Тень всадника - Анатолий Гладилин

Джек (тогда еще Джек Лондон) козырнул картой. Географической. И он был старше ее на 15 лет. Значит, по логике, она попадала не только в другую страну, но и в другую среду. Особых иллюзий в городе Грез Дженни себе не строила. Внешне она не соответствовала американским стандартам (голубоглазая блонда, рост 180 см, причем полтора метра приходятся на ноги), около нее не затормозит красный "феррари" и известный режиссер не позовет: "Хэлло, бэби, я хочу тебя снимать в кино". Такие номера откалывали в Москве третьестепенные киношники, и кончалось, естественно, тем, что девочку не снимали, а с девочки снимали. Однако по теории вероятностей где-нибудь в десяти милях от Голливуда вполне мог иметь место какой-нибудь вшивый коктейль, и какой-нибудь (нибудь - второй смысл: не быть?) старый приятель Джека, сменивший боксерские перчатки на... Осветитель? Оператор? Администратор? Козел-каскадер в телеогороде? И вот светская беседа о погоде плавно заворачивает на профессиональные творческие темы (скандал на съемке, который закатила N, звезда секс-поп-рока) и приятель Джека, заинтригованный эрудицией Дженни (все-таки ВГИК, факультет кинокритики!), небрежно роняет: "Позвони мне, деточка, в контору". И если бы Дженни зацепилась хоть четвертой ассистенткой пятого помощника, то дальше благодаря воле, энергии, целеустремленности - она бы вышла со временем на определенный уровень, она бы поднялась по этажам. Режиссер? Гм... проблематично. Пресс-атташе? Возможно. Менеджер? Да! Человек, к которому прислушиваются звезды и мимолетные кометы голливудского небосвода. Ведь от нее бы зависело, какая завтра будет погода.

Фигушки, фигушки, фиг-фигнюшечки!

Ее Лос-Анджелес оказался глухой провинцией. Из этой провинции не было доступа в воздушные телекинозамки. Видит око, да зуб неймет. Как ни странно, теоретически из Москвы было ближе. Гостя из Москвы встретили бы не через парадный ход, но с любопытством. Правда, для этого требовалось быть 3. А. или... быть рядом с 3.А.

Она не нашла адекватной себе компании. Нашла работу в медицинской компании. Поднялась на второй этаж. Вице-президент. Звучит впечатляюще.

Звонит Президент:

- Дженни, мы горим. Нам надо триста тысяч долларов.

Что ж, разговор в духе большого бизнеса. А подоплека? Хозяин, хитрый, пронырливый япошка, сделал деньги на медицинских страховках. И продолжает в том же направлении. Значит, Дженни нужно просмотреть досье каждого пациента и посоветоваться с каждым врачом. Какой курс лечения в госпитале они могли бы еще провести (совсем не обязательно, что проводили!), который социальное страхование обязано компенсировать. И не лепить от фонаря (перелом обеих ног шизофренику! Выгодная операция, да инспекция Сошел Секьюрити, социальное страхование поймает, накажет крупным штрафом, и накрылись тогда карьера Дженни алюминиевой пуговицей), а придумать нечто достоверное, например, в случае с шизом - ежедневные сеансы психоанализа. Их наличие или отсутствие никаким рентгеном не обнаружить. Тут главное - не промахнуться. Безнадежному шизу психоанализ - как мертвому припарки, явная ошибка диагноза, доктора на себя ответственности не возьмут. Выбрать полувменяемого пациента, который бормочет несусветную чепуху, - к нему инспекция приставать с вопросами не будет. Выбор кандидатов (в депутаты!) на совести докторов. Задача Дженни просчитать рентабельность операции и, если годится, - правильно ее оформить, внести в компьютер. И искать следующую. Это Дженни называла "скрести по сусекам". Так она наскребла требуемую сумму. Между прочим, зарплату ей платили не за это, от основной работы ее никто не освобождал. Никого не интересовало, как Дженни выкрутится, хоть сиди по ночам. Зато когда она приносила то, что наскребла, на блюдечке с голубой каемочкой, представитель Страны восходящего солнца встречал ее, как императора Хирохито. "У тебя не голова, а филиал Уолл-стрита!" Хирохито с Уолл-стрита! В Дженни пропадал поэт.

Но где наша не пропадала! Пусть ей не мелькать на голливудских party, не украшать своим присутствием интеллектуальные тусовки - эта жизнь прошла мимо, у Дженни другой путь. Нормальные герои всегда идут в обход. Она вылезет, наберет сил и опыта (и материальных средств), а потом откроет собственный бизнес. Деловая женщина, хозяйка фирмы, офис в стеклянном небоскребе Даунтауна - вот исполнение ее американской мечты.

И хорошо бы ей заранее запастись партнером. Лучше - партнером и мужем по совместительству, с деньгами, связями и чтоб умел пахать, не отлынивал от работы. К экзотическому Востоку Дженни склонности не имела. Выходцы из России автоматически исключались. Сколько она их повидала, непризнанных гениев театра, кино, зубоврачебных кабинетов, общественных туалетов, геологических перемычек и дверных отмычек - перекуры, перезвоны, пожарная боевая готовность к задушевной беседе о смысле жизни и к приему стакана. "А работать когда будешь?" "Работать? Завтра". (Вот кто пахал почти круглые сутки на концертах, съемках, спектаклях и репетициях - так это 3.А. Не халтурил, вкалывал без дураков. Увы, 3.А. - штучного производства, таких больше не делают.) То есть вырисовывался портрет-робот (Роберт? Пускай повесится!) туземного американца, потомка пионеров и землемеров, помесь ковбоя с плейбоем (писать, писать надо Дженни стихи!), неутомимо погоняющего лошадей или машину мощностью в двести лошадиных сил. Но тут вступала в действие специфика Города Ангелов. К тому же плейбоя требовалось заарканить в ближайшие несколько лет, ибо Дженни, как специалист по истории кинематографа, знала: плейбои-ковбои гонялись по пустыне и прериям за кем и чем угодно - коровами, бандитами, золотом, бизонами, дилижансами, индейцами, злодеями, прохиндеями - и никогда никто за пожилыми дамами!

Леди и джентльмены! Не выдавайте наших тайн! Ведь на самом деле смелая и решительная Дженни была жуткой паникершей, она дико боялась возраста.

Ладно, разберем проблему строго и научно. Слово докладчику и оппоненту.

Докладчик:

- Природа крайне несправедлива к женщинам. Девичий век короток. Сейчас на меня много охотников...

Оппонент (хихикая):

- Я бы тебя трахнул.

Докладчик:

- А через десять лет?

Оппонент:

- В тридцать пять баба ягодка опять!

Докладчик:

- А через двадцать? Оппонент:

- Мм... смотря по обстоятельствам.

Докладчик:

- Да ты и смотреть на меня не будешь. На пятидесятилетнюю женщину залезет разве что верный муж раз в месяц в целях поддержания своего здоровья. Я разочаровалась в мужиках. Умные, многоопытные, талантливые мужики, все после пятидесяти теряют голову, скачут козлами за молоденькими юбками, падая по дороге от инфарктов. Мужик, он долго в цене. Вон Тони. Сколько баб еще готовы (вижу по их глазам) немедленно лечь с ним в постель, а ведь ему за... за... даже не знаю, надо спросить.

Оппонент (притворно вздыхая):

- Закон природы... Кстати, замечание по стилю. Молоденькие юбки неграмотное выражение.

Докладчик:

- А образ старого козла тебя устраивает? О'кей, поговорим о природе. Ты хотел меня трахнуть. Да не красней... На сколько раз ты способен?

Оппонент (оживившись):

- Такая сексапилочка! Четыре или пять.

Докладчик:

- Хвастун бессовестный! Два, три раза, и ты отвернешься, захрапишь. А я, по закону природы, еще желаю. Что прикажешь делать? Бежать к другому?

Оппонент (возмущенно):

- Это блядство!

Докладчик:

- Это лицемерие! Когда на меня спрос, я не имею права им воспользоваться. Нарушаю законы приличия. Для мужика поиметь как можно больше баб - дело чести, доблести и геройства. Почтенные литературоведы изучают донжуанский список Пушкина. Скоро он станет академическим предметом, студенты будут по нему сдавать зачеты, зубрить наизусть: "такого-то числа с Божьей помощью уе... Анну Керн". Прошу прощения, цитирую по первоисточнику. В то же время амурные подвиги Анны Керн стыдливо замалчиваются. Почему? Ведь не потаскуха. Пушкин ее назвал "гением чистой красоты". Да слишком много было амуров, публика шокирована. Значит, если мужик получает удовольствие от женщины - бурные, продолжительные аплодисменты. Если женщина от мужика - из зала оскорбительные выкрики: "ай-я-яй, как не стыдно!" Но когда через энное количество лет я захочу на законном основании, то обнаружу вокруг себя пустыню: ковбои и плейбои стремительно улепетывают к горизонту.

Какая резолюция принята в итоге научной дискуссии - нам неведомо. Во всяком случае, это не поколебало решимости Дженни искать американца с нужным профилем. Иначе она повторит за Марселем Прустом поиски утраченного времени. Что тянуть? Как гласил советский лозунг: "Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!" Причем Дженни была не прочь выполнить пятилетку в четыре года, советское воспитание.

И вдруг - та-та-та-та! та-та-та-та! - позывные Судьбы, Пятая симфония Бетховена (эрудитка Дженни, с ума сойти!), встреча в столовке самообслуживания на Вилшер-бульваре. Все планы к чертовой матери. Нужному профилю энергичного ковбоя-плейбоя, компаньона по бизнесу профессор Сан-Джайст абсолютно не соответствовал. Полное несовпадение! Тогда зачем? Любопытный вопрос, особенно если учесть, что Дженни не могла и часа высидеть в конторе, не позвонив домой и не услышав его голоса...