Соблазненная принцем - Кристина Додд

— Вы сказали, что побывали там. Значит, теперь вы понимаете, почему я не устраиваю вечеринок и не хвастаюсь своим домом?

— Да. Атмосфера в замке, прямо скажем, удручающая. Мрачновато, совсем в готическом стиле. Подъемный мост едва держится. А эти подземные темницы? С канделябров свешивается паутина…

Жан-Пьер подошел к Халкону Гуэрре, чтобы погладить его.

Жеребенок, не позволив ему прикоснуться, попятился.

Рауль, успокоив жеребенка, сказал:

— Видели бы вы, как там было, когда я туда въехал. Теперь там стало гораздо лучше.

Жан-Пьер засмеялся с довольным видом.

— А еще мне хотелось бы знать, на что ты тратишь свои деньги?

— На что большинство мужчин тратят свои деньги?

— Ты не содержишь любовницу.

— Зато я помогаю довольно многим моим хорошим друзьям.

Рауль многозначительно помедлил.

— Да, женщины всегда хорошо о тебе отзываются. — Судя по всему, этот факт не доставлял удовольствия Жан-Пьеру. — Однако мой визит не дал мне ответа на главный вопрос: зачем англичанину переезжать в такую страну, как наша, обосновываться здесь и покупать полуразрушенный бывший королевский дворец?

Пора было подвести черту под разговором.

— Я сделал это три года назад.

— А я всего лишь недавно стал человеком, поддерживающим правопорядок в стране, которой правят де Гиньяры.

— Правильно. Ты получил эту работу всего несколько месяцев назад, не так ли? Когда твоего предшественника нашли повешенным на дереве.

Дафидд незаметно вышел из стойла.

Томпсон поднял кожаную уздечку и повесил на гвоздь.

Они недооценивали умения Жан-Пьера держать себя в руках. Он стоял, похлопывая по голенищу сапога кнутом для верховой езды, и улыбался.

— Да, это был благоприятный для меня поворот событий.

Сказано просто и ясно, хотя человек, которого он заменил, приходился ему кузеном.

— Если мой предшественник не проявлял любопытства в отношении такого человека, как ты, — сказал Жан-Пьер, — значит, он был болваном, который заслуживал того, чтобы его повесили.

— Он был повешен Жнецом, который скакал по полночным дорогам, чтобы придать достоверность старому как мир мифу о том, что когда привидение старого короля появится верхом на коне, следует в ближайшем времени ждать возвращения нового короля.

— Это всего-навсего человек в маскарадном костюме, — сердито сказал Жан-Пьер.

— Да, конечно. Надеюсь, ты не думаешь, что я такой олух, что поверю в привидения или призраки? Я англичанин и стою выше всей этой ахинеи.

Жан-Пьер даже не подозревал, что он говорит чистую правду. Ведь Рауль сам помог упростить выезды Жнеца.

— К тому же я развожу коней. — Он жестом указал на Халкона Гуэрру. — Я играю на скачках. И время от времени навещаю богатую женщину. Я выбрал для проживания Морикадию, потому что могу заниматься здесь всей этой деятельностью с большой выгодой для себя.

— Ты именно такой мужчина, которые нужны морикадийским казино для процветания, — сказал Жан-Пьер.

— Да. Так с чего бы тебе проявлять ко мне любопытство? — спросил Рауль.

Жан-Пьер, прищурившись, посмотрел Раулю в лицо:

— Ты напоминаешь мне кого-то… Человека, которого я встречал раньше.

Глава 12

Рауль лихорадочно обдумывал ситуацию. Кажется, его приезд сюда не сопровождался никакими слухами о его морикадийском происхождении. Гримсборо оттого и приказал своему обслуживающему персоналу не болтать о происхождении Рауля: он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что в жилах его сына течет неанглийская кровь. Разумеется, ему безоговорочно подчинились. Правда, Рауль был очень похож на последнего морикадийского короля, но это сходство не так бросалось в глаза, поскольку он носил длинные волосы до плеч, так что пока никому не приходило в голову, что он как-то связан с королевской семьей. Он был твердо намерен не дать Жан-Пьеру стать первым, кто заметит это сходство. Взглянув ему прямо в лицо, Рауль постарался привлечь его внимание к своим зеленым глазам.

— Ты бывал в Англии? Возможно, мы там встречались.

— Я никогда не бывал в Англии. Так что — нет. Ты напоминаешь мне человека, которого я видел очень давно…

Жан-Пьер уставился на Рауля, пристально вглядываясь в него.

— Когда же это могло быть?

— Мне самому этот вопрос не дает покоя, словно больной зуб. Но я скоро вспомню. А пока я с нетерпением жду следующего визита в твой дом.

— В следующий раз я пришлю приглашение.

— В этом нет необходимости. Я нахожу, что гораздо забавнее просто… зайти на огонек.

Жан-Пьер прикоснулся пальцами к своей шляпе, повернулся и вышел из конюшни, громко стуча каблуками по деревянному полу.

Томпсон, выйдя из стойла, смотрел ему вслед.

Рауля насторожил топот сапог Жан-Пьера.

— А ведь мы не слышали, как он вошел, не так ли?

— Нет, сэр, не слышали, — сказал Томпсон. — Он, должно быть, подошел крадучись.

— Он мастер ходить на цыпочках. Как ты думаешь, слышал он что-нибудь такое, чего не следовало слышать?

— Я уже подумал об этом и уверен, что не слышал. — Томпсон, продолжая смотреть из двери, понизил голос: — Интересно бы узнать, правда ли, что он вас помнит.

Рауль усмехнулся, фыркнул, потом, прислонившись к стене, расхохотался и кивнул.

Томпсону это явно не показалось забавным.

— Позвольте спросить, с каких пор?

— Мне кажется, он мог быть свидетелем одного происшествия, после которого меня срочно вывезли из Морикадии.

Рауль при этом воспоминании стал серьезным, хотя улыбка на губах осталась.

— Что это за происшествие?

Четкая дикция Томпсона стала еще более четкой.

— В те дни я был несколько диковат.

— Я это помню, сэр.

— Нет, ты не понимаешь. В том возрасте я был сущим наказанием. А потом из-за своих выходок вынужден был уехать в Англию. Это был жестокий урок, который заставил меня понять, что все, что я делаю, имеет последствия. Это, да еще тоска по дому поубавили мою прыть, — сказал Рауль, став абсолютно серьезным. — Но до тех пор… — Он покачал головой, вспоминая. — Семейство де Гиньяров славилось своим осенним пикником. Они усаживались в ярко украшенные повозки и ехали на поляну в лесу, где был воздвигнут великолепный белый шатер, и устраивали там пиршество, поедая мясо дикого вепря…

— Убитого преданными, любящими подданными? — подсказал Томпсон.

Рауль кивнул.

— Если их преданные, любящие подданные плохо исполняли свою роль, их ждала жестокая расплата. На протяжении всей нашей долгой истории члены моей семьи были воинами, так что мы умели охотиться на вепря. У нас были лошади, но они были слишком дороги для нас, чтобы, преследуя зверя, рисковать ими, доставляя удовольствие де Гиньярам. У нас было немного огнестрельного оружия, но его получали контрабандным путем, а де Гиньяры строго следили за этим, так что мы опасались попасться им на глаза с оружием.