Практическое руководство по злу - overslept

Последнюю фразу он произнёс странным тоном, словно шутил. Я не совсем поняла, в чём тут юмор, поэтому просто бросила на него насмешливый взгляд. Я не думала, что встречала Сабах раньше, но силуэт, появившийся из-за угла бульвара Пионов, был легко узнаваем. Женщина с оливковой кожей, более известная как Капитан, снова была без шлема, вдобавок сегодня она щеголяла без плаща — было до боли легко увидеть, насколько она высока и широка. Определённо выше восьми футов, и с бо̀льшим количеством мышц на теле, чем у любого орка, которого я видела — а орки были большими. Одного её вида было достаточно, чтобы рассеять тех немногих стражников, которые всё ещё оставались поблизости, хотя она проигнорировала их и направилась прямо к нам.

— Блэк, — поприветствовала она его. — Мисс Обретённая.

Её голос был глубоким и в нём угадывался певучий акцент праэс. Я кивнула в ответ, пользуясь случаем, чтобы получше рассмотреть её. Крупный нос и глубоко посаженные голубые глаза с изящно изогнутыми ресницами, которые казались почти неуместными на таком, ну, грубоватом лице. Она больше походила на карикатуру, на человека-переростка, чем на кого-то реального, и огромный молот, висевший у неё за спиной, усиливал это впечатление.

— Орим разместил своих легионеров? — мягко спросил Рыцарь.

Она кивнула.

— Он был необычно нетерпелив в желании запереть дворец, — заметила она. — Мазус умудрился испортить и с ним отношения.

Это, конечно, объясняло, почему легионеры, которым я подавала напитки, слишком редко могли сказать что-нибудь хорошее о губернаторе. Такая неприязнь, как правило, передавалась от высших чинов к подчинённым, а у меня сложилось впечатление, что генерал Орим был довольно популярным лидером. И теперь они перекрыли все входы и выходы из дворца. Теперь главный вопрос заключался в следующем: зачем? Тот странный разговор с Чёрным Рыцарем в гостинице оставил у меня впечатление, что Мазус был в ссоре с Императрицей. Но у неё наверняка есть и другие способы наказать этого человека, кроме как послать свою правую руку. Гневное письмо, с императорской печатью на нём, было бы вполне уместно, и всё это не прибегая к делам с плащом и кинжалом, которые происходили прямо сейчас. Может быть, ему откажут в губернаторстве? С моей точки зрения, это было бы просто идеально. Лауэр снова окажется на военном положении, пока не прибудет следующая напасть праэс из Пустоши, и, если повезет, следующий идиот во дворце окажется более компетентным, чем этот. Впрочем, если бы это было всё, что они планировали, они бы не стали так напрягаться, решила я. Если только они не ожидают неприятностей.

— У тебя такой вид, будто планируешь убийство, — раздался голос, вырывая меня из моих мыслей.

И Блэк, и Капитан смотрели на меня со смесью любопытства и развлечения.

— Удивительно слышать это от вас, сэр, — ответила я, мои губы сами собой сложили слова, прежде чем мой разум успел вмешаться.

Капитан фыркнула, и, надеюсь, это означало, что меня не убьют среди бела дня.

— Девочка права, — сказала она хриплым голосом. — Я никогда не видела, чтобы ты выглядел так, будто не замышляешь что-то зловещее.

Рыцарь с отвращением морщит нос:

— Зловещее? Векеса плохо на тебя влияет. И подумать только — ты была так почтительна, когда мы впервые встретились.

Гигантская женщина закатила глаза, а я стиснула зубы, чтобы скрыть своё недоверие. Я никогда всерьёз не предполагала, что в конечном итоге столкнусь с кем–либо из Бедствий, но те несколько раз, когда я размышляла об этом, включали намного меньше… Насмешек. Подшучивание — это то, что делают обычные люди, а не то, чем занимаются убийцы. Кроме того, разве не герои должны быть самыми остроумными? Самое лучшее, что получалось у злодеев в историях, — это монологи или, может быть, реплики о том, как поглощение силы из сверхъестественной мерзости, заключённой в камень, не могло пойти не так. Я осторожно ущипнула себя, на тот случай, если Захарис запорол моё исцеление, и у меня случились особенно реалистичные галлюцинации. Капитан взглянула на небо и нахмурилась.

— Нам нужно поторопиться, чтобы успеть до того, как гости этого маленького говнюка напьются, — проворчала она.

Неужели она только что назвала Имперского губернатора Лауэра маленьким говнюком?

— Думаю, вы имеете все шансы стать моим любимым злодеем, — сказала я женщине максимально честно.

Губы праэс дрогнули.

— Мы должны оставить её, — сказала она Блэку. — Со времен Полей все слишком боятся тебя, предпочитая отмалчиваться.

— Очевидно, кто-то забыл сообщить об этом Чернокнижнику, — пробормотал Рыцарь. — Но ты права — возможно, нам придётся убить нескольких, чтобы привести их в нормальное состояние, если они слишком пьяны.

И вдруг мне показалось, что кто-то вылил мне на спину холодную воду. Небрежность, с которой Рыцарь только что упомянул об убийствах, вернула меня в реальность. Злодеи. Забавные и почти милые, но всё же злодеи. Я видела нищих калек в Лэйксайде с отсутствующими конечностями или телом, полностью покрытым ожогами, полученными во время Завоевания, благодаря работе этих двух беспечных людей, стоящих рядом со мной. То, что они ненавидят тех же людей, что и я, не означает, что мы на одной стороне. Не стоит забывать об этом. Я собиралась присоединиться к Легионам, чтобы использовать систему, построенную Империей, а не стать ещё одним её винтиком. Я постаралась не показать своего смятения и последовала за ними, когда они направились к дворцу, а Чёрные Стражи, не говоря ни слова, последовали за ними.

Было немного жутковато, насколько они были молчаливы, на самом деле. Я не могла припомнить, чтобы кто-то из них что-то говорил или чтобы кто-то видел их лица под шлемами. Ходили слухи, что всем слугам и телохранителям императорской знати вырвали языки, но мне было трудно в это поверить. Люди, рассказывающие эти байки, были того же сорта, что и те, кто говорили, что причина, по которой Императрица Ужаса была так прекрасна, заключалась в том, что она купалась в крови невинных. А это очень глупо. Во-первых, в Атере должно было быть ограниченное количество невинных. Во-вторых, ванна, полная крови, это много. Если только у них не было какого-то особого заклинания, чтобы выкачивать кровь из людей — которым праэс не преминули бы воспользоваться, то означало, что каждый раз они убивали по меньшей мере троих взрослых, и, если Императрица не хотела