На острие меча - Андраш Тотис

Куяма заерзал на месте, чувствуя, что взгляд Кадзе остановился на нем. С той минуты, как молодой сыщик узнал, что Ямаока убит, одна мысль не давала ему покоя, но он не решался высказать ее вслух. Первое время после возвращения из Америки он вел себя более раскованно, однако постепенно снова втянулся в атмосферу, полную традиционных условностей, и воспоминание о двух годах жизни в совершенно ином мире потускнело, как давний сон.

— Ну-ну? — нетерпеливо подогнал его Кадзе.

— Не знаю, этот ли вопрос имел в виду Кадзе-сан, — нерешительно начал Куяма, — но меня интересует, сколько еще убийств было среди предыдущих семи харакири?

Камикадзе умылся, переоделся, смазал ушибы и раны целебной мазью, заткнул ноздри ватой и, бормоча ругательства, разглядывал перед зеркалом дырки на месте выбитых зубов.

— Вероятно, мне следует вас поблагодарить, — сухо сказал он и достал из холодильника две банки пива.

Дэмура вскрыл банку и наблюдал сквозь узкую щель, как на поверхности пива пузырится пена. Стаканы хозяин не подал.

— Если, конечно, не вы сами и натравили на меня этих бандитов, чтобы в подходящий момент выступить в роли спасителя.

— Что это за люди?

— Я помог им смыться из города, но их замели на вокзале.

— Бывают же такие случайности! — Дэмура насмешливо покачал головой.

Камикадзе поднес ко рту банку и сделал глоток.

— Легко вам издеваться!… И с чего они взяли, будто это я завалил их? — Камикадзе умолк и с сомнением пожал плечами. — Я тут вовсе ни при чем.

Дэмура тоже попробовал было отхлебнуть пива, но лишь облил подбородок и отказался от непосильной задачи.

— Что вам известно о салоне под названием «Тысяча утех»?

— Ничего особенного, — ответил Камикадзе. — Девицу там можно заказать по телефону. В прошлом году он еще назывался «Павильон утех», а после того как завели всю эту новомодную электронику, его переименовали в салон.

— Кто там владелец?

Камикадзе задумчиво уставился в пространство перед собой.

— Да ведь не выдавал я их! Стукни я кому следует, и их замели бы позднее, а не сразу на вокзале. Попросту не повезло парням.

— Кто владелец салона?

— Парни отсидели пять лет от звонка до звонка. Чего же тут удивляться, после такой подлянки любой озвереет.

Дэмура не знал, что делать. Ему не хотелось запугивать Камикадзе, все предыдущие годы информатор его не подводил.

— Фамилия владельца! — повторил Дэмура и против воли сорвался на резкий тон.

— Фамилии не знаю. Но за ним ходит дурная слава, на вашем месте я бы не стал с ним связываться.

— Что это значит — дурная слава?

— Дружки у него — крутые парни.

— Якудза?

— Поговаривают, будто бы салон принадлежит им, а владелец — всего лишь подставное лицо.

— Хватит темнить! Камикадзе! Почему после стольких лет знакомства я должен каждое слово вытягивать из вас клещами? Отчего бы сразу не сказать, какой это клан?

— Единственное, что я знаю: они из Иокогамы. А вы решили это раскопать после вчерашней заварушки?

— А что именно стряслось вчера ночью?

Мгновение они пристально вглядывались в глаза друг другу, затем Камикадзе пожал плечами, словно говоря: решил валять дурака — твоя воля.

— В салоне устроили погром, разнесли все оборудование.

— Кто именно?

— Многим хотелось бы знать…

— Когда это случилось?

— Около полуночи.

— Что вам на этот счет известно?

— Мало что. Громил было трое, вооружены дубинками. Разбили телевизоры, камеры, переломали всю мебель. Исколошматили владельца, заперли девиц, а сами смотались.

— Что говорит вышибала?

— Он не заметил ничего подозрительного. Бандитов принял за клиентов. Улица там всегда шумная, так что грохота изнутри он не расслышал. Об учиненном разгроме узнал лишь после того, как девицам удалось выбраться на свободу.

— Разве в офисе не установлена сигнализация на случай тревоги?

Камикадзе пожал плечами.

— Сроду не бывал в том офисе.

— Ну ладно, — сказал Дэмура, вставая. — Благодарю за информацию.

— Обождите, — удержал его Камикадзе. — Вы не выпили свое пиво.

Камикадзе жил в районе Кийосе. Вдали от Синдзюку, далеко от дома Дэмуры, словом, у черта на рогах. Даже метро не доходило сюда, только какая-то частная железнодорожная узкоколейка. Дэмура медленно брел к станции. Лишь малая, постоянно бодрствующая часть его сознания удерживала сыщика на краю тротуара, заставляя оглядеться по сторонам, или помогала обогнуть детскую коляску, которую толкала перед собой молодая мать. Мозг его переваривал услышанное. Дэмура видел, что ему придется пересечь заросший сорняками пустырь или тащиться вдоль длинного ряда торговых киосков, но как раз в этот момент в голове у него начала складываться целостная картина происшедших событий. Краешек сознания, регистрирующий чисто внешние мелочи — улицы, дома, машины, подсказал, что путь через пустырь будет короче. Той же частью сознания Дэмура отметил, что рядом тормозит какая-то машина, что люди выскакивают оттуда проворнее обычного, что в руках у человека, обращенного к нему лицом, зажат какой-то блестящий предмет и что сзади вроде бы тоже подкрадывается опасность.

Не будь Дэмура столь поглощен своими мыслями, его не застали бы врасплох. Тут и требовалось-то немного: пинком захлопнуть дверцу, и гангстер, что собирался выскочить, надолго оказался бы прикован к больничной койке. Тогда Дэмура успел бы изготовиться к встрече второго бандита, прежде чем тот снова обретет равновесие. Ведь человек, на ходу выскакивающий из машины, в первый момент всегда держится на ногах неуверенно.

Но Дэмуру застали врасплох. Если бы он нуждался в подсказке разума, то пиши пропало. К счастью, ему незачем было раздумывать. Сработали отшлифованные за пять десятилетий рефлексы; так в самолете, переведенном на автоматическое управление, механизм реагирует на экстремальную ситуацию раньше, чем подключается пилот. Дэмура бросился на землю и откатился в сторону, а мгновением позже, когда он снова очутился на ногах, из головы начисто выветрились все посторонние мысли — о Камикадзе, о якудза, о клубе кэндо, улетучился неприятный осадок после того побоища, какое он учинил на квартире Камикадзе. Дэмура видел, что нападавших двое, у одного в руке нож, у другого — продолговатый мешочек с песком. Нож должен был отвлечь его внимание: пока жертва соображает, как парировать возможный удар ножом, второму нападающему ничего не стоит подкрасться сзади и оглушить ее увесистым, как гиря, мешочком. Но даже эта мысль мелькнула на миг и тотчас исчезла. Остались только двое нападающих, нож и мешочек с песком. Дэмура не чувствовал страха, но не испытывал и обманчивой уверенности в своих силах. Нож и мешочек с песком приковывали его внимание лишь сугубо практически: чтобы держаться от них на безопасном расстоянии, чтобы разгадать тактику нападающих и обдумать приемы защиты. Бандит с ножом занял позицию справа от Дэмуры, держа оружие в правой руке. Дэмура метнулся влево, ближе ко второму бандиту, который тоже сменил позицию с таким расчетом, чтобы Дэмура очутился между двух огней. Мешочек с песком он держал на уровне груди. «Кретин!» — успел подумать Дэмура. Эффекта неожиданности, как бывает, когда в дело пускают нунчак, здесь не добьешься, да и полной силы в удар не вложишь. Чтобы обрушить на противника мешочек с песком, надо взмахнуть им над головой, а это — лишнее движение и потеря темпа. Другой бандит отвел руку с ножом чуть вбок, свободно сжимая ладонью рукоятку. «Обычный поножовщик», — подсознательно отметил Дэмура. Не преуменьшая опасности, он был начеку. Хотя намного опаснее, если противник, пряча рукоятку в ладони, прижимает нож лезвием к запястью и делает вид, будто вовсе не вооружен и намерен драться голыми руками. Дэмура небрежно выставил вперед левую ногу, затем перенес на нее центр тяжести и обрушил удар. Широкий шаг правой ногой, удар правой же рукой, кулаком, в челюсть противника — коронный прием каратэ. Новички тратят годы, отрабатывая этот прием, но редко и неохотно применяют его во время поединка: слишком уж он затянутый и недостаточно эффективный. Однако по достижении определенного уровня мастерства опытные каратисты возвращаются к этому приему. Искусный мастер способен одним-единственным шагом покрыть расстояние в четыре-пять метров и начать атаку до сближения с противником совершенно неожиданно для него.

Вот и на сей раз прием сработал. Вооруженный мешочком бандит не успел даже вскинуть руки. Удар при такой комбинации движений, какую провел Дэмура, затяжной, но именно поэтому мощный. Одного такого удара хватило бы с лихвой. Второй удар настиг гангстера в тот момент, когда у него подкосились ноги и он начал падать. Настиг с другой стороны, поскольку Дэмура, нанеся первый удар, легким движением корпуса развернулся. Он повторил тот же самый прием, который сослужил ему такую хорошую службу несколькими часами раньше: делаешь боковую стойку, как бы поперек линии ожидаемой атаки, правая нога выдвинута вперед. Правую руку отводишь назад к бедру и из этой позиции обрушиваешь второй удар. Едва завершив комбинацию, Дэмура тотчас бросился к машине. Мотор работал, и водитель сидел на своем месте. Когда до него дошло, что теперь настал его черед, было уже поздно отбиваться. Дэмура, просунув обе руки в окно, ухватил водителя за волосы и рванул на себя. Тот инстинктивно попытался сопротивляться, мышцы его тела напряглись. А Дэмура резко потянул его голову вниз, и шофер ткнулся подбородком в нижнюю планку оконной рамы. Дэмура занес было руку, чтобы рубануть ребром ладони, но вовремя остановил удар и обернулся. Бандит с ножом вынырнул из-за машины и бросился на него. Дэмура вскинул руки так, чтобы между ними оставалась щель. Удар ножом не заставил себя ждать. Защитный контрудар Дэмуры пришелся по запястью противнику сбоку. С раннего детства Дэмуру учили, что этот прием эффективен лишь в том случае, если завершается переломом руки. Во время тренировок партнеры изо всей силы сшибались запястьями. У многих не хватало выдержки, но Дэмура блестяще освоил этот прием. Даже не будь на руке у него предохранительного щитка, он все равно выбил бы у нападавшего нож. Впрочем, нож его ничуть не беспокоил. Проведя защиту, Дэмура тотчас же перешел в атаку: неудержимый, мощный удар с разворота, и костяшка согнутого указательного пальца ткнулась противнику в подчелюстную кость.