Гадкий утенок, Гарри Поттер и другие. Путеводитель по детским книгам о сиротах - Ольга Бухина

Советское общество продолжало развиваться, и в литературе для детей все больше утверждалась идея, что главный друг ребенка – это коллектив, а не родители и семья. Крепкая связь с коллективом требовалась не только от сирот. Общество, школа и пионерская организация заняли главенствующую роль в воспитании всех детей[191].

Глава 13

Арестованные отцы и пойманные шпионы

Он хоть и беспризорный, а хороший…

Кончилась Гражданская война, началась, казалось, более стабильная жизнь. Сирот, безусловно, стало меньше, а из литературы они исчезли почти совсем. Благодаря захватившим все командные посты представлениям о счастливом детстве в замечательном советском государстве под руководством партии и самого товарища Сталина «к 1930–м стало трудно упоминать в печати ситуации, в которых дети в самом Советском Союзе могут быть несчастливы. Несчастные дети и взрослые становятся уделом других стран, где бедные по – прежнему находятся под гнетом капиталистов, и России до 1917 года»[192]. Даже перепечатка «Республики Шкид» и других произведений 1920–х годов во время хрущевской оттепели и позже не изменила отношения к «счастливому детству» советских детей – это были книги, рассказывающие о печальном прошлом и о победе над ним.

Однако в конце тридцатых годов были написаны два произведения, очень разные по стилю и содержанию, в которых главные герои оказываются фактическими сиротами, предоставленными самим себе после смерти матери и ареста отца. Это «Судьба барабанщика» Аркадия Гайдара (1939) и «Два капитана» Вениамина Каверина (1938–1944)[193]. В обоих случаях арест отца – нелепая случайность, не имеющая ничего общего с текущей политикой. У Гайдара отец Сережи, директор магазина, осужден за растрату. У Каверина отец Сани попадает в тюрьму по неспра– ведливому обвинению в убийстве, причем дело происходит еще в царской России. Интересно только, что об этих арестах рассказывается в книгах, появившихся в печати в самый разгар «большого террора», когда множество отцов было арестовано и появилось уже новое поколение сирот и полусирот.

Сюжет «Судьбы барабанщика» удивительным образом напоминает «Оливера Твиста»: мальчик, рано оставшийся без матери, лишается и отца. Не зная, что с собой делать, он то и дело попадает в лапы злодеев, сначала мелких, а потом и крупных – убийц и шпионов. Он «легко и бездумно “крутился” на поводу у заменивших ему родителей и вожатых преступников»[194], которые заставляют его стать вором, используют его как наводчика, намереваются убить. Однако рано или поздно Сережа все – таки понимает, что происходит и куда он попал. Ему удается остановить шпионов и даже, рискуя жизнью, застрелить одного из них. Тут как в сказке – в жизни такое случалось редко – появляется досрочно освобожденный из заключения отец.

Книга полна характерной для того времени шпиономании, еще более явно выраженной в другом произведении того же времени, «Тайне двух океанов» Григория Адамова (1938), приключенческом романе с элементами научной фантастики. Главный герой, четырнадцатилетний Павлик, тоже надолго разлучается с отцом, возвращающимся на родину на пароходе советским дипломатом (при этом не вполне понятно, где мама Павлика). Мальчик попадает на советскую подводную лодку и помогает поймать шпиона, который, как и полагается шпионам в советских книгах, пытается втереться в доверие к юному пионеру. Все, от капитана подлодки до зоолога и старшины водолазов Скворешни, становятся спасителями и помощниками Павлика, с которым постоянно что – то случается в опасной подводной жизни. Но когда наступает время открытого сражения со шпионом, Павлик оказывается на высоте и платит добром за добро.

«Два капитана» – книга, безусловно, куда более интересная с художественной точки зрения. Вениамин Каверин возвращает читателя к индивидуализированному, психологически достоверному изображению героя – сироты и в то же время в гораздо большей степени следует традиционному канону сиротской истории. Саня и Саня (брат и сестра) рано остаются без отца, который сначала попадает в тюрьму, а потом и умирает. Скоро умирает и мать. В довершение всего мальчик Саня – немой. Буквально откуда ни возьмись, из темного леса, появляется волшебный помощник – доктор, который учит его говорить. Он проводит с детьми три дня и исчезает, чтобы снова появиться и выходить Саню, когда тот заболевает «испанкой» (то есть гриппом), а потом и менингитом. И позже, во второй части романа, когда герой в затруднении и срочно нуждается в дополнительной информации, он снова, еще через семь (магическое число) лет, находит доктора, у которого, конечно, есть все необходимые документы.

Каверин не страдает шпиономанией, хотя злодеев и подхалимов, вроде Николая Антоновича и Ромашки, в романе полно, и они тоже в конце получают заслуженное наказание. Отличие (и привлекательность) «Двух капитанов» в сравнении с другими советскими «сиротскими» нарративами именно в том, что эта книга сохраняет хоть и неявную, но связь со сказкой. Недаром Каверин позже напишет свои собственные сказки, где обыденная жизнь аптеки и пекарни прекрасно сочетается с превращениями девочек в сорок, а снегурочек в девочек. Дженнилииза Салминен относит Каверина к числу тех писателей, которые в 1960–х и 1970–х годах включают фантазию в свои произведения[195]. Неуловимый аромат фантазии чувствуется и в «Двух капитанах», особенно в начале книги. М. А. Литовская подчеркивает, что в романе «в изобилии присутствуют тайны и случайные совпадения, происки предприимчивых негодяев, опасности, которых удается избежать только в результате счастливого стечения обстоятельств, неожиданные препятствия, возникающие на пути героев»[196]. Все это признаки авантюрного романа, но вместе с тем и сказки, где история – достаточно немотивированно, на одном упорстве – достигает благополучной развязки.

Тема сиротства переплетается в книге с темой побега из дома: сначала Саня хочет бежать от отчима, потом от «перспективы оказаться в детдоме»[197]. Однако в конце концов он все же попадает в детдом, и снова, как в «Республике Шкид», детдом оказывается правильным местом для жизни, круглый сирота – детдомовец Саня счастливее, чем лишившаяся отца Катя, живущая в родном доме. Интересно, что внутри романа о сироте (вернее, о нескольких сиротах) есть вставная история с пьесой – трагедией «Час настал» – о приемыше, в которой он «благородный герой и положительный тип»[198].

Популярность «Двух капитанов» выдержала, по всей видимости, проверку временем. Еще одно прочтение темы, на это раз более современное, предложено в мюзикле «Норд – Ост» (2001)[199]. «Зрители “Норд – Оста”, поставленного по роману, волнуются не меньше, чем советские подростки: встретятся – не встретятся герои, разоблачат – не разоблачат злодея, найдут – не найдут полярную экспедицию. Такая “выносливость” текста не может не удивлять»[200]. Однако в мюзикле сиротство Сани не играет такой уж значительной роли. И, говоря об этом мюзикле, невозможно не вспомнить о трагической реальности террористического акта на Дубровке, произошедшего во время спектакля «Норд – Ост», которая переплелась с трагическими событиями романа «Два капитана»[201].

Глава 14

А завтра была война

Я – найденыш.

Как революция и Гражданская война, Отечественная война, конечно, привела к тому, что огромное число детей потеряли родителей – отцов на фронте, матерей в тылу – или просто потерялись в неразберихе бомбежек и эвакуации. Тема сиротства немедленно, в каких – то случаях прямо во время войны, возродилась в советской литературе. Одним из первых появился «Сын полка» Валентина Катаева (повесть была написана в 1944 году и издана уже в 1945–м). Герой «Сына полка» Ваня Солнцев, оставшись сиротой, попадает в батарею капитана Енакиева, потерявшего всю свою семью, и тот становится мальчику названым отцом. Но ненадолго: капитан погибает в бою, перед смертью успев распорядиться судьбой мальчика – Ваня попадает в военное училище. Как очевидно из последней сцены, теперь в его судьбе примет участие седой, заслуженный генерал. Сходным образом в рассказе Михаила Шолохова «Судьба человека» (1956–1957) шофер Андрей Соколов, тоже потерявший в войну всех родных, встречает мальчика – сироту Ваню и называется его отцом. Более примечательной, чем сам рассказ, стала его экранизация Сергеем Бондарчуком в 1959 году. Тема встречи двух осиротевших людей, когда, в сущности, не ясно, кто из них помог кому, – стержневая и для Катаева, и для Шолохова. Имя главного героя – Иван – выбрано ими не случайно, это самое типичное русское имя символизирует всех военных сирот[202].