Тени и нити - Сергей Охотников

Глава 7. (День третий)

Познавшие Истинную Природу в последние дни не могли находиться вместе. Старожилы подземной общины или присоединившиеся к ней в последние годы, все они одинаково сочились горечью и раздражением. Телепатическая связь Круга многократно усиливала терзающие искаженных чувства, переливала яд через край, напитывала им воздух. Мрабетмгни принял решение разделиться. Власти у него, впрочем, не было, только авторитет. Поэтому он ушел, не дожидаясь окончания споров. Новообращенные, познающие Истинную Природу под руководством профессора, последовали за ним.

Они долго шли, не касаясь эфира – нужно было оставить все темное позади. Мрабетмгни рассказывал о катакомбных общинах эпохи Тени. Полностью завладеть вниманием молодых непросвещенных людей он мог и без телепатических касаний.

Через полчаса профессор разрешил легкий контакт внутри группы и ориентирование по пси–меткам. Лейра Верди, чье новое имя было Зертриши, кажется, вздохнула с облегчением. «Слишком уж быстро они попали в зависимость от Истинной Природы», – подумал Берток. Впрочем, его подопечным хотя бы удалось не утратить способности мыслить здраво. Чего нельзя было сказать обо всех остальных членах Круга. Мрабетмгни прекрасно знал, как опьяняет, прорывая барьеры сознания, животворная пси Истинной Природы, но справедливо полагал и непрестанно доказывал на собственном примере – обостренные всепроникающие чувства не отменяют необходимости рассуждать и делать выводы.

Часа через три они расположились на отдых в одной из выдолбленных в каменной толще комнат. Зертриши изнывала от тоски по Кругу, аура ее сочилась сероватым холодком. Остальные хоть пытались скрыть свою слабость. Профессор дал добро на дальний контакт. Радостные рыжие огоньки окружили Лейру. Раскрывшись она выбросила в сторону подземного дома тонкое длинное щупальце. Девушка так и сочилась щекотным теплым возбуждение. Яркий эфир перекинулся на Эзердри и Азхезхи. Берток поспешил отодвинуться – истинное сопереживание манящее и полное неизвестных обычному человеку радостей таило в себе опасный, особенно в критической ситуации, разрыв с реальностью. «Там…Там»… – Зертриши начала задыхаться. Пульсирующая чернота ее ауры могла в любой момент перейти в серебристо–лиловую вспышку смерти. Темное отчаянье начало накрывать и остальных. Мрабетмгни залепил девушке звонкую пощечину. Багровые огоньки задергались вокруг нее: «Там что‑то»… – черные росчерки вновь взяли верх. Паника большеглазая и подзуживающая подступила к самому горлу профессора. Ни в коем случае не поддаваться – ведь он, единственный, кто может что‑то сделать. Еще одна тяжелая пощечина и вода из фляги в лицо. Похоже, помогло. «Там что‑то страшное. Смерть, пустота и наполненный болью эфир», – смогла выговорить, наконец, Лейра: «Как будто… как будто», – она снова начала задыхаться, но справилась с собой: «Как будто всех резали на мелкие кусочки, а они даже не сопротивлялись».

— Всем успокоиться. Идите за мной. Молчание полное, до самой глубины, – скомандовал Мрабетмгни. Магический огонек зажегся, освещая наполненную перепуганными людьми подземную комнату. Берток только кивнул на разложенные по столу остатки съестных припасов и направился к выходу. Прием подействовал – аура группы медленно, но все‑таки освобождалась от темного яда, становясь прозрачной и незаметной. А ведь никто кроме него не обучал новообращенных глубокому молчанию. На все выступления профессора вроде: «То, что наши пси–импульсы сильнее и точнее любой известной нам эфирной активности животного или человека, еще не означает нашей неуязвимости. В природе на любого хищника всегда найдется другой: более ловкий, быстрый, сильный или искусный», – Круг неизменно отвечал равнодушным недоумением. И это в лучшем случае.

Берток решил идти прочь от подземного дома, на поверхность через ходы разрушенных фортификаций Треугольника. «Страж пробудился и желает расправиться с нами», – мысль билась о возведенный профессором стеклянный купол молчания. А ведь он знал, что так будет, чувствовал напитанной снами Резиг–тара аурой. Но боялся обратить знание в слова. Да никто и не поверил бы, забили бы старика пси–кулаками и прогнали прочь – Страж Пронзительности был создателем Круга, их светом и святыней.

В глубоком молчании время текло медленней, разгоняясь лишь от касаний особо назойливых мыслей и чувств. Первым дал знать о себе холод – без пропитывающей тело Истинной Природы подземелья оказались сырыми и промозглыми. Узкие кривые коридоры норовили дать подножку или ткнуть выступом. Кристалл магического светильника постепенно выдыхался, тускнея на глазах. Азхезхи не терпелось выглянуть в эфир. Даже оглушенная темным видением Лейра и то лучше держалась, а вот парень, кажется, был готов в любой момент сорваться. Берток понял это, даже не взглянув на его ауру. И уже готов был разрешить всем единственный вдох Истинной Природы, но легкое летучее прикосновение остановило его. Рука профессора поднялась предостерегающим жестом. Что‑то темное колючее и давящее вцепилось в них. Прижало и забилось в висках головной болью, залило темным жаром глаза. Берток еще видел, как охнула и сползла по стенке Лейра, как резко повалился Эзердри. Азхезхи выпрямился, воздев руки к утопающему в тенях потолку. Рык, смешанный с обрывками непонятных слов, сорвался с его губ. Парень упал на колени, с размаху засадив лбом в пол, да так и остался лежать, только шея на бок свернулась. Пространство зашаталось, пиная профессора, как детский мяч.

Сознание возвращалось медленно. В тусклом свете гаснущего кристалла Берток различи л хлопающего глазами Эзердри. Лейра не шевелилась, но дышала медленно и глубоко. А под воткнувшейся в пол головой Азхезхи уже образовалась темная лужа. Профессор не знал точно, что их спасло, но решил выбраться на поверхность прежде чем Страж, если это, конечно, был он, атакует снова.

Правда, это могло быть связано с определенными трудностями. Близкие к поверхности, созданные природой и наземными жителями, тоннели были путанной беспросветной мешаниной. Без пси–меток найти путь на поверхность оказалось делом неимоверной сложности. Мрабетмгни вспомнил тот день, когда община обретших Истинную Природу оставила на стенах катакомб свою первую путеводную отметину. Кто‑то еще пошутил, что так они скоро разучатся находить дорогу обыкновенным человеческим способом. Сам профессор уже тогда знал, что именно так и будет. Световой кристалл мог погаснуть в любое мгновение, а бесконечные подъемы, спуски и пролазы не предполагали прохождения вслепую. Так что отдаленное красноватое свечение и легкая горечь тростниковых факелов порадовали профессора. «А как они нас примут»? – спросила Зертриши неожиданно. И вправду, как? Немного устрашающего обмана, немного театрального действа, некоторое количество касаний через эфир – и поселившиеся в уничтоженной чудовищным взрывом крепости отбросы общества признали в «искаженных» своих покровителей. Власть далась слишком легко, а использовалась глупо – одни только дурацкие эксперименты с тремя бандами и законами Убежища чего стоили. «Идите спокойно и ничего не бойтесь, вас не тронут», – объявил профессор.