Полярная мечта (Мол Северный, часть 3) - Александр Казанцев

Глава восьмая В ГЛУБИНЕ

За окнами кессона становилось все темнее и темнее. Яркие электрические лампочки освещали толщу воды на несколько метров. Стайки рыб пунктирными штрихами проносились мимо взволнованных первым спуском подводников. - Нерпа! Глядите! - воскликнул Денисюк. Действительно, метрах в двух от окна двигалась темная тень с круглой головой. Она совсем близко подплыла к стеклу, и на людей посмотрели два огромных любопытных глаза. - Ух, ты! Глазищи какие, вроде человеческие! - отшатнулся кто-то от окна. - Это вода искажает. - Эх, выстрелить бы в нее, - сказал Виктор. - Что тебе зверюшка сделала? - Это спорт! Карцев прошел в рубку управления к командиру кессона. Моряк сидел в небольшой кабине перед пультом со светящимися циферблатами, белыми рычажками и кнопками. За выпуклым стеклом виднелась слабо освещенная толща воды. - Канат уже отцепился, - полуобернувшись, сказал Нетаев. - Наполняю водой резервуары. Погружаемся. Кессон был построен по принципу подводной лодки. С наполненными водой резервуарами он мог самостоятельно спуститься на дно, по мере выкачивания же из них воды всплывал на поверхность или приподнимался со дна для передвижения. - Глубина двенадцать метров, - указал Нетаев на циферблат. - Еще метров пятнадцать осталось, - отозвался Алексей. Он взглянул в боковое окно рубки. Оно вело в центральную рабочую камеру, помещавшуюся в нижней части кессона. Камера эта с куполообразным сводом снизу была заполнена сейчас водой, которая поднималась по мере увеличения глубины, сжимая оставшийся под куполом воздух. Когда кессон достигнет дна, Нетаев включит компрессоры и сжатый воздух вытеснит воду из камеры так, что она останется только ниже рабочей площадки, идущей кольцом вдоль сферической стенки. Молодые подводники вглядывались в зеленоватую воду, стараясь проникнуть в этот новый таинственный мир. - Треска, трещечка, честное слово! - восторженно говорил один строитель, из Архангельска родом. Он показывал на мелькающие перед стеклом тени. - А может, это сельдь? - усомнился Денисюк. - Сельдь тоже здесь встречается, только трещечка размером побольше... она метров до полутора бывает. - Ничего на вкус рыба, только с ароматом. - Ничего?! - с презрением повторил помор. - Да лучшей рыбы в мире нету! - А вот стайка, это корюшка, - сказал один из комсомольцев-полярников. В верхнее окно виднелось странное мрачное "небо", по которому проносились не то облака, не то тени. - Волны, - пояснил все тог же полярник. - На дне! - послышался в репродукторе голос Нетаева. - Приготовиться к переходу в рабочую камеру. Начинаю поднимать в шлюзе давление воздуха. Шлюз, где находились подводники, кольцом охватывал кессон. В рабочей камере воздух, вытеснявший воду, был сжат до двух атмосфер, и прежде чем перейти туда, подводники должны были понемногу привыкнуть к повышенному давлению. Дверь в рабочую камеру можно было открыть лишь после того, как давление в шлюзе и рабочей камере сравняется. "Подводная черепаха" спустилась на дно. Электрические компрессоры кончали свою работу, вытесняя воду из камеры. Чтобы "черепаха" при этом не всплыла, одновременно заполнялись водой резервуары. Алексей через окно видел, как опускался в камере уровень воды. Обнажилась кольцевая площадка с разложенными на ней металлическими трубчатыми коленами. Их предстояло заложить в дно, чтобы потом в оставшиеся отверстия вставить спущенные сверху трубы. Нетаев повернул рычажок, дополнительно наполняя резервуары водой. Потяжелевший кессон плотно сел на дно. Круговой нож, которым кончался его панцирь, врезался в ил. Алексей прошел в шлюз. Подводники выстроились около двери. Однако открыть эту дверь все еще было нельзя. Нетаев не торопился с увеличением давления. Люди должны были привыкнуть. Виктор ворчал: - В любви и спорте важны мгновения! В спорте не медлят. Надо скорее начинать. Держу пари на уважение потомков, что в кессоне номер два уже открыли дверь. Первым должен подняться наш остров. Прав ли я, о Деонисий? - Соревнование! - многозначительно отозвался Денис. Стрелка манометра, как казалось Виктору, двигалась медленнее большой стрелки часов, висевших рядом с манометром. Наконец послышалась команда Нетаева: - Открыть дверь в рабочую камеру. Денис схватился за ручку и распахнул дверь перед Алексеем. - Проходите, проходите, ребята, - говорил Алексей. - Зараз! - провозгласил Денис. - Зачинщику место, - и он оттеснил от дверей товарищей. Алексей вспомнил о бухте Рубиновой, о посаженном когда-то на мель айсберге. Немного конфузясь, он прошел в рабочую камеру. Вслед за ним в полном молчании вошли и построились на кольцевой площадке остальные подводники. Глаза всех были устремлены на дно. Покрытое в углублениях водой, оно казалось топким болотом. Алексей сошел вниз, и его сапоги сразу увязли в иле. В руках у Карцева был серебристый ящичек. Алексей снял шапку. Сняли шапки и все строители. Минуту длилось торжественное молчание. Виктор стоял с низко опущенной головой. Алексей взглядом пригласил Дениса. Держа лопату в руках, тот спрыгнул на дно. Увязая в нем хлюпающими сапогами, он подошел к Алексею. Переводя дух между короткими фразами, Алексей стал говорить: - Галя Волкова... Ваня Хорхай... механик Добров... Словно живые стоят они сейчас среди нас. Они могли бы стоять, они должны были стоять... Но их нет... Сколько погасших чувств, несбывшихся надежд!.. Какой большой и сложный мир был в каждом из них! Их ждали, их любили... их оплакивают, ими гордятся. Они первые дошли до этого места... дошли еще зимой... Мы пришли после них. И мы заложим пластинку с их именами и портретами под первый ледяной бык. Она вмерзнет в дно и пролежит века. Но память о них сохранится в людях на несчетные годы. Может быть, поэты напишут о них поэмы, старцы расскажут сказки, а мы... мы уже много лет спустя еще раз прольем по слезе... - Алексей вдруг замолчал, отвернулся. Подводники долго стояли, сминая шапки в руках. Алексей молчал. Тогда они стали по одному спрыгивать на дно. Денис вырыл небольшую ямку. Она тотчас заполнилась водой. Алексей наклонился и осторожно погрузил в нее ящик. Денис передал ему лопату. Алексей забросал ящик илом. Подводники бросили в ямку горсти ила. Образовался небольшой бугорок. - Слухай, хлопцы! - громко крикнул Денис. - Берись за дело, хлопцы! И сразу стало шумно под куполообразным сводом кессона. Денис наклонился над грудой камней: - Эй вы, раки-отшельники! Кш-ш отсюда! Выползайте и удирайте, а то зараз вмерзнете в лед! Брысь! - Ногами он рвал какие-то водоросли. - Цветик! Смотри-ка! И какой красивый! - остановился он над ямой, наполненной водой. В ней на камне виднелся действительно красивый цветок, будто чудом перенесенный на дно из оранжереи. Он напоминал хризантему. - Это не цветок, а животное, актиния, - сказал комсомолец-полярник. - Она обжигает своими щупальцами, а потом свертывается, чтобы схватить добычу и проглотить ее. Это, брат, хищник. Виктор был в другой части кессона и не слышал этого. Еще наверху, до спуска, он договорился с Алексеем, что будет не только изучать дно, как геолог, но и примет участие в работе наравне со всеми. Сейчас он шумно суетился, перебираясь с электролопатой на дно. Денис взял трубчатое стальное колено, походившее на большую скобу. В два его отверстия водолазы вставят трубы, которые соединятся этим зарытым в ил коленом. - Жаль, хлопцы, - задумчиво сказал Денис. - Добрую сталь да навеки в ил! Други наши руду вырывают, в сталь переплавляют, а мы обратно этот металл в землю... - А рельсы ты не жалеешь класть на железнодорожное полотно? - резко спросил Алексей. - И то жалко, - признался Денис. Работа началась. Электрические вращающиеся лопаты, пользоваться которыми надо было с особой ловкостью, почти мгновенно выкапывали ямы. Над ямами укладывали деревянный шаблон с отверстиями. В них опускали металлические колена. Стальные детали занимали свое место рядом с трепещущими щупальцами красавиц актиний. Местами попадались камни. Электрические лопаты не могли справиться с ними. В ход шли электроотбойные молотки. Кессон гудел от пулеметного грохота. На дне Карского моря сверкали искры. Скоро первый шаблон был заполнен. Его подняли. Над болотистой поверхностью дна рядами выстроились металлические патрубки. Отсюда наверх пойдут трубы, по которым потечет холодильный раствор, чтобы заморозить и дно и морскую воду над ним. - Прошу перейти на площадку, - послышался усиленный репродуктором голос Нетаева. Подводники вместе с Алексеем перешли на кольцевую площадку. Виктор, стоя на дне, вытирал рукавом мокрый лоб. - Никак не думал, что на полярном дне так жарко, - сказал он. Загудели стенки кессона. Заработали насосы, выкачивая из резервуаров воду. Дно стало удаляться, покрываясь водой. Кессон всплывал, чтобы переместиться на новую позицию. Виктор продолжал стоять, словно ему было лень подняться на площадку. Вода дошла ему до колен, едва не заливаясь в голенища высоких сапог. Он стоял в центре круга и вдруг, не двигаясь, стал неведомо как перемещаться к стенке. Виктору закричали, замахали на него руками. Это двигался не Виктор, а кессон, переходя на новое место. Виктор так и не поднялся на площадку, а с геройским видом шагал посередине рабочей камеры, вместе с кессоном перемещаясь по дну. Всем казалось, что он шагает на месте. Передвинувшись на длину рабочей камеры, кессон остановился и снова опустился на дно. Вода опять была вытеснена. Рабочие спрыгнули к Виктору, и снова закипела работа. Слово "закипела" очень подходило к тому, что происходило в кессоне. При работе винтовых электролопат ил буквально кипел. Грохотали электромолотки, размельчая камни. Тяжелые колена перебрасывались с рук на руки, как перышки. - Пошла! Пошла! - покрикивал Денис. Виктор работал неумело, но с азартом, старался не отставать от Дениса. Появился новый ряд патрубков. Отверстия в них закрывались пробками, чтобы не попал ил. Потом водолазы, вставляя трубы, вынут пробки. Кессон снова и снова чуть всплывал, поднимался со дна и передвигался на новое место. Он должен был проделать путешествие по контуру будущего полярного острова. Нетаев по приборам определял местоположение "черепахи". Алексей заходил в рубку связи и говорил по телефону с ледоколом. Потом снова спускался в рабочую камеру. - Работа идет полным ходом и во втором кессоне. Они сделали столько же перемещений, сколько и мы, - сказал он. - Э-э, хлопчики! Так неможно. Налечь надо! - призывал Денис. И снова гремели молотки, ворошили ил лопаты, мелькали металлические патрубки. Алексей стоял на кольцевой площадке, наблюдая за работой. Он испытывал волнение, которое могло бы сравниться лишь с состоянием музыканта, исполняющего любимое произведение, или с душевным подъемом художника, под кистью которого оживает холст. Морское дно менялось на его глазах. Да, он, Алексей, хотел, чтобы именно этот бык поднялся над морем первым! Но он хотел этого так же, как хочет победы своей футбольной команды ее игрок, как хочет победы своего цеха любой его рабочий. Алексей далек был от мысли, чтобы этой победой закрепить за собой первенство в закладке сооружения. Для Алексея, каким он стал теперь, эта мысль была бы слишком мелкой.