Горноспасатели - Владлен Авинда

Сегодня – воскресенье, весь мир отдыхает. Да никто и не знает, куда и зачем они пошли, на какую прогулку? Восхождение не зарегистрировано у горноспасателей, ведь они могли им не разрешить скальный поход в горы. Поэтому студенты тайком вышли на Синий кант, так что ни одна душа на свете не ведала об их местопребывании, не знает и теперь о случившейся трагедии на скалах. Помощи от горноспасателей не дождаться. А ребята из строительной бригады не выдадут тайну Романюхи руководителю практики, придумав какую-нибудь причину его отлучки, сославшись на семейные или любовные дела. Одна надежда – внизу заброшенное и забытое Южное шоссе. А может, кто вдруг будет по нему возвращаться из лесного похода за грибами или проедет дачник из Зеленой долины? Надо звать, кричать, молить о спасении, чтобы проходящие люди смогли поднять тревогу и вызвать им подмогу. Спекшиеся, окровавленные губы парней запросили, замолили о помощи.

Ох, как жалко парней! Будущие восходители, не повторяйте таких глупых ошибок, не надейтесь на легкий исход, на авось, ведь суровые горы не прощают ни малейшего промаха.

По Южному шоссе проезжал велосипедист и услышал крики терпящих бедствие. Он покрутил головой, но никого не увидел на рельефном каменном полотне со множеством деталей, штрихов, теней, силуэтов, с густой и редкой растительностью и многоцветной мозаикой скал. А вершину горного плато кутал туман. Но кто-то звал и звал охрипшим, обессилевшим голосом, умоляя о спасении. Неизвестный умирал на скалах, и велосипедист нажал на педали, торопясь за помощью. Ехал довольно долго – целый час. Нет, чтобы сразу свернуть в близлежащий дом отдыха и оттуда позвонить горноспасателям! А он тянул домой, до курортного поселка, и лишь там заявил в милицию. И на этом – спасибо, а другой мог бы остаться равнодушным.

Дежурный, один из новичков этого отделения милиции, принял сигнал и оперативно сработал, совершенно не зная о службе горноспасателей. Старший лейтенант быстро вызвал «скорую помощь», дежурную УВД и на двух машинах они понеслись к Синему канту, а точнее к километровому столбу под скалами, указанному велосипедистом. Ездили медленно под каменной стеной, высматривая страдальца и прислушиваясь. Ничего. Потом милиционер, врач и санитар ходили по шоссе, задрав головы, вглядываясь в каждую морщину, во множестве испещривших грозный и могучий лик скального титана. Не видно, не разобрать, да и глаза стали болеть от напряжения. Кричали долго, громко, в три голоса, но ответа не получали, лишь эхо бродило между столпами скал и улетало ввысь, в молочный туман, тяжело осевший над кромкой плато.

А парни, бедные и невезучие парни, потеряв сознание, висели на обрыве, прикрытые краем легкой пелены тумана.

– Наверное, показалось этому чудаку-велосипедисту, – решил милицейский патруль.

– Никого здесь не видно и никто не просит о помощи, – подтвердил врач, собирая букет сон-травы.

Выездная бригада села опять в машины и вернулась в поселок. И никто не позвонил горноспасателям, которые перевернули бы скалы, ощупывая и просматривая каждый метр, и все же нашли бы пострадавших, спустили их вниз и спасли. Еще есть слово – Судьба, но она тоже оказалась не милостива к беспечным, а теперь умирающим ребятам, оставив их в муках, боли в страхе перед безнадежностью. Страшно умирать в мирное время под теплым солнцем от собственной глупости и безразличия официальных ленивых лиц.

В понедельник утром руководитель практики Лоторев во время переклички спросил:

– А где Романюха?

– Сейчас будет, он пошел тут по своим делам, – ответил староста группы.

– Проводить своих знакомых?

– Да, они отправились на шоссе, на остановку рейсового автобуса. – Студент «прикрыл» товарища. Как вам не везет, окровавленные милые парни, сейчас нуждающиеся в немедленной помощи, как вы страдаете от чудовищных и неисправимых услуг псевдоблизких людей!

К полудню беспокойное чувство овладело сокурсниками Романюхи, и они признались Владимиру Петровичу, что не видели Васю со вчерашнего утра. Исчезновение студента со строительной практики «тянуло» на ЧП. Но, видимо, не настолько, чтобы поднимать большой тарарам. Может, парень просто загулял где-нибудь? Лоторев вспомнил, однако, хлопоты Романюхи с альпинистскими крючьями и ему стало не по себе. «Подожду до вечера», – успокоил он сам себя. А перебори слабый стыд в том отношении, что вдруг даешь ложный сигнал и за зря беспокоишь людей, да позвони горноспасателям, в милицию, в скорую помощь, забей в набат, закричи, завой, запричитай как по родному сыну, и спасены были бы неопытные, желторотые цыплята, сейчас умывающиеся кровью и слизывающие росу с верхнеюрских известняков. И покрывающих их красной кровью из разорванных, засохших за день, но снова сочащих сукровицей опухших губ. Вечером Романюха не явился, и Лоторев спокойно лег спать. «Утро вечера мудренее», – вновь оправдал руководитель практики свое бездействие.

Но во вторник утром застучала, заработала машина тревоги. Лоторев дал телеграмму в университет, по домашнему адресу Романюхи, сделал заявление в милицию. А потом поехал к горноспасателям, к ним уже по собственной инициативе. Ведь все официальные запросы он сделал и снял с себя всякую ответственность перед ректоратом и правоохранительными органами. Начальник городского горноспасательного отряда Виктор Петрович Громов внимательно выслушал Лоторева, особенно все то, что касалось истории о скальных крючьях Романюхи и о возможном восхождении парня с приехавшими друзьями в горы.

– А куда они пошли? – спросил Громов, сам понял неуместность своего вопроса и тут же с тремя ребятами, случайно зашедшими в спас-службу, отправился на поиски исчезнувших студентов. Они поехали по старому Южному шоссе, узкой лентой извивающемуся у обрывов Скалистого плато. Громов отлично знал все скалодромы своего горного района, где обычно тренировались альпинисты и скалолазы. – Первая остановка у Скалы Хергиани, названной в память одного из сильнейших скалолазов шестидесятых годов. Миша Хергиани был великим мастером в преодолении скальных отвесов. Он, подобно юркой ящерице, скользил по вертикальным стенам, используя для опор рук и ног почти невидимые шероховатости скал. Обладатель многих золотых медалей чемпионатов, он на несколько голов был выше своих соперников в искусстве скалолазания. О Мише ходили легенды. В Шотландии, куда его пригласили родоначальники альпинизма – англичане, он покорил всех своей виртуозной техникой лазания по скальным маршрутам. Ему единственному в мире из скалолазов англичане дали почетное звание «Тигр скал».

Погиб Миша от неожиданной случайности, когда в Италии, на вершине Суальто, он в связке с Вячеславом Онищенко быстро и красиво лез по маршруту высшей категории сложности. Неожиданно сорвавшийся камнепад сбил Мишу, а тяжелый камень, как острым лезвием, полоснул по веревке, перерубив ее, и сбросил Мишу в пятисотметровую пропасть. А московский врач Онищенко остался жив, стоя на соседней полке. Его спасли итальянские горноспасатели, подлетев к нему на вертолете.

Громов хорошо знал Мишу Хергиани, повторял его маршруты на кавказскую Ушбу, во французских Альпах на Пти-Дрю и Гранд-Жорас. Перед выездом в Италию Миша с командой тренировался на Скалистом плато и не раз заходил к Громову домой на чай. Теперь Миши нет, он похоронен в Сванетии, на своей родине, где ему поставлен памятник и организован музей. А на Скалистом плато одна из скал носит его имя, а кованый барельеф из чугуна «Тигру Скал» висит на цепях на другом утесе плато, где Миша участвовал в соревнованиях. Альпинисты всего мира бережно хранят память о своих погибших товарищах.

На скалодроме Хергиани находились альпинисты во главе с Василенко.

– Гена, вчера здесь не лазили студенты из Днепропетровска? – спросил Громов.

– Нет, Виктор Петрович, здесь мы одни тренируемся уже целую неделю.

Горноспасатели отправились к скале Парус; и там скалолазы тоже не видели днепропетровцев. По пути заглянули к подножию Венчального мыса, по его скальным маршрутам тоже любили лазать спортсмены – никого не нашли. Световой день заканчивался, и горноспасатели вернулись в город ни с чем. Куда исчезли студенты и выходили ли вообще они на скалы?

А они, бедняги, еще жили, истекая кровью.

Утром Громов собрал отряд горноспасателей. Разбил на квадраты обрывы у Южного шоссе, и ребята стали внимательно осматривать каждый метр скального рельефа. Студенты умирали в полдень в полном сознании, но говорить уже не могли. Веревка по-прежнему держала их на скале. Вид у обоих был ужасный, залитые кровью лица превратились в красные спекшиеся маски. Романюха, считавший себя виновником случившегося, пытался еще вселить товарищу последнюю надежду на спасение; он прошептал несколько слов.

– Горноспасатели должны нас найти! – Юрий Пазов уже не слышал этих слов, он отходил в иной мир. Только яркое солнце провожало умирающих друзей.