На рубежах Среднерусья - Николай Наумов

— Этими силами девятая армия способна прорвать нашу оборону и овладеть хотя бы Курском?

— Пока этих сил явно недостаточно. Поданным «языков», сорок первый танковый корпус, участвовавший в контрнаступлении, еще не восстановил силы, тяжелых танков в нем пока пять десятков. Но невдалеке от железной дороги замечены группы офицеров, проводивших рекогносцировку. Не исключено, что они принадлежат тем частям, которые будут сменять дивизии сорок первого танкового корпуса.

— Что у врага в ближайшем тылу?

— Крупных резервов не обнаружено.

— Из второй танковой армии могут быть переданы танковые соединения в девятую?

— Вероятно. Но от Зуши до Жиздры — полоса ведения разведки Брянского и Западного фронтов.

— Войска врага, расположенные перед ними, могут быть в считанные дни переброшены в вашу полосу. Очень боеспособные. Во Ржевском мешке они сидели почти полтора года. При наших попытках окружить и разгромить их они оказали нам очень серьезное сопротивление. Следите, товарищ Малинин, за противником во сто глаз, вооруженных имеющейся техникой. — И перекинул строгий взгляд на авиатора: — Командующий воздушной армией.

Генерал Руденко, молодой красавец, можно сказать, взлетел, как истребитель, но не от предчувствия жестких слов маршала, а от желания показать ему, что авиация фронта готова как надо вершить дела в небе.

— Что вашими соколами вскрыто или хотя бы замечено в глубоком тылу?

— В глубокий тыл разведчиков фронта не пропускают немецкие асы. В районе Курского выступа их еще предостаточно.

— У вас что, нет своих асов, способных проникнуть в тылы врага?

— Есть, но немецкие истребители находятся в более выгодном положении. О появлении в воздухе наших самолетов их истребителей оповещают радиолокационные станции. Это позволяет им обнаружить наши самолеты, едва они приближаются к передовой. За минуты их «мессеры» занимают выгодное положение, что позволяет им накидываться на наши самолеты-одиночки или пары неожиданно. Одни сбивают, другие вынуждают возвращаться на аэродромы ни с чем.

— У нас ведь тоже есть радиолокационные станции.

— Да, «Прегматит» лучше немецких, но за линией фронта они мало помогают самолетам. К тому же их единицы.

— Я люблю ваших соколов, но их трудности несравнимы с трудностями пехотинцев. Поэтому принимайте меры, чтобы как можно чаще просматривать тылы врага. Иначе командующему фронтом будет трудно привести войска в необходимую для боев готовность.

Жуков заслушал генерала-танкиста Орла, инженера Прошлякова, но ни с одним вопросом не обратился к Рокоссовскому, считая, что в какой-то мере неудачный ответ может повредить его авторитету. А авторитет командующего при всех обстоятельствах должен быть безупречным, его приказ, даже слово, должны выполняться без заминки и возражений. Обратился к Рокоссовскому, лишь закончив знакомство с его помощниками.

— Я, Константин Константинович, намерен выехать на НП Пухова. Пусть туда подъедет и Романенко, а немного погодя командарм второй танковой. Хочу присмотреться к ним, ну и дать понять, что дела предстоят серьезные. Значит, соответственно они должны и управлять своими войсками.

Должность командарма Жуков расценивал как ключевую в операциях, поскольку в армии соединяются проблемы тактики и оперативного искусства. Именно командарм связывает воедино все средства, которыми располагают войска, что и создает предпосылки командующему фронтом и Ставке верно и своевременно вводить резервы для перелома хода сражения. При всей высокой оценке возможностей Рокоссовского Жуков считал его мягковатым, чтобы вогнать в командармов очень важное: предстоящее сражение, которое может развернуться в битву, потребует стойкости до самопожертвования не только от солдат и низовых командиров, но и от командармов.

Подумав, Жуков сказал:

— Вы, Константин Константинович, уже хорошо изучили предстоящее поле сражения, потому вам необязательно сопровождать меня. Возьму с собой Портнова. Все необходимое он запишет и доложит вам, попутно присмотрится к местности. Да и я похожу глазами, погляжу. На карте поле сражения плоское, а в действительности лощин и оврагов на нем не перечтешь. Знаешь слова Суворова: гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.

Обед прошел в дружеских разговорах. Вопреки молве Жуков держался товарищески, острил, без настороженности отвечал на вопросы, в которых прослушивались и нелестные намеки. Выпив холодной колодезной воды, встал. Тут же встали все.

— Час потех прошел — примемся за дело.

Выйдя на крыльцо, деловым шагом направился к «виллису». В нем уже сидели порученец и Портнов, а рядом пристроилась машина с охраной и броневик.

В Понырях Жукова встретил командарм Пухов. До сегодняшнего дня дороги командующих не пересекались, и Жуков, уже настроенный на рабочий лад, зорко всмотрелся в генерала. С первого взгляда не показался: полное, без складок лицо, губы вроде бы никогда не сжимались в тетиву, фигура тоже мешковатая. Начальство не ел глазами. Жукову вспомнилась справка о командармах, подготовленная порученцем. Пухов больше служил, чем командовал. Последняя должность перед войной — начальник учебного отдела тыловой академии. Однако в первый год войны неплохо командовал дивизией, почему и поставили на армию с «несчастным» тринадцатым номером, и вот уже полтора года бессменно командует ею. Все военное образование — курсы «Выстрел». Значит, сам немало учился и заполнил голову не только знаниями, но и умом, чего не всегда дают академии.

Жуков, подав командарму руку, со сдержанной уважительностью спросил:

— Откуда нам можно осмотреть ваши боевые владения?

— С моего НП. Но он расположен близко к передовой, — предупредил Пухов.

— Не на снайперский же выстрел?

— Чуть дальше.

— Пойдем к нему по ходам сообщения, и немецкие наблюдатели не разглядят, кто пожаловал на передовую к ним под нос.

НП оказался добротным — блиндаж с двумя накатами из бревен и рельсов, пересыпанных землей, широкая амбразура, через которую просматривалась полоса местности между шоссе и железной дорогой, идущими к Курску.

— Не рискованно ли ставить себя прямо под главный удар неприятеля? — стал прощупывать командарма Жуков.

— Я буду находиться в более безопасном месте, чем солдаты. Потом, когда командарм за спиной, отступать стыдновато.

— Что ж… резон в этом есть

Взяв у порученца карту, Жуков принялся осматривать оборону неприятеля. Вскоре бинокль не устроил его, и он перешел к стереотрубе. Осмотрел первую, затем вторую траншеи, видимые участки третьей, задерживал объектив на огневых точках. Кое-где просматривалась глубина. Везде оборона выглядела безжизненной. Чего-либо из того, что могло подсказать о подготовке врага к наступлению, Жуков не приметил, однако маршал знал, как строго немецкие командиры и солдаты соблюдают указания по маскировке.

Увидев участок траншей, уходящих от села Похвального на северо-запад, определил — отсечная позиция. Только на ней заметил копошившихся солдат. Выходило, будто противник совершенствует свою оборону, чтобы сорвать наступление на Орловский выступ, нависавший над Курским.

Отодвинувшись от стереотрубы, маршал спросил командарма:

— Как ведет себя неприятель?

— Пока относительно спокойно.

— Что значит относительно?

— Артиллерией периодически обстреливает позиции дивизии. Активнее действует авиация — воздушные бои почти ежедневные.

— «Рама» где чаще кружится?

— На участке от Малоархангельского до Тросно. Похоже, фотографируют нашу оборону во всех подробностях.

— Какие изменения замечены вашей разведкой в поведении войск врага?

— Какие-то особенные не отмечены. Положение войск остается почти таким же, как и в конце апреля, когда врагу удалось немного потеснить дивизии брянского участка.

— Уверены?

— Не совсем. В последнее время захватить «языков» не удавалось — противник устрожил оборону переднего края, прикрыл его минами и проволочными заграждениями, оборудовал сигнализацию. Задень разведчики проволоку — тут же банки-склянки затарабанят так, что с нашего передка звон их слышен.

— А второстепенные признаки не подсказывают вам, что неприятель производит смену войск?

Пухов замялся.

— Конечно, «языков» желательно захватывать, но смену войск можно определить и по пустячным, казалось бы, признакам. Перед одной дивизией на Западном фронте разведчики установили наблюдение за лошадью, которая паслась в трех километрах от передовой. И вдруг она исчезла. Захватили «языка» — он показал: дивизия отведена на другой участок фронта. Поискали как следует и обнаружили, что она вошла в состав ударной группировки, готовящейся к наступлению. Надо изучать оборону врага так, чтобы самые мелкие признаки могли подсказать вам: враг готовит или заканчивает подготовку атак. Проведите сбор разведчиков и настропалите их, чтобы они и без захвата «языков» могли достоверно сказать, где и когда враг нанесет удар.