься с ним ещё раз…

— Нет!..

— Повторишь всё то, что ты тут мне наговорила…

— Нет!..

— Из уважения к нему. Он ведь имеет право знать. Вдруг решит, что именно из-за него первый гость из Иного Мира досрочно вернулся домой.

Ассоль остановилась.

— А потом позвони. Как представитель Зеона сообщаю, что мы примем любое твоё решение. В конце концов, эти цветы… дело действительно странное и опасное, может, это и к лучшему, ни к чему рисковать.

— Я не боюсь, — принцесса повелась на "слабо", как дошколёнок. Камера двинулась — носительница пожала плечами.

— Решай. Найди, когда что-нибудь придумаешь. А я прогуляюсь. Красиво здесь, всегда любила бывать, — и пошла прочь, оставив принцессу позади.

Где же это, лихорадочно соображал Сергей. Узкая тропинка в лесной чаще, корявые деревья, ни следа цивилизации. Камера покачнулась, зеонка оглянулась на принцессу. Она стояла на знакомом узком мостике через ручей, смотрела в сторону башни Университета вдалеке.

Картинка погасла.

Сергей нёсся по холлу, студенты шарахались с дороги, комментировали. В конце концов его выловили охранники, он отмахался от них допуском, но решил немного умерить прыть. Выскочил в один из боковых холлов, влетел в парк, распугивая парочки, свернул в самые дебри и прорвался к Диким Землям.

Ветер насмешливо швырнул в лицо черёмуховый снег, Сергей ненароком глотнул белых опадающих лепестков и закашлялся. Коварный ручей подвёл, переправляясь по камням, он едва не слетел и искупал левую штанину до колена. Ругнулся, побежал дальше, хлюпая обувью.

Принцесса так и стояла на мостике и на подошедшего телохранителя обратила внимание не сразу. Он остановился и попытался этак галантно привлечь её внимание приёмом, подсмотренным в одном старом фильме. Называется "вежливо кашлянуть".

Кашель получился что надо. Ассоль вздрогнула и подскочила так, что чуть не свалилась с моста. Обернулась.

— Сергей!

— Принцесса…

Она торопливо полуотвернулась, вытирала щёки. Сергей наклонился, снял кроссовок и вылил из него воду, притворяясь, что не заметил.

— Где это вы так? — Ассоль уже с любопытством наблюдала за ним, глаза у неё были припухшие, но ни по чему другому нельзя было заподозрить, что девушка плакала.

— На камнях, — Сергей отжимал штанину. — Торопился слишком.

— А куда вы торопились?

— К вам.

— А откуда вы знали, что я здесь?

Съел? Не только зеонцы умеют задавать неприятные вопросы.

— Так, подсказало что-то, — в общем-то не соврал. Звонок на "мыльницу" подсказал.

Принцесса хмурилась. Сейчас скажет, мол, что предвидение обычно в её мире, здесь такой феномен так и не получил подтверждения.

— А что вы здесь делаете? — спросил он, пытаясь перехватить инициативу.

— Любуюсь, — отстранённо сказала Ассоль.

— В самом деле?

— И думаю.

— О чём же?

Принцесса посмотрела хмуро. Он ничего не мог с собой поделать, реплики получались язвительные.

— Не следует ли мне вернуться в мой мир.

— Ваше высочество…

— Кто? — резко переспросила принцесса, почти крикнула.

— Э-э-э… — он всё-таки сообразил. — Ассоль. Сойдите с моста.

— Сойди.

— Сойди. Пожалуйста.

— Вот теперь правильно, — девушка кивнула и легко сбежала вниз. Они помолчали.

— Вы не уговариваете меня остаться, — отметила принцесса с удивлением.

— Ты.

— Что — я?

— Мы на "ты". Я выслушаю тебя и приму твоё решение.

Она заговорила. Суховатым тоном изложила причины, которые сводились лишь с одной: "Я не справляюсь!".