То самое чувство - Лия Роач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ответов не было, а спросить у него самого я, конечно же, никогда не решусь. Как не решусь и сама написать, хотя телефон из рук почти не выпускаю, постоянно проверяя, не пропустила ли звонок или сообщение от него, и доводя себя до аритмии каждый раз, когда телефон издает хоть какой сигнал. Но нет, ничего я не пропустила – это всегда не он.
В субботу, выйдя из БургерКинга, мы дошли до центра и прошли по аллее главной улице города до конца, а оттуда пешком до моего дома – почти двенадцать километров за почти три часа, – всю дорогу держась за руки. Это было очень ново для меня и очень… трепетно. От каждого его особенного взгляда сердце замирало или, наоборот, пускалось вскачь, гоняя кровь по моим венам и окрашивая ярким румянцем лицо, и без того порозовевшее из-за не по-осеннему холодного воздуха.
В подъезде он снова попытался меня поцеловать, но я в ужасе отстранилась – если это будет настоящий поцелуй, с языками (кажется, именно он называется французский?), Дэн сразу поймет, что целоваться я попросту не умею, и сбежит. Я была уверена, что опытным парням совершенно неинтересны неопытные девчонки. И как я собиралась усидеть на двух стульях – и избавиться от этого своего недостатка, и при этом не позволить Дэну узнать о нем – я старалась не думать. А, может, всё как-то само рассосется?..
Но он не звонит, встречаться со мной не рвется, а значит, моя тайна в полной сохранности. Хотя не исключено, что именно молчание моего несостоявшегося первого парня и стало причиной этой резкой вспышки бунтарства во мне. Погасить ее мне не удалось и вот…
– С кем тебя выгнали? – вырывает меня из моих мыслей голос классной. – С Костей Артамоновым, из одиннадцатого "А"? Старый друг, значит… – Бодрова неожиданно улыбается и смотрит на меня почти с теплотой.
Отчего вдруг такие перемены в суровой училке?! Но она не дает мне возможности всерьез задуматься над этим, произнеся задумчиво:
– Никогда я не любила эти уроки на два класса, кто их придумал? Значит, так, Кира, – резко меняет она и интонацию, и тему: – я уговорила Ольгу Ринатовну не доводить информацию о вашей выходке до педсовета и директора. Решим ситуацию миром, но маму к Великой приведи, это ее условие. Ты же согласна, что проблемы ни тебе, ни мне не нужны, да? Косте тоже скажи, чтоб не высовывался.
Я киваю и после ее позволения уйти выхожу из кабинета, в который начинают стекаться шумные восьмиклашки.
В кармане беззвучно вибрирует телефон. Достаточно взгляда на экран, чтобы сердце затрепетало – сообщение от Дэна.
"Приходи после школы ко мне на работу".
И тут же следом: "Я соскучился".
Чтобы унять не на шутку разогнавшееся сердцебиение, я делаю медленный вдох и такой же медленный выдох, блаженно прикрыв глаза. Он соскучился!
И, мгновенно забыв обо всех своих страхах и мыслях, на следующий урок – последний на сегодня – я лечу, почти не касаясь земли.
Но с каждой минутой, приближающей меня к моей новой встрече с Дэном, та легкость, которую я обрела, получив его сообщение, начинает заметно вытекать из меня, просачиться, как воздух из неплотно завязанного воздушного шарика. Или из автомобильной шины – в автоспорте это явление называют медленный прокол. И я на самом деле чувствую себя проткнутой, спущенной. На восторженный трепет предвкушения скорого свидания всё сильнее налипает безотчетная тревога, страх неизвестности и паника перед этим, таким непонятным мне, парнем. Я не могу разгадать его, не знаю, что он думает и чувствует, а когда позволяю себе сделать какой-то вывод на основании его слов или действий, следующей же фразой или поступком он убеждает меня, что я неправа.
Вот почему, если скучал по мне, он ни разу не позвонил, не прислал ни простого "привет", ни дурацкого смайлика? Даже если был очень занят, это же не занимает много времени.
"А сама ты почему не написала?" – тут же просыпается мое внутреннее оппозиционное альтер-эго и начинает закидывать встречными вопросами. – "Почему вместо того чтобы терзать телефон проверкой уведомлений, сама не отправила этот ни к чему не обязывающий "привет"? Сдрейфила? Там, может, и он дрейфил".
– Ой, всё, – говорю я вслух самой себе, пользуясь тем, что иду по улице и рядом никого нет.
Я топаю в этот его "Техноцентр" по любезно скинутому адресу, а там посмотрим, что из этого выйдет. И что ждет меня на его, Дэна, территории, пусть и не неформальной, а вполне официальной, я стараюсь не загадывать и даже не думать. В одном я могу быть уверена – сегодня разоблачение в эм… неискушенности мне не грозит. Не станет же он прилюдно позволять себе всякие вольности с поцелуями или еще чего похуже. Поэтому, собственно, я и согласилась прийти на работу, приглашение заявиться к нему домой, например, отклонила бы сразу – в такие игры я не играю. Пока, во всяком случае. Но несмотря на уверенность в собственной безопасности, сердце все равно беспокойно трепыхается в груди, не позволяя расслабиться.
Стены техноцентра полностью стеклянные, такие большие витрины, как у автосалонов, только размеры его поскромнее. Проходя вдоль одной из прозрачных стен к входу, я понимаю, что изнутри меня хорошо видно, и волнуюсь еще сильнее, сердце скачет еще быстрее – я будто чувствую его изучающий и торжествующий взгляд. Еще бы не торжествовать – он поманил, и я пришла. Прискакала по первому зову! Мне хочется развернуться и сбежать, но я себя останавливаю – это было бы непростительной дуростью. Нужно было или не приходить, или доигрывать партию до конца, раз уж ввязалась.
Взявшись за ручку, я пару секунд медлю, чтобы успокоить разогнавшийся пульс, и решительно дергаю ее на себя.
– Привет, – говорю весело, когда на звук открывающейся двери он поднимает глаза от стойки в центре зала.
Я столько себе напридумывала, а он меня и не видел. Да уж, воображение типа моего желательно
