Орден Ассасинов - Колин Уилсон

Но, возможно, в самом характерном эпизоде романа О не участвует; ее подруга Марион рассказывает, как однажды она мастурбировала в офисе, когда вошел ее начальник; он заставил ее снять трусики, затем передвинуться в позицию, в которой ему было лучше видно, пока она продолжала ласкать себя.

Вновь здесь присутствует мотив вуайеризма, уже замеченный в случае «Уолтера». Его так же можно увидеть в «L'Image», произведении, которое является чем-то вроде продолжения «Истории О». Здесь предлагается серия вариаций на ту же самую тему. Мужчина-повествователь вовлекается в историю с лесбиянкой Клэр и ее «рабыней», прекрасной молодой моделью по имени Анне. Анне заковывают в цепи, бьют, заставляют мочиться на лицо рассказчика, и все в таком духе. В «величественной чайной комнате» ее заставляют встать у стола и облокотиться, нагнувшись вперед, пока Клэр, приподняв ее платье сзади, поглаживает ее гениталии:

Официант, очень молодой человек, подошел для того, чтобы принять заказ. Я был вынужден убрать руку. Клэр, наоборот, оттолкнула свой стул назад к стене, чтобы ее поза казалась более естественной, пока она продолжала свои постыдные домогательства. Маленькая Анне, охваченная паникой, попыталась выпрямиться. Но у нее не хватило смелости для того, чтобы полностью отклонить ласки своей подруги. Так что она стояла там, обреченно держась за стол, в оцепенении глядя на ошарашенного молодого человека.

Я вносил детали в наш заказ так долго, как только возможно. Официант, могу добавить, казалось, не слышал меня вообще, потому что не мог оторвать взгляда от привлекательной девушки со смущенным лицом, широко распахнутыми глазами, полуоткрытым ртом, извивающейся прямо перед ним так, как будто ее схватила некая невидимая сила.

Анне было приказано стать служанкой и рассказчика тоже; в характерном эпизоде она стоит на коленях перед ним, в то время как Клэр сечет ее по ягодицам и исполняет акт фелляции, пока рассказчик направляет ее голову. В критической сцене романа Анне высечена до потери сознания Клэр и рассказчиком (который затем содомировал ее). В этой сцене Клэр сама начала склоняться к мазохистским соблазнам; в последней главе она зовет рассказчика и получает приказ раздеться, а затем, пока он проникает в нее, говорит ему, что любит его. Вряд ли требуются доказательства того, что этот роман - о власти и доминировании.

В то же время также ясно, что фантазии, подобные этим, основаны на неудовлетворенности. Мужчина мечтает о весьма женственных девушках, которые полностью признавали бы его мужское превосходство и почитали себя его собственностью. Если он действительно найдет такую девушку, то, возможно, больше никогда не почувствует необходимость причинять ей боль. К сожалению, он женат на женщине, которая себе на уме, которая относится к нему с налетом презрения. Поэтому в своих мечтах он порет свою идеальную девушку и публично ее унижает...

Отношения между Анне и ее «хозяевами» - нормальные сексуальные отношения, увиденные через увеличительное стекло. Эмоции, которые были бы малой составной частью отношений, увеличены в десять крат относительно своего исходного размера. Это можно очень ясно увидеть в пассаже из «120-ти дней» де Сада, в котором Софи раздета и держит свои ноги разведенными; каждый элемент в этой сцене преувеличен. В нормальном половом акте мужчина и женщина в темноте сплетены друг с другом, и, когда женщина достигает оргазма, мужчина может лишь гадать о том, он овладевает ей или она овладевает им. Детали размыты. Его предельно ограниченное поле восприятия акта - крупный план - растворяет его значение. Внезапно брошенный взгляд под мини-юбку девушки, когда она наклонилась вниз на улице, произведет более чистое ощущение всеобъемлющего смысла, желание немедленно снять с нее одежду; но в кровати с девушкой, которая больше не незнакомка, часть его принимает ее как само собой разумеющееся. Робот пришел на смену. Его воображаемый образ выгорает, поскольку он зависит от прямого смысла.

И все «сексуальные извращения» - это просто попытка вернуться к общей перспективе, к «виду с птичьего полета», к прямому видению цели; чтобы возбудить импульс, который будет поддерживать мужчину от начала акта до конца. Он может просто захотеть, чтобы девушка надела черное нижнее белье и разделась перед ним. Он может (подобно Уолтеру) захотеть, чтобы она говорила непристойности. Он может захотеть, чтобы она оделась как школьница или медсестра. Или он может захотеть, чтобы ее выпороли или заковали в цепи до сношения. Все эти выдуманные ситуации являются эквивалентом зеркала Мачадо, которое неожиданно восстановило поврежденный и неполный воображаемый образ. Когда Герцог де Бланже приказывает Софи раздеться, он неожиданно становится всемогущественным мужчиной в присущей ему роли сексуального агрессора.

Необходимо принять во внимание, что в «L'Image» не изображено ничего в основе своей неправильного в отношениях между мужчиной и женщиной, и не важно, что борцы за женское равноправие могут сказать обратное. Это нормальные отношения между мужчиной и женщиной; именно по этому выражение «сделать» девушку является синонимом обладания ей; мужчина - творец, женщина - «творение». Несостоявшиеся мужские фантазии о сексе потому и стали фантазиями, что им необходимо быть «сильнее», чем реальность: покорность девушки должна быть преувеличена; чем больше он нафантазирует, тем сильнее он станет привыкать к этому; и более явные элементы будут «увеличены». Сексуальные перверсии, подобные Садовским, указывают не на мужскую жестокость, а на слабость его фантазии, его неспособность поддерживать явный воображаемый образ.

Все это - выражение «закона неудовлетворенности», который утверждает, что чем дольше продолжается фрустрация, тем выше становится ее настойчивое требование. При нормальных обстоятельствах сексуальные желания стабилизируются, как только они встречают адекватное удовлетворение. В книге «Демоны» писатель Хеимито Вон Додерер описал случай молодого человека, который фантазировал о том, чтобы сковать женщину и избить ее; его секретарша сильно привлекала его, поскольку она принадлежала к группе «жертв». Она была слишком интеллигентна для того, чтобы догадаться о его фантазиях; в результате возникли устойчивые и не особенно садистские отношения. Фрейд описал случай, в котором муж с женой достигли исключительного уровня перверсии до того, как встретились (у них наблюдалась чуть ли не любая перверсия, описанная в этой ; книге); это был абсолютно счастливый брак, который закончился только после того, как муж был арестован за убийство богатой американки.

«Закон неудовлетворенности» объясняет рост случаев садистского изнасилования, при котором женщин не только насилуют, но и избивают. Джерри Брадос из города Салем, штат Орегон, является примером подобного случая. Брадос, тридцатилетний фотограф, признался в убийстве четырех девушек в своей темной комнате для проявления фотографий. Полиция, которая обнаружила фотографа, установила, что он раздевал и подвешивал жертв на балку для того, чтобы связать их перед изнасилованием. Его брак с абсолютно «нормальной» девушкой не имел успеха, не удовлетворив его. Если бы он женился на девушке с мазохистскими наклонностями, возможно, никаких убийств не было бы.

Тот же самый рост насилия может быть подмечен и в самой современной порнографии. Некоторая степень садизма допустима в нашем обществе (что демонстрируют романы о Джеймсе Бонде); следовательно, порнография, если она стремится к достижению эффекта, должна увеличить дозировку. Повторяющаяся реклама «порнографических фильмов» показывает рост озабоченности изнасилованием: «Пленник», «Изнасилованные школьницы», «Всевозможные (анальные) изнасилования». Ниже следует описание последнего фильма:

Невинная черноволосая служанка убирала дом и не справилась с двумя сильными взломщиками, которые вопреки неистовому сопротивлению положили се на стол и связали. Оставшись без одежды, несчастная девушка была вынуждена сосать громадный белый член, а затем еще и другой массивный черный. Когда она сосала черный член, большой белый орган с силой вошел в ее влагалище. Затем черный мужчина в свою очередь взобрался на нее. В завершение девушку развернули, и белый член ткнулся ей в задницу. Растянув ее зад почти до разрыва, исполинский орган вошел в нее. Удовлетворившись изнасилованием, двое мужчин закончили унижение, когда белое горячее семя выплеснулось на нее.

Это порнографический роман в миниатюре; в нем есть все основные части. Сексуальный объект должен быть «невинным», она должна думать о других вещах, так что ничто не бросит вызов мужской роли чистого сексуального агрессора: поэтому она «унижена». Такое отношение приводит на ум Патрика Бирна, совершившего убийство в Молодежной Женской Христианской Организации в Бирмингеме (он изнасиловал и обезглавил девушку в сочельник 1959 года), который сказал полиции, что сделал это для того, «чтобы вернуть мою собственную [женщину], вызвав у себя нервное напряжение с помощью секса». Это также можно сравнить с радикальной левизной в политике: политические революционеры чувствуют, что капиталисты не имеют прав на материальные ценности, которые необходимы таким людям, как они. Сексуально разочарованный мужчина чувствует, что ему нужны все девушки; большую часть времени они не извлекают пользы из своих вагин, которые столь крайне необходимы мужчинам во всем мире; их следует взять силой...