Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Важнейшее из искусств - Андрей Чертков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раздаются голоса. Затем лязг убираемой лестницы. Свешиваюсь вниз.
— Место хоть расчистили?
— А то ж! — это Киря.
Этот прыжок я репетировал. Ребята об этом не знают: Киря жутко боится, что я сломаю ногу и не смогу доиграть.
— Жду команды, — кричу я.
Отхожу, готовлюсь. Нужно подбежать, присесть, упереться рукой, спрыгнуть вниз, четко приземлиться, можно с кувырком.
— Пошел! — крик.
Подбегаю к яме, упираюсь, прыгаю. Черт, лететь далеко: кажется, пола вообще не будет. По ноге больно бьет, приседаю, подпрыгиваю на здоровой ноге, бегу от площадки по переходу к боковой стене цеха. Морщусь от боли, но терплю: лица в этом кадре все равно не видно.
— Снято! — кричит Бочонок. Разворачиваюсь, хромаю обратно.
— Что с ногой? — В голосе Кири тревога.
— Ничего, ударил немного. Пять минут, и пройдет.
— Давай массаж… — начинает Милка.
— Не надо, — отрезаю. — Снимаем дальше.
Теперь нужно снять, как я бегу по парапетам и подвесным переходам к крану. На кране держится Алена, буквально на одной руке (на самом деле она подстрахована, на ней альпинистское снаряжение, она надежно пристегнута к крану). Я помогаю ей выбраться. Она говорит мне, что ждала меня. Я показываю ей Шар. Мы спускаемся вниз, дотрагиваемся до Шара, фильм заканчивается.
— Бегать сможешь? — спрашивает Киря.
Пытаюсь пробежаться по переходу. Нога болит.
— Нужно еще отдохнуть. Можно пока снять диалоги и сцену с Шаром.
— Идея, — говорит Киря.
Я иду первым. За мной гуськом все остальные. Киря — последним.
— Стой! — командует Бочонок. — Здесь взялись за руки, идем по этому мосту, потом — по лестнице. Не торопясь.
Он целится камерой.
Подходит Алена. Я беру ее за руку. Рука у нее теплая и мягкая.
— Куда смотреть? — спрашивает она.
— Ну, по ходу движения, как всегда ходите. Еще несколько секунд.
— Пошли!
Идем. Это странно — гулять вот так с ней за руку. Непривычно. Приятно. Доходим до лестницы. Спускаемся. Крик:
— Снято!
Алена тут же высвобождает руку, точно дотронулась до слизняка. Бочонок спешит к нам, меняет дислокацию: Теперь по этому мосту — дальше, до поворота.
Снова повторяется то же самое: крик «Пошли!», Киря и Милка где-то за спиной оператора, мы с Аленой за руки.
— Стоп!
Она убирает руку.
— Пропустите! — Бочонок проталкивается мимо нас. Доволен как слон. Дубли явно удачные. Спускается на два пролета ниже. — Спускайтесь сюда, еще одна проходка пониже!
Спускаемся: сначала Алена, потом я.
— Вот тут, — показывает Бочонок. — Пройдете по переходу, потом по той лестнице спускаетесь вниз, первым — Рэд.
Идем к указанной лестнице. Бочонок ведет нас камерой. Я спускаюсь вниз, Алена за мной. Я поднимаю голову. Хм… Почему на ней эти дурацкие камуфляжные штаны? Потому что мы не на отдыхе. Спрыгиваю, беру ее за талию, помогаю спуститься, идем прочь от лестницы.
— Снято!
Я замечаю, что из кармана Алениной камуфляжки почти выпал mp3-плеер, черный наушник свисает до земли.
— У тебя плеер сейчас вывалится.
— Спасибо.
Она поднимает наушник, запихивает плеер в карман, закрывает молнию.
— Что слушаешь?
— «Hay».
Бочонок уже рядом с нами, за ним Милка и Киря.
— Снимать буду со спины. Идете прямо к Шару, подходите. Одновременно поднимаете руки, другие руки сцеплены. Прикасаетесь к Шару. О'кей? — говорит Бочонок.
— О'кей, — отвечает Алена.
Шар примерно в двадцати метрах.
— Ближе подойти?
— Отсюда идите.
Идем. Бочонок сзади, он идет медленно, отпускает нас вперед. Шар все ближе и ближе. Я смотрю на Алену, она — на Шар. Потом переводит глаза на меня. Снова на Шар. Мне кажется, что вокруг — тишина. Мне кажется, что нет ничего, кроме меня и Алены и Шара перед нами. «Счастья для всех». Странно, что финальную сцену мы снимаем сейчас. Алена напевает какую-то мелодию — тихо-тихо, едва слышно. Прислушиваюсь. Что-то знакомое.
До Шара метра три, осталось несколько шагов.
«…тихие игры под боком у спящих людей… каждое утро, пока в доме спят даже мыши…» Она перевирает слова. Это «Hay».
Мы останавливаемся. Боковым зрением я замечаю Бочонка, который приближается к нам с камерой. Мы стоим и смотрим друг на друга. Одновременно протягиваем руки и касаемся Шара.
— Стоять так! Смотреть друг на друга! — говорит Бочонок.
Он наезжает камерой, в кадре теперь — наши руки на ржавой поверхности, я уверен.
— Снято, — удовлетворенно говорит Бочонок.
— Молодцы, — хвалит Киря.
— Как нога? — спрашивает Милка.
Подпрыгиваю на травмированной ноге. Нормально. Не отзывается.
— О'кей. Пошли прыгать.
Бочонок опускает камеру. Меняет кассету. Иду к лестнице. Киря за мной.
— Сначала снимем, как ты идешь к ней по балке, Алена на заднем плане будет. Потом уже крупные планы.
— Хорошо.
Алена что-то обсуждает с Бочонком. Милка идет последней.
Поднимаемся.
— Поможешь Аленку крепить.
— О'кей.
Балка двутаврового сечения, по ней ездила когда-то каретка стационарного крана. Теперь кран застыл посредине, железный трос покрыт какой-то дрянью, но крюк не оборвался. Болтается. Даже можно рассмотреть на нем надпись: «5 т». Пять тонн. Что может оборвать крюк, который выдерживает такую массу?
Балка довольно широкая, сантиметров восемьдесят. Если не бояться высоты, можно спокойно пройти. Что я и делаю. Иду по балке.
— Ты куда? — в ужасе произносит Милка.
Подо мной шесть этажей, не меньше. Иду вплоть до каретки крана. Тут есть место для оператора, площадка с поручнями. Перелезаю через поручни, разворачиваюсь.
— А что? — спрашиваю насмешливо.
Бочонок внимательно смотрит на балку:
— Алена, ты будешь болтаться где-то в метре от крана, ближе к нам. Страховку одну привяжем к крану, вторую — к балке. Рэд, ты идешь отсюда к ней, подхватываешь ее, затягиваешь наверх. Твоя страховка привязана к крану.
— Мне не надо страховки, — говорю я.
— Красуешься? — насмешливо спрашивает Алена.
— Да, — говорю я, перелезаю через поручни и иду обратно.
Киря укрепляет на поясе Алены карабин. Подхожу, проверяю. Хорошие карабины, немецкие. Профессиональное оборудование. Веревка тоже.
— А что-то ты говорил, у тебя проблемы с веревкой? — спрашиваю я.
— Нормально, сам видишь. Другую нашел.
Возвращаюсь по балке к каретке, тяну за собой разматываемую Кирей веревку. Тройным узлом перевязываю вокруг поручня платформы.
— Так будет видно, — говорит Бочонок. На полу платформы какая-то полусгнившая ветошь. Перекидываю ее через поручень, накрываю узел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});